Читать книгу "Все лгут. Поисковики, Big Data и Интернет знают о вас всё - Cет Cтивенс-Давидовиц"

Что двигало Поппером{188}? Общаясь с лучшими интеллектуалами своего времени – физиками, историками, психологами, – он заметил поразительную разницу. Когда говорили физики, Поппер верил им. Конечно, они порой совершали ошибки. Конечно, иногда – вследствие своих подсознательных предубеждений – они обманывались. Но они были вовлечены в процесс познания глубоких истин о мире, завершившийся появлением теории относительности Эйнштейна. Когда же говорили самые известные социологи, Карлу казалось, что они несут откровенную чепуху.

Поппер – не единственный, кто так по-разному относился к представителям разных наук. Все согласны, что физики, биологи и химики – это настоящие ученые. Для того чтобы найти объяснение явлениям физического мира, они проводят строгие эксперименты. И напротив, многие люди думают, что экономисты, социологи и психологи – неполноценные ученые, использующие бессмысленный жаргон, просто чтобы получить свою должность.

До последнего времени это было правдой. Но революционное появление больших данных все изменило. Если бы Карл Поппер был жив сегодня и посетил презентацию Раджа Четти, Джесси Шапиро, Эстер Дюфло или (ну, а все-таки!) мою, сильно подозреваю, что его реакция была бы совсем иной. По правде говоря, скорее всего, он задался бы вопросом, являются ли сторонники теории струн действительно учеными или они просто развлекаются умственной гимнастикой.

Если в городе показывают жестокое кино, число совершаемых преступлений растет или снижается? Если больше людей смотрит рекламу, произойдет ли увеличение продаж рекламируемого продукта? Если бейсбольная команда выигрывает, когда человеку исполняется 20, будет ли он продолжать болеть за нее в 40 лет? Это все – вопросы, на которые можно дать ответ «да» или «нет». И горы правдивой информации позволяют сделать это.

Это наука, а не псевдонаука.

Но это не означает, что революция в социальных науках придет в виде простых, вечных законов.

Марвин Мински, бывший ученый Массачусетского технологического института и один из первых, кто взялся за изучение возможностей искусственного интеллекта, предположил, что в попытках копирования естественных наук, в которых удалось найти простые законы, верные везде и всегда, психология сбилась с пути.

Он считал, что человеческие мозги не могут быть объектом, подчиняющимся таким законам. Напротив, мозг, скорее всего – сложная система, в которой одна часть исправляет ошибки, возникшие в других. Экономика и политическая система могут быть не менее сложными.

Именно поэтому социальные науки вряд ли можно будет описать в виде аккуратной формулы вроде e = mc². В самом деле, если кто-то утверждает, что социальная наука может быть основана на сухих формулах, к этому следует отнестись весьма скептически.

Революционное преобразование социальных наук будет происходить постепенно, исследование за исследованием, поиск за поиском. Со временем мы начнем лучше понимать сложные системы строения человеческого сознания и общества.

Правильное заключение позволяет подвести итоги и наметить направление дальнейшей работы.

Что касается данной книги, это довольно легко. Наборы данных, о которых я говорил, революционны, но мало изучены. Еще многое нам только предстоит узнать. Честно говоря, подавляющее большинство ученых проигнорировали взрывное увеличение количества информации в цифровую эпоху. Самые известные в мире исследователи секса по-прежнему придерживаются испытанных и проверенных приемов. Они опрашивают несколько сотен человек об их желаниях, не собирая данные на сайтах вроде PornHub. Большинство известных лингвистов мира анализируют отдельные тексты, по большей части игнорируя закономерности, выявленные при анализе миллиардов книг. Цифровая революция в основном не затронула методики, по которым учат аспирантов в областях психологии, политологии и социологии. Огромные практически неисследованные просторы информации, возникшие вследствие взрывного увеличения числа данных, заинтересовали лишь небольшое число дальновидных преподавателей, бунтующих студентов и любителей.

Но это изменится.

На каждую идею, о которой я говорил в этой книге, приходятся сотни не менее важных, лишь ждущих решения. Исследования, обсуждаемые здесь – это верхушка айсберга, царапины на поверхности.

Так что же еще мы прогнозируем?

Например, радикальное расширение методологии, использованной в одном из самых успешных исследований общественного здравоохранения. В середине XIX века английский врач Джон Сноу заинтересовался причиной вспышки холеры в Лондоне.

Он выдвинул гениальную идею{189}: сопоставить все случаи этой болезни в городе. Сделав это, он обнаружил, что заболевания в значительной степени группируются вокруг одного конкретного водяного насоса. После чего предположил, что болезнь распространяется через заражение воды – опровергнув тем самым расхожую мысль о плохом воздухе.

Большие данные – и детализация, которую они обеспечивают – делают этот тип исследования очень простым. При любом заболевании мы можем проанализировать данные поисковых запросов в Google или других цифровых источниках о состоянии здоровья. Мы в состоянии найти на карте мира даже самые крошечные участки, где распространенность болезни является необычно высокой или необычно низкой. А затем оценить, что у них есть общего. Возможно, в воздухе? Или в воде? Или в социальных нормах?

Мы можем сделать это в отношении мигрени. Мы можем сделать это в отношении камней в почках. Мы можем сделать это в отношении беспокойства и депрессии, рака поджелудочной и болезни Альцгеймера, высокого кровяного давления и болей в пояснице, запоров и кровотечений из носа. Мы можем сделать это в отношении чего угодно. Анализ, некогда проведенный Сноу, мы могли бы провести 400 раз (некоторые исследования я начал уже во время написания этой книги).

Мы можем назвать это – применение простого метода и использование больших данных для проведения анализа несколько сот раз в течение короткого периода времени – наукой на высоком уровне. Да, социальные и поведенческие науки, безусловно, движутся к достижению таких позиций. Детализированные исследования в области медицины помогут этим наукам достичь требуемого масштаба. Этому также может поспособствовать использование А/B-тестирования. Мы обсуждали такой метод в контексте бизнеса – как добиться того, чтобы пользователи чаще кликали на рекламу. Сегодня эту эффективную методику используют повсеместно. Но А/В-тестирование можно применять для поиска ответов и на более фундаментальные – и социально значимые – вопросы, чем проблема кликов по рекламе.

Бенджамин Ф. Джонс{190} – экономист Северо-Западного университета, использующий А/В-тестирование для того, чтобы помочь детям лучше учиться. Он сумел создать платформу EDU STAR, которая позволяет школам случайным образом тестировать различные планы уроков.