Читать книгу "Ангельский концерт - Андрей Климов"

— Почему? — удивилась Ева.

— Об этом стоило бы спросить у Анны. Павел неохотно упомянул, что между сестрой и Галчинским произошла какая-то сцена, после которой Константин Романович вынужден был удалиться, чтобы прийти в себя. Именно тогда он и поднялся в комнату Нины Дмитриевны. В сопровождении Синяковой, разумеется.

— Странно. Брат и сестра не похожи на людей, способных устроить скандал на похоронах собственных родителей. Анну мне видеть не приходилось, но уж Павел Матвеевич — точно… Знаешь, Егор, иногда мне кажется, что Галчинского просто использовали. Втемную, как говорится. Кто-то взял и вскочил ему на плечи…

— Кто? — спросил я, поднимаясь, чтобы прикрыть окно. Оттуда сквозило, и Ева то и дело натягивала полы своего куцего халатика на голые колени. — Синяковы? Но ведь он сам им позвонил и попросил его сопроводить. Константин Романович далеко не так прост, чтобы дать себя обвести вокруг пальца.

— Пусть даже и так, — сказала Ева. — Все равно я рада.

— Чему тут радоваться? — возмутился я. — Все окончательно запуталось!

Ответом мне был грудной смешок.

— Тому, что все-таки смогла тебя убедить. Насчет картины. Я-то думала, ты станешь упрямиться.

— Респект, — буркнул я. — С того дня, как ты в два счета расправилась с кодовым замком на дверях нашего подъезда, я включил тебя в основной состав.

— Это я тебя включила в основной состав, — возразила Ева. — Ты даже и не заметил, когда… Кстати, а пресловутое «экспертное заключение», составленное Кокориным, — ты его видел?

— Еще бы! У меня даже есть ксерокопия. Хочешь взглянуть?

— Не хочу. — Ева сморщила нос. — Что бы там ни было написано, он наверняка уничтожил бы эту бумажку, если бы ему удалось пережить вечер шестнадцатого.

Ева была права, но сейчас у меня на уме вертелось совсем другое, вернее, другой — тот, кто посетил Кокориных в тот вечер. Кто сидел с ними за одним столом, иначе ему бы не удалось подсунуть супругам отраву.

— Послушай, — сказал я, — события могли выглядеть совсем иначе, чем мы поначалу представляли, но Брюс все-таки сыграл в них важную роль. Допустим, что за столом в гостиной Кокориных сидели трое. После того как их гость ухитрился добавить яд в бутылку «Шато-Марго» и угостить пса ломтиком сыра с той же приправой, он первым делом убедился, что супруги мертвы, а затем отправился на поиски того, за чем приходил. Возможно, перед тем у них состоялся разговор, из которого гость сделал вывод, что получить то, что ему нужно, обычным путем не удастся. Он абсолютно профессионально уничтожил следы своего пребывания в гостиной и поднялся наверх, чтобы продолжить поиски в мастерской, в комнатах Нины Дмитриевны и Матвея Ильича. Тем временем Брюс на короткое время очнулся и пополз к входной двери. Вот тогда и сработала сигнализация — об этом жильцов оповещает мигание неоновой лампочки и пищалка вроде тех, что теперь ставят на детских велосипедах; одновременно сигнал поступает на пульт отделения охраны. Гостю не оставалось ничего другого, как по-быстрому убраться… То есть шестнадцатого — я подчеркиваю: именно шестнадцатого — ему так и не удалось добыть искомое. И я не думаю, чтобы он, зная, что вот-вот появится патрульная машина с мобильной группой, стал заниматься такими второстепенными вещами, как окно в комнате наверху. Вот почему понадобился еще один визит, а проблема с окном и сигнализацией была решена в день похорон… Из чего, кстати, следует, что как минимум один человек из пары Галчинский — Синякова лично знаком с убийцей. Как тебе это нравится?

— Да, — сказала Ева, — выглядит правдоподобно. Но концы с концами не сходятся. Объясни, зачем Кокориным понадобилось включать сигнализацию, если у них в это время был гость?

— Откуда мне знать, я что — ясновидящий? Предположим, это был рефлекторный акт.

— Какой еще рефлекторный акт?

— Привычка. Сигнализацию ежедневно включали в десять, почему бы и шестнадцатого не включить ее в то же время? У большинства пожилых людей вся жизнь сплошь состоит из таких ритуалов. И не только у пожилых.

— Логично. — Ева нахмурилась. — Даже чересчур. А хочешь знать, кто и почему это сделал?

— Ну?

— Нина Дмитриевна. Только она знала, что от визита этого человека — неважно, мужчина это или женщина — ничего хорошего ждать не приходится, и не надеялась на телефон. В крайнем случае сигнализация могла послужить соломинкой для утопающего, единственным средством позвать на помощь. Жаль только, что все случилось слишком быстро. Само его появление было для нее знаком серьезной опасности — возможно, он имел отношение к тому, что Кокорин называет «тайной Везелей».

— Не принимается, — желчно возразил я, копируя одного из чиновников апелляционного суда, с которым мне как-то пришлось иметь дело. — Выводы ваши, коллега, целиком умозрительны. Может, для романа это и подойдет, но в нашем случае было бы неплохо иметь хоть какие-то доказательства. Ты можешь назвать мне какое-нибудь конкретное лицо, упомянутое в записках Нины Дмитриевны, которое годилось бы на эту роль?

Ева задумалась. Я видел, что она уже готова согласиться со мной, но услышал совсем не то, что ожидал.

— Хорошо, — скулы Евы порозовели. — Попробуем по-другому. Нам с тобой совершенно ясно, что «гость», который проник в дом между восемнадцатым и двадцать вторым июля, грабителем не был. Имущество, картины и другие ценности остались в неприкосновенности. Можем мы считать, что он приходил за тем же, за чем приходил и шестнадцатого, в день смерти Кокориных?

— Можем, — сказал я, еще не понимая, к чему она клонит. — Я, во всяком случае, в этом уверен.

— А что, по-твоему, это могло быть? — выпалила Ева. — Что он там искал?

— Одно я знаю точно — в мастерскую Матвея Ильича никто не входил, кроме Павла и Анны. Сигнализация там в полной исправности. Поиски велись без всякой системы — среди старых писем и открыток, в книгах, в папках с рисунками, среди документов и бумаг в письменных столах. О существовании тайников визитер не подозревал и, скорее всего, не знал ничего определенного о том, где следует искать. Похоже, что объект его поисков — какой-то документ.

— Бумага, — печально проговорила Ева. — Всего лишь бумажонка… Какая жалость… Знаешь, когда такую вещь хотят спрятать понадежнее, ее держат на самом виду. Но ему все-таки не хватило ума догадаться!

— Почему ты думаешь, что не хватило? — я попытался через силу улыбнуться. — Сумел же он провернуть комбинацию с окном и датчиком. Сработано вполне чисто. На задах к участку Кокориных примыкает стройка и раскорчеванный сад с выходом на параллельную улицу — вот оттуда он и прибыл. Темно-вишневый «дэу», который торчал перед домом двадцать первого, нужен был только для подстраховки. Заметь, я предпочитаю говорить «он», потому что единственный путь на верхнюю террасу — подняться метра на четыре с половиной по совершенно гладкому стволу грецкого ореха, который растет рядом. Не всякая дама решится.

На лице Евы неожиданно появилось выражение горького разочарования.