Читать книгу "Любовь литовской княжны - Александр Прозоров"

Если засуха затягивается, то для ее прекращения требуется вспахать реку (без кавычек). Причем плуг должны тащить обязательно женщины и обязательно обнаженные. Разумеется – с княгиней во главе.

Из всего вышеизложенного становится понятно, почему по законам Средних веков совершеннолетним мог считаться только женатый мужчина. Без жены хозяину любого уровня просто невозможно выполнить большую часть своих обязанностей!

Поскольку земледелие было жизненно важным элементом человеческого выживания, любое уклонение от участия в обрядах по повышению урожайности мгновенно превращало человека во «врага народа» – и грозило немедленным изгнанием. Даже если подобным нарушителем становился сам царь, князь или боярин.

Вторым важным элементом для понимания образа мыслей человека XIV века является лествичное право. То есть такой способ наследования, когда верховным правителем становится старший мужчина в семье, а все остальные – расставляются на остальных уделах согласно датам рождения. Со смертью старшего – все участники процесса смещаются на одну ступеньку вверх, а младшие занимают нижние освободившиеся места.

На практике это означало, что никто из знатных людей того времени де-факто не имел вообще никакого «недвижимого» имущества! Князь являлся административным работником, каковой довольно часто переезжал со своей свитой с места на место, выполняя за зарплату (за содержание от земли) судебно/военно/ритуальные обязанности.

Понятно, что от руководителя, который сегодня правил Городцом, завтра Мещерой, а через три недели – Ярославлем, трудно требовать патриотичности по отношению к земле, на которой он заведомо временно сел «начальником». Равно как и от местных жителей требовать патриотизма по отношению к своему князю – это все равно что от современного работника требовать пожертвовать жизнью ради того, чтобы завхоз смог удержаться на своем месте вопреки желанию завгара из соседнего НИИ.

Разумеется, бывали случаи, когда князь городу нравился – и город защищал его вопреки своей выгоде. Однако куда чаще город с легкостью необычайной изгонял любого князя, дабы избавиться от связанных с ним возможных неприятностей. Что уж тут говорить, если даже Александра Невского изгоняли?

С точки зрения обычного, незнатного человека, не имело никакого смысла рисковать разорением собственного дома только потому, что заезжий князь поссорился с кем-то из родственников или соседей или захотел добиться славы, возвышения или чего-то еще. Исходя из этого и случались поступки, непостижимые современному человеку: люди могли выставить собственного правителя из крепости во время войны, а то и выдать его со свитою, открыть ворота врагу, принять на правление захватчика – и многие тому подобные экзерсисы.

С точки зрения современного человека – предательство. С точки зрения XIV века: а какая особая разница, каким образом менять внешнего администратора – в результате ротации или под принуждением? Он ведь так и так будет чужаком! Князья приходят и уходят. Самое главное для горожан – не допустить штурма и сопутствующего разорения.

Люди не видели большой разницы между тем, кто оказался их правителем: литовец или татарин, русский или черкес, ордынец, орденец или литовец, папист, басурманин, христианин или шаманист. И таковых князей на Руси, кстати, хватало с избытком. Власть оценивалась иначе. Если урожаи обильны и нет болезней, если никто не грабит, дети растут, а святилища стоят в целости – значит, правитель хороший и правильный. Ему можно верить и его следует держаться. Коли жизнь становится хуже, а князь ухитряется рассориться с соседями и допускает разбои – от него лучше избавиться и принять другого.

Таким образом, с одной стороны, русское государство занимало на тот момент огромное пространство от Эльбы до Урала, но с другой – менталитет того времени превращал его в россыпь небольших поселений с местечковым менталитетом. События за пределами родного города и окрестностей мало кого беспокоили и мышление уровня «Вставай, страна огромная!» практически невозможно. Для подобного единения должно было случиться нечто совершенно невероятное. Событие, которое встряхнет всех жителей до самого глубокого нутра.

Но кроме короля Ягайло – ничего подобного никому ни разу добиться не удалось. Да и тот смог сплотить народ лишь в пределах своего княжества.

Витовт, великий князь Литовский

Чтобы понять истинное значение личности князя Витовта, для начала следует открыть любую энциклопедию на букву «Б» и прочитать статью о богине Бируте и ее крайне занимательной биографии:

«Богиня Бирута. О ее происхождении известно мало. Вероятно, родилась около Паланги в знатной семье. Хроники отмечают, что Бирута была вайделоткой (жрицей) и охраняла священный огонь, служа литовским языческим богам. По легенде, юный князь Кейстут встретил Бируту на берегу Балтийского моря и, очарованный ее красотой, попросил ее руки. Однако получил отказ, так как девушка дала обет безбрачия. Кейстут не смирился. Он похитил Бируту и отвез в свою столицу Троки, где устроил пышную свадьбу.

Обстоятельства смерти Бируты не вполне ясны. По легенде, после смерти мужа Бирута вернулась в свое святилище и продолжала служить богам до самой смерти около 1389 года. Похоронена она была якобы на вершине названного в ее честь холма в Паланге.

После ее смерти в Литве и особенно в Жемайтии развился сильный культ Бируты. Среди местных жителей она почиталась как богиня. В 1989 году на вершине холма Бируты археологами были найдены свидетельства существования на этом месте в конце XIV – начале XV века святилища и обсерватории. Чтобы отвратить население от поклонения языческим богам и Бируте, на этом месте в 1506 году была построена часовня Святого Георгия. В 1898 году часовня была перестроена и сохранилась по сей день».

Так что же такого интересного в биографии этой богини?

Прежде всего то, что она является матушкой князя Витовта и бабушкой московской великой княгини Софьи!

Теперь открываем любую историческую статью о Великом Литовском княжестве.

1387 год. В пределах Польско-Литовского государства все тихо, спокойно и благолепно. Король Ягайло сидит в Кракове, он принял католичество – но всему населению литовских земель это совершенно безразлично. Князь Витовт тоже тихонечко сидит в своем замке и как заметная политическая фигура никем не рассматривается.

И вдруг – бум!

«В 1387 году Ягайло вместе с Ядвигой и знатными поляками… прибывает в Вильно. Здесь он приказал погасить священный огонь, вырубить священные рощи, уничтожить изображения богов. Несмотря на ропот населения, приказы Ягайло были выполнены и проведена христианизация Литвы» (Ян Длугош «История Польши», 1387 год)

Итак, по Литве катится волна насильственной христианизации – уничтожаются святилища, истребляются волхвы, народ грабят, унижают, принуждают целовать кресты. Население оскорблено и обозлено, недовольство растет – и тут вдруг в 1391 году из изгнания внезапно торжественно возвращается сын богини Бируты, под руководством которого литовцы стремительно вышибают ляхов вместе с их христианством обратно в Польшу. Сын богини требует независимости Литвы – и немедленно ее получает. В 1392 году урожденный великий литовский князь уныло смиряется со своим позорным изгнанием.