Читать книгу "Смерть Ахиллеса - Борис Акунин"

Приятно иметь дело с профессионалкой. Онокончательно в этом убедился, когда по залу поплыл глубокий, с хрипотцой голос,от которого с первых же нот так и стиснулось сердце:

Что шумишь, качаясь,

Тонкая рябина,

Низко наклоняясь

Головою к тыну?

Ахимас встал и тихо вышел. Никто не обратил нанего внимания — все слушали песню.

Теперь незаметно пробраться в номер Ванды иподменить бутылку «шато-икема».

9

Операция прошла до скучного просто. Ничегокроме терпения не понадобилось.

В четверть первого к «Англии» подкатили трипролетки: в первой объект с Вандой, в двух других — офицеры, все семеро.

Ахимас (с накладной бородой и в очках, этакимприват-доцентом) заранее снял двухкомнатный номер, выходивший окнами на обестороны — и на улицу, и во двор, где располагался флигель. Свет погасил, чтобыне заметили силуэта.

Охраняли генерала хорошо. Когда Соболев и егоспутница скрылись за дверью вандиной квартиры, офицеры приготовились оберегатьдосуг своего начальника: один остался на улице, у входа в номера, другой сталпрогуливаться по внутреннему двору, третий тихонько проскользнул во флигель и,видимо, занял пост в прихожей. Четверо остальных отправились в буфет. Видимо,будут дежурить по очереди.

Без двадцати трех минут час электрический светв окнах квартиры погас, и на шторы изнутри легло приглушенное красное сияние.Ахимас одобрительно кивнул — певичка действовала по всей парижской науке.

Прогуливавшийся по двору офицер вороватооглянулся, подошел к красному окну и встал на цыпочки, однако тут же, словноустыдившись, отпрянул и снова принялся расхаживать взад-вперед, насвистывая спреувеличенной бодростью.

Ахимас не отрываясь смотрел на минутнуюстрелку часов. Что если Белый Генерал, славящийся хладнокровием в бою, никогдане теряет головы и его пульс не учащается даже от страсти? Маловероятно, ибопротиворечит физиологии. Вон как он вспыхнул от вандиных поцелуев в ресторане,а тут поцелуями не ограничится.

Скорее, возможно, что он почему-либо непритронется к «шато-икему». Но по психологии должен. Если любовники небросаются друг другу в объятья в первый же миг — а прежде чем в будуаре погаслалампа, прошло добрых двадцать минут, — то им нужно чем-то себя занять.Лучше всего — выпить бокал любимого вина, так кстати оказавшегося под рукой.Ну, а не выпьет сегодня — выпьет завтра. Или послезавтра. В Москве Соболевпробудет до 27-го, и можно не сомневаться, что отныне он предпочтет ночевать нев своем 47-м номере, а здесь. Рязанское купеческое общество с удовольствиемоплатит земляку этот абонемент — денег на накладные расходы от monsieur NNполучено более чем достаточно.

В пять минут второго Ахимас услышалприглушенный женский вскрик, потом еще один, громче и длиннее, но слов неразобрал. Офицер во дворе встрепенулся, бегом бросился к флигелю. Минуту спустяв окнах вспыхнул яркий свет, и по шторам заметались тени.

Вот и всё.

* * *

Ахимас шел в сторону Театрального проезда неспеша, помахивал тросточкой. Времени было много. До «Дюссо» семь минутнеторопливым шагом — он еще днем дважды прошел самым коротким маршрутом изамерил по часам. Пока суета да паника, пока пытаются привести генерала вчувство, пока спорят — вызывать доктора в «Англию» или сначала для приличияперевезти к Дюссо, пройдет никак не менее часа.

Проблема была в другом — что теперь делать сВандой. Элементарные правила гигиены требовали после операции за собой убрать,чтобы было чисто. Конечно, никакого следствия и разбирательства не будет — тутофицеры постараются, да и monsieur NN не допустит. И уж совершенно невероятно,чтобы Ванда догадалась о подмененной бутылке. Однако если все-таки всплыветрязанский даритель, если выяснится, что подлинный Николай Николаевич Клоновникуда из родного лабаза не отлучался, выйдет ненужное осложнение. Какговорится, береженого бог бережет.

Ахимас поморщился. Увы, в его работе имелисьсвои неприятные моменты.

С такими невеселыми, но необходимыми мыслямион завернул с Софийки в подворотню, очень кстати выводившую в задний двор«Дюссо», как раз под окна Соболевских апартаментов.

Оглядев темные окна (постояльцы гостиницы ужедавно спали), Ахимас поставил к стене заранее присмотренный ящик. От легкоготолчка окно спальни бесшумно растворилось, лишь чуть звякнул шпингалет. Пятьсекунд спустя Ахимас был уже внутри.

Покачал пружину карманного фонарика, и тотожил, рассек тьму лучиком света — слабого, но вполне достаточного, чтобы найтисейф.

Ахимас сунул в замочную скважину отмычку, сталметодично, равномерно поворачивать ее вправо-влево. Во взломных делах он считалсебя дилетантом, но за долгую карьеру чему только не научишься. На четвертойминуте щелкнуло — это вышел первый из трех пальцев замка. Остальные два занялименьше времени — минуты две.

Скрипнула стольная дверца. Ахимас сунул руку,нащупал какие-то листы. Посветил фонариком: списки с именами, схемы. Наверное,monsieur NN был бы рад заполучить эти бумаги, но условия контракта похищениедокументов не предполагали.

Да и не до бумаг было сейчас Ахимасу.

Его ждал сюрприз: портфеля в сейфе неоказалось.

10

Всю пятницу Ахимас пролежал на кровати,сосредоточенно размышляя. Он знал по опыту: когда попадаешь в переплет, лучшене поддаваться первому порыву, а замереть, застыть, как это делает кобра передмолниеносным, убийственным броском. Если, конечно, паузу позволяютобстоятельства. В данном случае позволяли, ибо основные меры предосторожностибыли приняты. Минувшей ночью Ахимас съехал из «Метрополя» и перебрался в«Троицу», дешевые номера на Троицком подворье. От кривых и грязных покровскихпереулков было рукой подать до Хитровки, а портфель следовало искать именнотам.

Покинув «Метрополь», Ахимас не стал братьизвозчика. Долго кружил по предрассветным улицам, проверяя, нет ли слежки, а в«Троице» записался под другим именем.

Номер был грязный и темный, но расположенудобно, с отдельным входом и хорошим обзором двора.

Произошедшее нужно было как следует обдумать.

Вчера ночью он тщательно осмотрел Соболевскиеапартаменты, но портфеля так и не нашел. Зато обнаружил на подоконникекрайнего, наглухо закрытого окна спальни комочек грязи. Задрал голову вверх —форточка приоткрыта. Кто-то недавно отсюда вылез.

Ахимас сосредоточенно посмотрел на форточку,подумал, сделал выводы.

Грязь с подоконника смахнул. Окно, черезкоторое влез, закрыл.

Из номера вышел через дверь, которую потомснаружи закрыл отмычкой.