Читать книгу "Остров любви - Дебора Мей"

Вся прелесть была в том, что робкие прикосновения Фиби производили на молодого человека не меньшее впечатление.

– Ну как, милая, – прерывисто шепнул Алекс ей на ухо, – готова ты или нет?

– К чему?

– К… – он вновь поцеловал девушку и стал раздвигать ей ноги коленом. Но когда Хосмен оказался слишком близко, Фиби охватила паника.

– Прекрати, – простонала она, почувствовав себя загнанной в угол ужасом.

– Сейчас?

Руки Алекса дрожали, когда он отстранялся от нее.

– Я не могу этого сделать, – прошептала девушка, а Хосмен лишь нежно поцеловал ее в ответ.

– Помни, я не он. Я не причиню тебе боли. Обещаю.

Осторожно прикоснувшись к Фиби, он тихо сказал:

– Ты ведь красавица, и потому выбор за тобой. И ты должна это сделать, ты и сама это знаешь…

– Что я должна?

Алекс поцеловал ее великолепные волосы.

– Довериться мне. Ведь прежде мне еще никогда не приходилось обмораживаться из-за женщины. И все это потому, что ты для меня не просто женщина. Ты – настоящая принцесса.

Его искренность, его человечность тронули Фиби куда больше, чем присущее ему чувство юмора. Она заметила, что на лбу у Алекса выступили капельки пота, а мышцы плеч напряжены. В его глазах девушка прочитала глубокую привязанность.

– Алекс… – еле слышно пробормотала она, чувствуя, как к ней возвращается прежняя уверенность. Обняв мужчину за плечи, Фиби поцеловала его и притянула к себе, обхватив ногами его бедра. Она почувствовала, как он коснулся ее самого сокровенного местечка и спустя мгновение ощутила, что они с Алексом стали близки.

Волна необъяснимого восторга захлестнула девушку. Удивившись отсутствию боли, Фиби поняла, что Алекс Хосмен отличается от других. Они стали единым целым, и она забыла, что подобное происходит с ней не впервые. Нежность Алекса и его неторопливый ритм заставили Фиби почувствовать себя желанной и любимой. Его ласки мгновенно воспламенили все тело.

И тут с Фиби произошло нечто странное и прекрасное. Она почувствовала, что поднялась на вершину, где парила, подобно небесной птице, на крыльях света. А затем ее унесло в чувственный водоворот, и девушка вскрикнула, изо всех сил прижимаясь к Алексу. Он ускорил свои движения, и она двигалась в такт ему. Маленькая хижина наполнилась приглушенными стонами двух совершенно обезумевших от страсти людей…

Прошла целая вечность. Алекс лег рядом с Фиби, накрыв ее одеялом. Согретая теплом его мощного тела, она попыталась хоть что-то сказать, но у нее ничего не получилось. Вместо этого девушка разрыдалась.

Алекс тихонечко чертыхнулся.

– Что не так? Я причинил тебе боль?

– Нет. – Фиби утерла слезы.

– Тогда в чем дело?

– Я должна была прийти к тебе чистой и девственной, а не оскверненной тем, что сделал со мной Саймон.

Хосмен приподнялся на локте и посмотрел ей в глаза.

– Он не осквернил тебя. Никто не сможет тебя осквернить. Ты чиста и невинна. И вот почему… – снова чертыхнувшись, он продолжил. – И вот почему ты должна выкинуть из головы подобные мысли.

Алекс поцеловал девушку в висок.

– Ты должна отдохнуть. А я соображу что-нибудь на ужин.

– Не хочу я отдыхать, да и есть не хочу. Я хочу говорить.

– Ну, говори, – вздохнул он, чувствуя, что ничего хорошего она не скажет.

– Мне интересно, а стал бы ты заниматься со мной любовью, окажись я девственницей?

– Что-что?

– Может, ты решил, что теперь я готова на все…

– Ради Бога!

– Это правда?

– Нет!

С того момента, как Фиби впервые встретила Алекса Хосмена, он никогда ей не лгал. И поэтому ей ничего не оставалось, как поверить ему.

– Спасибо, – прошептала девушка и спрятала лицо у него на груди.

Ее мучил вопрос, а знает ли Алекс, как она ему благодарна, понимает ли он, что именно ей дал? Он доказал ей, что в искусстве любви она полноценна, научил не бояться мужчин. Но Фиби не могла прямо сказать ему об этом, а потому молчала до тех пор, пока молодой человек не встал с кровати. Поцеловав ее, он стал одеваться, чтобы затопить печь и приготовить еду.

«Вот она – суть жизни», – подумала девушка. Теперь ей не нужны были ни званые вечера, ни общественные мероприятия, ни модные наряды. А нужны были только эти невероятные чувства, и нужны навсегда, как и Алекс Хосмен.

Но у Фиби и Алекса не было впереди вечности. Весна должна была наступить неизбежно.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Несколько последующих недель Алекс старался ни о чем не думать. Думать было просто опасно. Он и Фиби жили в созданной ими сказке, проводя дни в трудах, а ночи в любви.

И каждый раз это трогало его до глубины души своей неописуемой красотой. Страхи и сомнения уже давным-давно покинул Фиби, и теперь она обнимала Алекса с восторгом, наполнявшим его любовью и нежностью.

Когда в кленах пошел сок, они набрали его в большую банку, а потом кипятили на костре во дворе. Часть горячего сиропа Алекс вылил на холодный снег, где тот стразу же застыл в настоящие леденцы. Молодые люди долго гуляли по лесу, и когда Хосмен останавливался, чтобы поцеловать холодные губы Фиби, они были слаще любого леденца. Они ходили на пруд кататься на коньках, а по вечерам Алекс читал ей вслух, пока девушка занималась вышивкой.

В тот день, когда Кристиану должно было исполниться 15 лет, наконец-то выглянуло солнце, и они прокопали тропинку к старой шахте, чтобы установить памятную табличку, которую Алекс вырезал для своего приемного сына. Прибив табличку к дереву рядом с кустом диких замерзших роз, Хосмен предался скорби и горьким воспоминаниям. Фиби обняла его, и, почувствовав ее тепло, Алекс вновь ощутил себя живым. Он все еще испытывал болезненную тоску по мальчику, однако близость девушки помогала забыть о постигшем его горе.

В марте она закончила вышивать покрывало и расстелила его на ложе, которое они делили. На вышивке были изображены летящие к звездам птицы. Лежа под этим покрывалом, Алекс размышлял о том, что Фиби вновь удалось совершить невозможное. Она вернула ему любовь.

Это было ужасно – любить женщину и не сметь сказать ей об этом. А потом Алекс решил просто любить ее без лишних слов, ведь это всегда получалось у него лучше философских рассуждений.

Более всего сейчас они напоминали погрузившихся в зимнюю спячку лесных зверей, которые жили в теплой подземной тьме, вдалеке от яркого суматошного мира. Ничто не могло потревожить их покоя, кроме прихода весны. Как только снег растает, им снова придется смотреть на мир, который их разлучит.