Читать книгу "Пропущенный вызов - Мария Воронова"

Да, судьба отправила меня в нокаут, я разгромлен, но все же поднимаюсь и, отплевывая выбитые зубы, снова даю бой злу. Человеческое сердце – неиссякаемый источник силы.

Наше сражение длилось целый год. Мы по кусочкам, по осколочкам собирали разрушенную личность молодого наркомана, она снова рассыпалась, и мы начинали заново. Тогда я не знал, что у парня есть старший брат, крупный криминальный авторитет, который тщетно пытался вылечить младшенького от пагубного пристрастия, а когда все попытки провалились, психанул и дал его закрыть. Парнишка освободился на несколько месяцев прежде меня, и я проводил его без особой уверенности, что на воле он не вернется к своему пагубному пристрастию.

Остаток срока я досидел без приключений, вышел, устроился могильщиком, начал карьеру Игнатия, наладил какое-то подобие личной жизни с Надеждой и наивно полагал, что так оно все и будет продолжаться, пока я не последую за Верой.

Когда живешь прошлым, нет нужды в планах на будущее.

Но моя судьба оказалась большой непоседой.

Во-первых, я познакомился с Андрюшей (на всякий случай уточню, что это вымышленное имя). В одном доме, куда я оказался вхож в виде Игнатия, служил охранник, сын которого очень тревожил его своим поведением. Папаша уже планировал обратиться к психиатру, но узнав, какого рода услуги я оказываю хозяевам, попросил меня посмотреть парня. Конечно, я мог отказаться и с возмущением сдать охранника хозяевам, как он смеет навязываться мне! Самому Игнатию! Но как человек старой закваски, я согласился помочь и не взял денег при условии, что он никому не расскажет о моей благотворительности.

Что ж, я ни секунды не пожалел о своем решении. Андрюша балансировал на острие между шизофренией и гениальностью, и мой опыт помог ему склониться в сторону последней. Я много и упорно занимался с ним, помогая его запредельно развитому интеллекту комфортно разместиться в душе обычного человека, и могу гордиться результатом. Сейчас это один из лучших компьютерщиков мира, богатейший человек и мой единственный друг. К слову, если вдруг Вы все же его найдете, он ничего не знал о моих проделках и понятия не имел, зачем мне реальные координаты людей из социальных сетей. Я просил установить личность, он делал, потому что неловко отказывать человеку, которого почитаешь как второго отца.

Прошло несколько лет, я «наигнатил» довольно приличный капитал. Первым делом установил у Веры на могиле прекрасный памятник вместо того бетонного убожества, на которое расщедрилась мачеха, пока я сидел. Сначала думал заказать нашему камнерезу Никите, удивительно талантливому мужику, не сумевшему пробиться дальше кладбища, мраморный барельеф с Вериным портретом, но потом подумал, что это будет неправильно. Зачем мне смотреть на холодные каменные черты, когда перед глазами всегда ее живое лицо?

Никита предложил мне довериться его художественному чутью и сделал чудесный барельеф с букетом роз, каждый раз, приходя, я поражаюсь тонкости работы.

Я с удовольствием потратил на памятник все деньги, но не успел оглянуться, как заработал еще больше. Появилась проблема: как их хранить, чтобы не спалиться, не вызвать вопросов, откуда у нищего алкаша Шелеста такие суммы, и в то же время не потерять их при ограблении? Я был равнодушен к деньгам, но не хотелось, чтобы дурные люди воспользовались плодами моих трудов.

И самое главное, ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы о деньгах узнала Надя! Ее муж не оправдал надежд, не вознес любимую к вершинам красивой жизни, Надя обзывала его олухом и квашней, а в особо мрачные минуты даже кулем с говном, но я думаю, он неплохой человек.

Если бы Надя только узнала, с каким состоятельным мужиком изменяет недотепе-мужу, тут же потребовала бы рокировки. Я бы честно признался, что скорее застрелюсь, чем женюсь на ней, в итоге мы бы разругались, и я лишился своей порции секса.

В общем, проблема сокрытия доходов встала во всей остроте, какие-то надо было придумать оф-шоры.

И тут вдруг из прошлого возник тот наркоман, с которым мы отбывали срок. Я едва узнал его, так хорошо он выглядел. После освобождения парень не притрагивался к наркотикам, вернулся в семью и, насколько я понял из тонких намеков, занял в криминальной группировке брата достаточно важное место. Он навестил бы меня раньше, но ждал, пока исчезнет даже тень сомнения, что он способен вернуться к прежней жизни.

Далее все происходило по сценарию сказки «Гуси-лебеди». Ты мне помог, дай я тебе тоже пригожусь. Я долго отнекивался, пока не сообразил, что моего товарища тяготит неотданный долг. Он живет в другом городе, в другой среде, другими интересами, так что истинными друзьями нам не бывать, поэтому нужно меня как следует отблагодарить.

Предложил денег, но я только посмеялся. Сам мог поделиться с ним этим добром.

Слово за слово, и выяснилось, что в их шайке процветает такой бизнес, как снабжение людей фальшивыми документами. Я тут же попросил себе один. Собственно, полностью фальшивыми эти документы не были, люди существовали в реальности, и мне не очень хотелось домысливать, куда они потом подевались.

Я получил паспорт, сразу арендовал на свое новое имя ячейку в банке и сделал пластиковую карточку. Больше я никак не собирался использовать свой «альтернативный» паспорт, потому что не планировал нарушать закон. Конечно, само по себе наличие фальшивых документов уже незаконно, но когда отсидишь по идиотскому обвинению, на некоторые вещи смотришь проще.

Шло время, Васю выпустили из больницы. Пока мать была жива, ухаживала за ним, а после ее смерти Надя приняла эстафету, оформив опекунство. К тому моменту бедняге заменили динамическое диспансерное наблюдение на консультативный учет, то есть не нужно стало показывать его психиатру каждые три месяца, предполагалось, что Вася будет сам обращаться к доктору, если почувствует в этом необходимость. Будь я участковым психиатром, конечно, оставил бы его на диспансерное наблюдение, но врачи в диспансерах загружены сверх всякой меры и не могут тратить свое драгоценное время, чтобы раз в три месяца смотреть, как человек с напрочь разрушенной психикой исправно пускает пузыри.

Надя добросовестно ухаживала за своим подопечным, пока не открылось наследство и не стало ясно, что получит она дырку от бублика, а не долю в квартире, как обещала ей Васина мамаша.

Узнав, что все наследует Вася, а она еще должна, как опекун, проследить, чтобы ни в коем случае не ущемили его интересы, Надя впала в ярость. Некоторых эпитетов, которыми она крыла покойницу, мне не приходилось слышать даже на зоне.

Понемногу до нее начала доходить страшная правда, что квартиру она не получит ни при каких обстоятельствах. Вася недееспособен и может выступать наследодателем, но не завещателем. Даже если получится каким-то образом заставить его выразить свою волю, она не будет учтена.

За Васей наследуют только родственники, а при отсутствии таковых имущество становится выморочным. Все. Точка.

Напомню, речь шла о роскошной четырехкомнатной квартире в центре города с потолками три с половиной метра и множеством подсобных помещений, так что негодование любовницы было мне по-человечески вполне понятно. Я даже составил завещание в пользу ее детей, чтобы немного подсластить пилюлю, но что моя однокомнатка на фоне Васиных хором? – всего лишь жалкий паллиатив.