Читать книгу "Под крылом дракона - Терри Лу"

— Да кто там знает это скользкое семейство, — буркнул Шенрияр. — Они и сами — вылитые василиски: что папаша, что сынок…

— Попридержи язык, моль ковровая! — зашипела на него Нисса. — Ты вообще соображаешь, о ком говоришь?!

— Не нервничай так, пампушечка, — вмешался Тойя, ласково поглаживая сестру по руке. — Вот, скушай яблочко, только обязательно с косточками — они очень полезны для твоей прелестной кожи.

Наверное, брат был единственным, от кого Нисса терпела намеки на свою полноту и всевозможные связанные с этим прозвища — да и то лишь потому, что Тойя, от природы не способный на лукавство, искренне считал сестру самой прекрасной женщиной в мире и не уставал повторять это при каждом удобном случае.

Поэтому после его слов Нисса лишь тяжело вздохнула и принялась жевать сочное зеленое яблоко, заботливо нарезанное Тойей на ровные дольки.

— Да говорю вам — чушь собачья! Очередная газетная «утка», пущенная с благословения Сената, чтобы подогреть нашу ненависть к этим несчастным созданиям… — не унималась я. — Им, видимо, было мало жертв с той бойни, три года назад.

— Бойни? — переспросил Шенрияр, хмуря темные брови. — Ты о «Драконьем молоте», карательной операции по пресечению заговора против империи?

— Шен, какой, к горгульям, заговор?! После войны Крыла и Посоха драконов осталось меньше сотни на всем Гаррадуарте — обессиленных, израненных, заключенных навечно в своих замках! Каким образом они могли организовать заговор против империи?! Рагхар тебя побери, просто пораскинь мозгами самостоятельно, а не слушай всю ту ересь, что нам скармливают каждый день!

— Но есть ведь еще драконы с Ользара и Аббаурта, — неуверенно сказала Нисса. — О них тоже нельзя забывать.

— Крылатые с честью приняли свое поражение! — воскликнула я с горечью. — В отличие от людей у драконов есть такое понятие, как честь.

— Говоришь так, будто ты одна из них, — неожиданно сухо сказала подруга. — Ты всегда была такой, Лис, выгораживала этих крылатых тварей, словно они тебе кровная родня. И ни разу не вспомнила о том, что еще полвека назад драконы жестоко вырезали нас, как свиней, сжигали прямо в домах, не щадя никого. Так почему ты думаешь, что сейчас мы должны их жалеть? И почему жаждешь защищать хладнокровных убийц?

Нисса замолчала. Сухими блестящими глазами трое друзей смотрели на меня и ждали ответа.

Я потупилась. Иногда, вот как сейчас, мне очень хотелось рассказать им все. О том, откуда я на самом деле, о своих невзгодах и потерях… о Джалу. Что дракон, которого мне посчастливилось встретить, оказался куда более человечным и честным, чем большинство знакомых людей. Я бы рассказала им о глухой боли, сжимающей грудь по ночам, когда остаюсь наедине с собой, пряча лицо во влажную от слез подушку. О том, что навсегда потеряла родителей и мир, который привыкла считать своим, потому что большинство драконов перебито, а те, что остались, вряд ли захотят помочь…

Но я молчала. Я молчала все это время и сейчас не скажу ни слова, потому что не хочу нагружать их пока еще свободные от сомнений и горестей сердца ответственностью за свою тайну. И, к чему лукавить, боюсь, что однажды кто-то из них не выдержит… и увидит во мне предателя.

— Лис… — голос Ниссы звучал виновато, — не обижайся, просто иногда ты так странно ведешь себя. Я ведь тоже на факультете драконологии и не скажу, что так уж их ненавижу, просто… знаешь, особой любви крылатые тоже не заслуживают.

— Сестренка, но ведь ты не от чистого сердца занимаешься драконологией, — заметил Тойя. — Ты поступила на этот факультет лишь для того, чтобы насолить родителям.

Шенрияр презрительно хохотнул, заставив девушку залиться румянцем негодования.

— Кто бы говорил! — взвилась Нисса. — Ты вообще ударился в алхимию только потому, что хотел оживить белку!

— Не белку, а хохлатого шуршуна, — со спокойным назиданием в голосе сказал Тойя.

Этот потрясающий во всех смыслах парень действительно поступил на факультет алхимии с единственной целью: оживить любимого домашнего питомца. Каково же было удивление его знакомых и родственников, когда наивный и простоватый на вид парень по окончании первого же года обучения вошел в десятку лучших студентов-алхимиков академии. Хохлатого шуршуна он таки воскресил — впрочем, когда вырвавшийся из-под контроля безумный гуль набросился на одного из преподавателей, Тойе пришлось его уничтожить. Но к тому времени мой друг уже слишком хорошо знал принципы алхимии, поэтому заявил лишь, что эмпирическим путем выяснил: в оживленной плоти, увы, не может воскреснуть душа, поэтому грустить здесь особо не о чем.

Вспомнив эту историю, я невольно хихикнула. Да, все-таки друзья у меня — самые лучшие.

Снова зазвенел входной колокольчик. Я с ленивым любопытством посмотрела на дверь, ожидая увидеть стайку молодежи в студенческих файтонах, привлеченную вкусными трактирными запахами, или же какую-нибудь семейную пару бюргеров, так любящих «Пьяного быка» за умеренность цен и отменную кухню…

На пороге, тесня громоздким силуэтом дверной проем, стоял Барух.

От неожиданности я резко дернулась, попав ладонью по руке Шенрияра — тот немедленно облился сидром и заругался сквозь зубы.

Краем глаза я продолжала наблюдать за торговцем, сжав перед грудью в замок побелевшие руки и стараясь унять нервную дрожь.

За прошедшие три с лишним года Барух еще больше раздался в животе, обрюзг и обзавелся жутким, похожим на розовую каракатицу ожогом, стягивающим лицо так, словно торговец стал жертвой странной пластической операции по пересадке всего жира из одной щеки в другую. Баруха и раньше сложно было назвать привлекательным, но теперь при виде его перекошенной пятнистой физиономии с мутными, словно бы покрытыми бельмами глазами меня буквально трясло от страха и отвращения.

Похоже, он был пьян. Переваливаясь с ноги на ногу, как медведь-шатун, только что выбравшийся из зимней берлоги, Барух доковылял до барной стойки и тяжело опустился на высокий табурет. Тот жалобно хекнул, но выдержал.

Я отвернулась и уставилась на ни в чем не повинную столешницу ненавидящим взглядом. Как бы мне хотелось использовать сейчас все свое магическое мастерство, чтобы не оставить и влажного пятна от этой мерзкой жабы, так успешно притворяющейся человеком!

Помнится, даже спустя месяц после нашей последней встречи я все еще боялась выходить в город — ни официальный статус слушателя Тальзарской академии, ни даже протекция господина Крама не казались мне достаточным основанием, чтобы чувствовать себя в безопасности. В каждом полном торговце мне виделся Барух…

Со временем паранойя прошла, и я почти распрощалась с болезненными воспоминаниями — лишь мозг время от времени подбрасывал редкие полузабытые видения в варево ночных кошмаров…

И вот сейчас это неприглядное прошлое сидело в паре шагов от меня, громко отдуваясь и пьяным голосом зовя разносчицу.

— Лис, ты в порядке? — Чьи-то руки робко потрясли меня за плечо.