Читать книгу "Рандеву и другие рассказы - Дафна дю Морье"

Кто-то пробовал ее успокоить, похлопывал по плечу; кто-то подал ей стакан воды.

– Если мисс Слейтер оставила свой пост и вместо нее теперь какие-то Фостеры, я должна была об этом знать, мне бы непременно сообщили, – без конца повторяла миссис Эллис. – А я только вчера туда звонила, и мне ответили, что Сьюзен совершенно здорова, играет на улице.

– Вы хотите сказать, что разговаривали с самой мисс Слейтер? – спросил начальник.

– Нет, не с ней, со школьной секретаршей. Я позвонила туда, потому что мне показалось… у меня было какое-то предчувствие, что у Сьюзен что-то не в порядке. Но секретарша меня заверила, что она здорова, только что пообедала и играет с другими детьми. Я говорю вам чистую правду. Это было не далее как вчера. И если бы в школе намечались перемены, секретарша меня бы известила.

Теперь на лицах всех присутствующих читалось явное сомнение. Миссис Эллис в растерянности огляделась вокруг, и тут ее внимание привлекла крупная цифра 2 на листке перекидного календаря на столе у начальника.

– Конечно, это было вчера, – воскликнула она, – сегодня ведь второе число, правда? А вчера было первое – я хорошо помню, как вырвала из календаря предыдущий листок и по случаю начала месяца решила навести порядок – разобрать письменный стол, избавиться от лишних бумаг. И все утро этим занималась.

Полицейский начальник вздохнул и улыбнулся.

– То, что вы говорите, звучит убедительно, – сказал он, – и по вашему виду, по тому, что у вас при себе нет денег, что ваши туфли начищены, и по ряду других мелких признаков можно с уверенностью заключить, что вы живете где-то поблизости. Вы явно не прибыли издалека. Но к дому семнадцать по Элмхерст-роуд вы никакого отношения не имеете. Этот адрес, в силу каких-то неизвестных причин, накрепко засел у вас в сознании – вместе с другими адресами, которые вы здесь называли. Обещаю: мы сделаем все возможное для того, чтобы вам помочь. Пройдет какое-то время, вы поправитесь, память ваша восстановится, а пока что я вам не советую отказываться от Мортон-хилла: я хорошо знаю эту лечебницу, там вам обеспечат надлежащий уход, и у вас нет ни малейших оснований для беспокойства.

Миссис Эллис живо представила себя узницей этого мрачного заведения – его унылые серые стены портили весь пейзаж за прудами, в дальнем конце парка. Во время прогулок она всегда обходила его стороной, от души сочувствуя бедным больным. У посыльного, который доставлял ей на дом продукты из ближайшего магазина, сошла с ума жена – миссис Эллис помнила, как Грейс огорошила ее этой новостью: «…представляете, ее забрали в Мортон-хилл!» Если и ее туда увезут, ей оттуда не выбраться. Полицейские больше не станут с ней возиться. А тут еще дополнительные осложнения – непонятно, куда делась Сьюзен, и к тому же в школе новый директор – какой-то неизвестный ей мистер Фостер…

Миссис Эллис сжала руки и умоляюще обратилась к начальнику:

– Поймите, пожалуйста, я не против лечения, я не хочу доставлять вам лишние хлопоты. Я человек уравновешенный, покладистый, меня очень трудно вывести из себя, я никогда не вступаю в пререкания, и если я действительно потеряла память, я согласна выполнять рекомендации врача, согласна принимать любые лекарства, буду делать все, что скажут. Но я безумно обеспокоена и озабочена судьбой моей дочери. Я не знала, что в школе такие перемены, не знала, что мисс Слейтер там уже не работает. Не могли бы вы сделать мне огромное одолжение – еще раз позвонить в школу и узнать, как связаться с мисс Слейтер? Может быть, она переехала куда-то неподалеку и забрала с собой нескольких детей, в том числе Сьюзен, а тот, кто отвечал вам по телефону, в школе человек новый и не совсем в курсе дела.

Она говорила размеренно, спокойно, стараясь не впадать в истерику: они должны понять, что это не фантазия, не прихоть, а обоснованная просьба, должны пойти ей навстречу.

Полицейский взглянул на доктора, секунду подумал и, по-видимому, принял решение.

– Хорошо, – сказал он, – так и поступим. Постараемся добраться до мисс Слейтер, но это займет какое-то время. А пока мы тут будем наводить справки, вам лучше подождать в другой комнате.

Миссис Эллис встала, на этот раз без помощи надзирательницы. Она хотела показать, что она в полном порядке – и физически, и умственно, – совершенно не нуждается в посторонней помощи и в состоянии позаботиться о себе сама, если только ей разрешат. Она еще раз пожалела, что вчера вместо шляпы надела шарф, который, как она инстинктивно чувствовала, ее простит, и что оставила дома сумочку – ей было некуда девать руки. Хорошо хоть, что есть перчатки. Но перчатки – это еще не все… Она кивнула доктору и полицейскому за столом – о вежливости не следует забывать ни при каких обстоятельствах – и пошла следом за надзирательницей. Та отвела ее в какую-то пустую комнату, где стояли скамейки, – к счастью, не в камеру, от этого унижения ее на сей раз избавили. Ей снова принесли чашку чаю.

«Только и знают, что чаи распивать, – подумала с досадой миссис Эллис. – Лучше бы дело делали как следует!»

И тут она вспомнила о бедной Нетте Дрейкотт и об этой ужасной истории с бомбой. Может быть, Нетте с семейством удалось спастись и теперь их приютили друзья, но подробнее узнать об их судьбе сейчас не было никакой возможности.

– Наверно, в утренних газетах напечатано об этом несчастье? – спросила она у надзирательницы.

– О каком несчастье? – не поняла та.

– О пожаре в Чарлтон-корте – ваш начальник о нем говорил.

Надзирательница посмотрела на нее с недоумением:

– Я не помню, чтобы он говорил о пожаре.

– Ну как же? Он сказал, что Чарлтон-корт сгорел от какой-то бомбы. И я пришла в ужас, потому что в этом доме живут мои друзья. В утренних газетах обязательно должно что-то быть.

Надзирательница улыбнулась:

– Ах вот вы о чем! Я думаю, он имел в виду, что этот дом пострадал от бомбы во время войны.

– При чем тут война? – раздраженно возразила миссис Эллис. – Этот дом был построен много лет спустя после войны. Весь квартал застраивался у нас на глазах – мы с мужем тогда как раз переехали в Хампстед. Нет-нет, это произошло совсем недавно, вчера вечером или ночью – страшно подумать!

Надзирательница пожала плечами:

– Вы что-то путаете. Я не слыхала, чтобы тут недавно что-нибудь такое было.

Невежественная, глупая женщина, подумала миссис Эллис. И как только ее взяли в полицию? Там ведь строгий отбор, специальные тесты; казалось бы, на службу должны принимать самых толковых, сообразительных. Она молча стала допивать чай. Продолжать разговор бесполезно.

Прошло довольно много времени, но наконец дверь открылась и на пороге появился доктор с широкой улыбкой на лице.

– Ну-с, – произнес он, – дела как будто начинают проясняться. Мы дозвонились до мисс Слейтер.

Миссис Эллис встала со скамейки, сияя от радости.

– Ах, доктор, наконец-то… Слава богу! Вы что-нибудь узнали о моей дочке?