Читать книгу "Интервью сына века - Фредерик Бегбедер"

Б. И. Э. Мне нравится пить. А наркотики теперь уж не для меня.

Ф. Б. Поздравляю!

Б. И. Э. А знаете что?

Ф. Б. Что?

Б. И. Э. Я тут пару дней назад ходил на тусовку и вернулся уже под утро.

Ф. Б. Ого!

Б. И. Э. Впервые! В 2010-м я впервые в жизни прогудел всю ночь!

Ф. Б. Ну вот, наконец-то это вы! А то я уже начал было скучать. Да нет, не пугайтесь: шучу.

Б. И. Э. Я завязал с наркотиками, когда уехал из Нью-Йорка. Нет, я не лечился. И это не было осознанное, продуманное решение. Просто так само как-то получилось.

Ф. Б. Я прочел в интервью, которое вы дали журналу «Дитейл», что вы посещаете собрания «Анонимных алкоголиков», чтобы оттянуться.

Б. И. Э. Так оно и есть.

Ф. Б. А что, «АА» — хорошее место, чтобы с людьми встречаться?

Б. И. Э. Только в том случае, если вы трезвы.

Ф. Б. Чтобы написать продолжение романа, вы, наверно, перечитали «Меньше, чем ноль»?

Б. И. Э. Нет, я перечитал «Меньше, чем ноль», чтобы написать «Лунный парк»… Тогда я вообще перечитал все свои романы. И единственное, что у меня осталось в голове, — это тихий голосок, который говорил: «А Клэй? Где теперь Клэй?»

Ф. Б. Ваш мир находится в постоянном движении — как у Марселя Пруста или Жанны д’Арк. Соответственно, надо ожидать, что Патрик Бэйтман вернется в одной из ваших будущих книг…

Б. И. Э. Не знаю. Не могу себе представить, почему бы он мог вернуться. Хотя во время той вечеринки, про которую я вам говорил, один из моих друзей заметил: «Ты знаешь, пятнадцать лет назад ты мне сказал: „Если я вздумаю писать продолжение „Меньше, чем ноль“, пристрели меня!“» А потом добавил: «У меня с собой пушка». Реплика, достойная Патрика Бэйтмана.

Ф. Б. Между вашими книгами проходит много времени. Вы лентяй или перфекционист?

Б. И. Э. Возможно, и то и другое. Но я же пишу романы. Роман — это не то, что надо кровь из носу закончить к определенному сроку. Это не работа. Роман — это ваш спутник на какое-то время. Мне нравится, когда он лежит у меня на столе, когда я могу открыть папку и окунуться в ворох страниц или включить экран… Я не назначаю себе никакого дедлайна, не слежу по календарю.

Ф. Б. Но у вас он занял пять лет! Что еще вы делали в это время?

Б. И. Э. Сценарии писал, телесериалы. Это съедало львиную долю моего времени. «Императорские апартаменты» писались параллельно.

Ф. Б. Вы прямо как Фрэнсис Скотт Фицджеральд или Уильям Фолкнер: живете в Лос-Анджелесе и ишачите на киноиндустрию. Вы в курсе, что кино убило Фицджеральда?

Б. И. Э. На самом деле его убил шоколадный батончик. Он ел, кажется, не то «твикс», не то «сникерс», когда у него сердце прихватило. Больной был человек!

Ф. Б. Пил он больше вашего. Но он был моложе.

Б. И. Э. Нет… Он был приблизительно моего возраста. Сколько ему было, когда он умер?

Ф. Б. Сорок четыре. На год моложе вас. Он умер в одном квартале отсюда… Так что будьте осторожны!

Б. И. Э. Фицджеральд приехал в ЛА в расчете на деньги. Я же здесь поселился по причинам сентиментального порядка, а еще потому, что хотел писать и делать фильмы. Романтические фильмы… Не такие, как «Железный человек — 2» или «Хищники». Но мои идеи так и не реализовались. Да и наплевать, зато рабочие обеды давали мне возможность пить сколько угодно первоклассного вина.

Ф. Б. Вот я и волнуюсь.

Б. И. Э. Не с чего тут волноваться!

Ф. Б. Как же! Ведь именно спиртное сгубило Фицджеральда и Фолкнера! А я не хочу вашей смерти… У вас в «Императорских апартаментах» есть фраза, которая объясняет разницу между фильмами и книгами. Вы пишете: «Фильмы требуют сопереживания, а книги — черта с два».

Б. И. Э. Это в самом деле так. Фильмы по своей природе, в силу своей массовости, упирают на эмоции. Они должны представлять собой модель, соблазнять — а для книг это не обязательно. Это проблема нового типа культуры, постимперской эпохи. Я скачиваю много фильмов или же смотрю их на дисках. Но мне больше нравится ходить в кино, потому что восприятие фильма в темном зале становится более ярким, чувственным. Фильм требует вашего стопроцентного присутствия, вам никуда от него не деться, не укрыться, он вами управляет — в то время как если вы смотрите фильм дома, то вы сами им управляете: можете поставить на паузу, можете вовсе выключить, если вам страшно или вы раздумали смотреть. Это совершенно другой способ восприятия, потому что в кино вы полностью погружаетесь в фильм, переноситесь в другое измерение…

Ф. Б. Многие писатели тоже пытаются соблазнить читателя: строят диковинные фразы, развлекают, смешат. У вас этого нет. Чтение ваших книг требует усилий. А почему вы решили перейти в индустрию кино?

Б. И. Э. На самом деле меня больше всего привлекает телевидение. Я смотрю огромное количество сериалов. «Клан Сопрано», «Прослушка», «Безумцы»… Это настоящие романы. Когда я два полных дня потратил на то, чтобы посмотреть третий сезон «Безумцев», я решил, что брошу читать романы! Ни один из американских романов, которые я прочел за последнее время, по силе воздействия даже близко не стоит с этим тридцатичасовым сериалом. Возможности телевидения просто невероятны…

Ф. Б. Какой из сериалов лучше всего описывает Лос-Анджелес? «Californication», «Красавцы» или «Умерь свой энтузиазм»?

Б. И. Э. «Голливудские холмы».

Ф. Б. Я его не знаю. Когда в сериалах «Красавцы» или «Californication» я замечаю циничный юмор, я осознаю, что это вы оказали влияние на сценаристов Голливуда.

Б. И. Э. Без сомнения. В конце первого сезона «Californication» агент Хэнка говорит Муди: «Помнится, Брет Истон Эллис рекомендовал мне молодого автора…»

Ф. Б. А вы помните, какой лейбл упоминается в вашей первой книге «Меньше, чем ноль?» На странице три.

Б. И. Э. «Рэй-Бан»? «Уэйфарер»?

Ф. Б. Нет. «GQ»!

Б. И. Э. Мои герои читали в самолете этот журнал?

Ф. Б. Нет. Вырванные из «GQ» страницы были приколоты на стенах в комнате младшей сестры.

Б. И. Э. Совершенно не помню. Наверное, я сам был без ума от «GQ» в то время. Ничего удивительного, что они мной заинтересовались!

Ф. Б. Какую киноверсию ваших романов вы считаете лучшей?

Б. И. Э. «Правила секса».

Ф. Б. Абсолютно с вами согласен. Вы влюблены?

Б. И. Э. Нет, я счастлив.

Ф. Б. Прокомментируйте, пожалуйста, этот нашумевший пост в «Твиттере» по поводу смерти Сэлинджера. Цитирую: «Ура! Слава богу, он наконец помер. Как долго я ждал этого дня. Устрою сейшен». Это ваш пост? Или это написал кто-то другой от вашего имени?