Читать книгу "Тайная улыбка - Никки Френч"

— Ты видела это? — спросила я Полли.

— Что? — переспросила она.

Казалось, что никто ничего не заметил, кроме меня.

Позднее, уже на улице, стоя на ступенях в солнечном свете, от которого у меня разболелись глаза, Полли сказала, что я должна почувствовать огромное облегчение. Я подписала обязательство, составленное Дейрдре Уолш, в соответствии с которым я обещала не приближаться и не вступать в контакт ни с Бренданом, ни с его друзьями, ни с членами его семьи. Полли также заявила от моего имени, что я очень сожалею, но я испытывала огромное напряжение и уже получаю психиатрическую помощь. Перед тем как мы расстались, Полли подала мне руку.

— Я ничего не имею против этого, — сказала я.

Полли посмотрела на меня озадаченно.

— Это все ерунда. Брендан всегда хотел перехитрить меня в чем-то похожем на это. Если ты такой же хороший лжец, как Брендан, ты всегда сможешь заставить любого, как я, говорить так, словно он лжет. Думаю, ты дала мне хороший совет. Я должна была подписать этот документ. Поэтому я должна поблагодарить тебя за спасение от адского пламени. Но мне обязательно нужно спросить: ты мне веришь?

Казалось, Полли не хочет отвечать.

— Ну, веришь?

— Разве я могу быть уверена? — печально спросила она.

— Но ведь ты моя подруга, — возразила я. — Если бы ты была настоящей подругой, ты бы знала меня, ты бы верила мне.

— Прости, Миранда, — сказала она. — Даже друзья могут подвести.

Я протянула руку, она ее пожала, и мы распрощались. Этим же вечером Полли позвонила, отменяя нашу встречу с выпивкой.

ГЛАВА 38

Я пошла в газетный киоск у дороги и купила блок бумаги для заметок. Там продавалась бумага только одного цвета, какого-то отвратительного оттенка сиреневого. Но в конце концов, разве цвет имел значение? Я открыла блок на столе. Первая шариковая ручка, которая попалась под руку, не писала. Я лизнула шарик, потрясла его, подержала под струей горячей воды, а потом взяла и выбросила в мусорное ведро, чтобы ручка больше не раздражала меня. Потом долго рылась в ящиках, чтобы найти другую. Приняла решение. Как только найду себе новый дом, когда бы это ни произошло, куплю сотню, нет, две сотни ручек, разбросаю их вокруг, как крошечные шоколадные яйца на Пасху. Спрячу их в ящиках, за полками, в шкафах и за книгами, за спинкой дивана, в карманах всех пальто, чтобы всегда можно было найти хотя бы одну.

Сейчас у меня не было нужного настроения. Приготовила себе чашку кофе и опровергла поговорку «Кто над чайником стоит, у того он не кипит». Я залила кофе холодной водой и стояла, глядя на него, думая о другом, пока не услышала шипение и не увидела, что крышка запрыгала. Я взяла в руки горячую кружку, чтобы остудить ее, и встала у окна, ничего не видя. Повернулась, чтобы осмотреть свою комнату. Скоро все будет запаковано в коробки, сдано куда-нибудь на хранение, а позднее распаковано и разложено где-то в другом месте. В течение какого-то времени все выглядело так, словно шло нормально, а я уже чувствовала себя как эмигрант, оставляющий за собой свою прежнюю жизнь. Но оставались еще одна или две вещи, которые все же нужно было обязательно сделать, и это было самое главное. Я села за стол и начала писать.

Дорогая Наоми!

Если ты сейчас читаешь эти строки, значит, ты по крайней мере не выбросила конверт в мусорное ведро, а это уже кое-что.

Как, вероятно, тебе известно, если ты передашь это письмо Брендану/Бену или в полицию, что совершенно равноценно, то меня арестуют и обвинят в преследовании. Так они сказали мне. Надеюсь, ты так не поступишь. Мне не хочется попасть в тюрьму. Но если ты все-таки передашь письмо, то не могла бы ты сначала прочитать его? И я хочу, чтобы ты прочитала также и мое обещание: это мое последнее сообщение тебе. Никогда больше не буду искать контакта с тобой. Теперь решать тебе.

Я не собираюсь делать никаких попыток, чтобы оправдать перед тобой свое поведение. Все бы оказалось слишком сложно, а это письмо было бы таким же длинным, как книга, и, возможно, в любом случае я бы не сумела подобрать слова, чтобы правильно объяснить все.

Все, что я могу сейчас сделать, — это по возможности ясно все изложить. Меня обвинили в том, что я представляю собой угрозу для Брендана. Дело в том, что я считаю — все как раз наоборот. Я просыпаюсь по ночам и при каждом скрипе, который я слышу, думаю, что, наверное, он пришел, чтобы прикончить меня. Но это не твоя забота. Я боюсь за себя, но еще больше я уверена, что в опасности ты. Может быть, не сегодня, может быть, не завтра, но непременно в том случае, если все будет плохо, как это бывает, когда начинают портиться отношения. Не думаю, что Брендан сможет смириться, если что-то пойдет не по тому пути, который он запланировал.

Что же я хочу сказать тебе? Я собиралась послать тебе что-то вроде перечня контрольных вопросов. Считаешь ли ты, что он говорит правду? Наблюдает он за тобой или контролирует тебя? Скрытно ли ведет себя? Если ли какие-нибудь, пускай и незначительные, проявления злобности? Насилия? Знаешь ли ты, что он делает, когда он не с тобой? Что на самом деле тебе известно о нем и сколько? Веришь ли ты тому, что он рассказывает тебе?

Но все это вздор. Забудь, что я сказала.

Ты никогда больше не услышишь от меня ничего, еще раз желаю тебе счастья и чтобы тебе никогда не понадобилось найти меня. Я собираюсь выехать из своей квартиры. Не знаю еще, куда я отправлюсь. Но если ты все-таки захочешь связаться со мной, то в конце этого письма я оставляю несколько номеров телефонов разных людей. Один из них поможет тебе связаться со мной.

Боюсь, тебе не повезло. Но я желаю, чтобы повезло. Удачи!

Миранда

Пока не передумала, положила письмо в конверт, написала адрес кафе «Крэбтриз», указав, что оно предназначено для нее, вышла из дома и опустила в почтовый ящик па углу.

Как правило, чтобы найти пропавший носок, лучше всего выбросить оставшийся. И если захотите узнать, почему не следует отправлять письмо, то поймете это только в тот момент, как опустите его в почтовый ящик, в то самое мгновение, когда разожмутся большой и указательный пальцы, выпуская конверт. Как только я услышала, что письмо к Наоми стукнулось о другие письма в почтовом ящике, сразу поняла, что не учла еще одной возможности. Так всегда и вообще было с Бренданом. Я думала, что Наоми может выбросить письмо, даже не прочитав его, или сохранить его у себя. В любом из этих случаев я не узнаю ничего. Она могла бы передать его в полицию или Брендану, который передаст его в полицию. В любом из этих случаев меня посетит полицейский офицер через день или два; естественно, визит этот будет очень неприятный.

А сейчас я подумала еще об одной возможности: Наоми отдает его Брендану, а тот не передаст его в полицию. Он прочитает письмо, сразу поймет, что я неумолима, скажет Наоми, что вообще о нем не стоило даже и беспокоиться, но решит, что обязательно нужно сделать что-нибудь самому.