Читать книгу "Еретики и заговорщики - Максим Зарезин"

«Опять пред нами фигурирует очень малое число имен…», — досадует А. В. Карташов. В московских застенках оказалось совсем немного вольнодумцев, что огорчало Иосифа и его позднейших апологетов, которые не желали признать, что дефицит обвиняемых и осужденных объясняется не изъянами следствия, а действительными — достаточно скромными — размерами еретического движения.

По-видимому, в новгородском кружке 80-х — начала 90-х годов было не менее 33 членов, из них восстанавливаются поименно только 7. Из участников кружков 90-х годов, кроме нескольких лиц, участвовавших в еретическом движении ранее, удается восстановить имена 3 «москвичей» и 7 «новгородцев». Итого, в общей сложности, в новгородско-московском движении участвовало не менее 70 человек.

Остается добавить, что «новгородско-московское движение» просуществовало свыше 30 лет, и на разных этапах к нему примыкали разные люди — кто-то отходил в сторону, иные покинули этот мир, как протопопы Денис и Алексей, Иван Черный и чернец Захар. Иные пустились в бега, как это случилось накануне собора 1490 года, когда из Москвы сбежали писец Иван Черный, купец Игнат Зубов, или канули в неизвестность, как «загадочный» Мартынка. Единовременно к движению вольнодумцев принадлежало значительно меньше 70 человек, идентифицированных Ю. К. Бегуновым. Разумеется, речь идет о ядре движения, но по его размеру можно судить о степени распространенности этого явления на Руси.

Уже упоминавшееся свидетельство Иосифа Волоцкого — «ныне и в домех, и на путях, и на торжищах иноци и мирьстии и вси сомняться, вси о вере пытают», — и донные нередко преподносят в качестве доказательства широты и глубины еретического брожения. На самом деле это парафраз Григория Нисского, известного церковного писателя и богослова IV века, описывавшего современное ему состояние массового умственного возбуждения, порожденного тринитарными спорами: «Все полно такихъ людей, которые разсуждаютъ ο непостижимыхъ предметахъ, улицы, рынки, площади, перекрестки; спросишь, сколько нужно заплатить оболовъ, — философствуютъ ο рожденномъ и нерожденномъ; хочешь узнать ο цене на хлебъ, — отвечаютъ: Отецъ больше Сына; справишься, готова ли баня, — говорятъ: Сынъ произошелъ изъ ничего». (Иосиф был знаком с писаниями Гр. Нисского, цитирует его в «Просветителе».)

Да и сам Иосиф, в зависимости от впечатления, которое он хотел произвести на своего корреспондента, умело варьировал численность «жидовствующих». Когда в послании в Ивану III волоцкий игумен ставит целью «похвалить» государя за его строгости, оказывается, что увлечение сомнительными идеями не носит повального характера: «И аще бы не ты, государь, показал ревность о православной вере християнстей и любовь Господу Богу и Пречистой Богородици и ненависть к еретиком и казнь на иже жидовская мудроствующих, было бы уже безчисленое множество православных християн в жидовской вере».

А в послании Василию III, которого преп. Иосиф пытается вдохновить на новые подвиги, выясняется, что и отец здравствующего великого князя не был достаточно строг, и жидовствущих вокруг развелось великое множество. «А которые, государь, почали каятись, и отец твой, государь, их покаянию поверил и дал им ослабу, и те много неизреченна зла сотвориша и многих православных христьян в жидовство отведоша. Ино, государь, никому невозможно тое беды утолити, разве тобя, государя и самодержца всея Руския земля». В 1504 году Иван III все же амнистировал многих кающихся еретиков, но после его смерти новый государь «обыскал и управил» и вновь вернул в заточение отпущенных.

Глава XIII

Свет и тени «просветителя»

— Ну, что это? — спросил царь, и все с любопытством нагнулись к столу и увидели какие-то корешки, перемешанные с лягушечьими костями. Игумен перекрестился.

— Этим благословила тебя мать? — спросил насмешливо Иван Васильевич.

А. К. Толстой. Князь Серебряный

Эллинския прелести

Как только мы попытаемся определить конкретное содержание и непосредственные задачи жидовствующих, сформулировать программу новгородско-московского движения, то столкнемся с труднопреодолимыми препятствиями. К сожалению, мы можем оценить воззрения и поступки еретиков лишь со слов их противников, которые так долго добивались суда над инакомыслием и так горячо настаивали на самом жестоком наказании раскольников, что для достижения своей цели были способны изрядно домыслить и приукрасить их якобы противные православию поведение и образ мыслей. В начале XX века А. И. Соболевский даже приходил к пессимистическому выводу, что «вопрос о сущности ереси жидовствующих, при скудности наличных данных, должен считаться неразрешимым».

На круг интересов жидовствующих косвенно указывает почитаемая ими литература — правда, ее перечень мы опять же узнаем только от ересегонителей, на чью добросовестность, как мы видели, полагаться не следует. В качестве практического курса астрономии еретики использовали «Шестокрыл», заключавший в себе шесть лунных таблиц, откуда и появилось его название. Таблицы позволяли путем несложных математических приемов вычислять вперед с известной точностью лунные фазы и затмения. Книга была снабжена комментариями еврея Иммануэля бен-Якоба, жившего в XIV веке в Италии.

Пришлось засесть за «Шестокрыл» и владыке Геннадию. «А Шестокрыл я изучал потому, что нашел в нем ересь: время рассчитано — от Адама двести семьдесят шесть девятнадцатилетий! А сейчас идет шестое девятнадцатилетие по летосчислению иудеев, — поясняет новгородский архиерей. — А ведь сделано это для прельщения христиан! Хотят сказать: “Года христианского летописца подходят к концу, а наши длятся!” А как окончится наша пасхалия, тут они и хотят начать прельщение. Я ведь проверил весь Шестокрыл, да и выписан он у меня». При этом Геннадий Гонзов обнаруживает библейские корни «Шестокрыла», — оказывается, звездозаконие было открыто Сифу, третьему сыну Адама, потом Енох записал священные дни, и часы, и годы, а Ной затем передал последующим родам.

У жидовствующих в чести был Дионисий Ареопагит, впрочем, увлечение арепагитикой было всеобщим: не избежал его и Иосиф Волоцкий. К литературе жидовствующих относилась и «Логика» — книга Моисея бен-Маймона, испанского еврея XIII века, сочинение философско-метафизического характера. Возможно, под «Логикой» Геннадий подразумевал «Диалектику» Иоанна Дамаскина, так как «Логика» Маймонида была переведена с еврейского языка на русский в Западной Руси и сохранилась в списках не ранее конца XVI века.

Еще одна книга, которой якобы увлекались жидовствующие, — «Учение луннику», сочинение, близкое к «Шестокрылу»; а также «Тайная тайных» (или «Аристотелевы врата») — произведение, содержащее якобы наставление Аристотеля Александру Македонскому, приписываемое все тому же Маймониду. Наконец, к книжности жидовствующих с большими или меньшими основаниями можно относить «Космографию», «Повесть о семи мудрецах» и еще некоторые другие книги XV–XVI веков из числа переводных, большей частью также содержащиеся в списках отреченных.

Маймонид. Современный памятник в Кордове