Читать книгу "Как заарканить миллионера - Элизабет Беверли"

— Какая картина?

Теперь она вгляделась ему в лицо — лицо, которое так мечтала увидеть все эти долгие, долгие недели.

— Я представляла тебя, — призналась она. — Представляла, как ты будешь смотреть на меня… вот так, как сейчас. И не решалась признаться, потому что знала: этого твоего взгляда я не вынесу, Но вот правда вышла наружу, и уже не в воображении, а по-настоящему ты смотришь на меня таким взглядом, какого я и боялась… и я не могу этого вынести! — воскликнула она, бессильно сжимая руки. — Ты меня ненавидишь, Адам, и я не знаю, не знаю, что теперь делать!

— О, Мак! — Шагнув вперед, он положил руки ей на плечи. — С чего ты взяла, что я тебя ненавижу?! Я никогда… никогда бы…

С тихим стоном он обнял ее и привлек к себе. Уткнувшись лицом в его пушистый свитер, Дорси боялась пошевельнуться, чтобы не развеять чары. За несколько недель тоски и одиночества она успела забыть, как это прекрасно, когда тебя обнимает любимый. Этот страшный месяц она прожила словно во сне и только теперь с ужасом понимала, что она могла потерять навсегда. Одно прикосновение его рук воплотило в жизнь все ее фантазии. Свежий, чистый запах Адама окутывал ее благоуханным облаком; жар его тела сливался с ее собственным жаром, а кровь, возбужденная его близостью, неслась по жилам, словно скакун арабских кровей.

— Весь этот месяц я пытался разобраться в своих чувствах, — заговорил Адам, — и, говоря по правде, ничего понять не мог. Ты — не та, кем я тебя считал. Ты — не Мак, которую я успел узнать и полю… — Он осекся на полуслове и торопливо продолжил:

— И, конечно, ты — не Лорен Грабл-Монро! Я думал, что изучил тебя как свои пять пальцев, а оказалось, что я совсем тебя не знаю.

Притянув Адама за пояс, Дорси положила голову ему на плечо и прислушалась к биению сердца под толстым свитером. Сердце Адама билось часто и гулко, его удары словно давали силу самой Дорси.

— Я Дорси, — тихо ответила она. — Всегда была Дорси. И всегда хотела быть Дорси. Для всех.

— Дорси… — словно эхо, повторил Адам. Склонив голову и подняв брови, он всматривался ей в лицо так, словно решал какую-то трудную задачу.

— Не жду, что ты поймешь, — продолжала она. — Я и сама-то толком не понимаю. Но… я не просто Мак. Да, во мне есть Мак. Наверно, есть и Лорен Грабл-Монро. Но обе они — только часть меня. Никто, кроме меня,

об этом не знает, да и я сама узнала совсем недавно.

Адам молчал, глядя на нее так, словно хотел вобрать в себя ее волосы, глаза, губы… душу. И вдруг — расплылся в озорной улыбке:

— Может быть, мне пора узнать тебя получше? Во всех твоих проявлениях?

Дорси не успела ответить — он припал к ее губам.

О, что за поцелуй! Ничего хищного, жадного, требовательного — только наслаждение. Только нежность. Только просьба о понимании. Медленно, мягко, ласково пробовал он на вкус сочную мякоть ее губ — и Дорси отдавалась ему с радостью, без остатка, таяла, растворялась в его поцелуе, смутно понимая, что здесь ее место, что здесь она хотела бы остаться навсегда, что ничего иного не желает и не захочет пожелать во веки веков…

Приподнявшись на цыпочки, она обвила руками его шею, запустила пальцы в густую копну темных волос. С жаром отвечая на поцелуй, она ощущала горьковатый привкус кофе, мятный — зубной пасты, и что-то еще — такое смутное… такое неопределимое…

Надежда. Вкус надежды. Чувствует ли его Адам? Этого Дорси не знала — могла лишь догадываться. Но знала: у них все получится. Любовь, рожденная в их сердцах, вскормленная долгими задушевными беседами, страстными взглядами, прощальными поцелуями на крыльце, жаркими ночами, проведенными вместе, эта любовь истинна. А истинные чувства не умирают. Пусть впереди у Дорси еще много пасмурных дней — вместе с Адамом она преодолеет все.

С неохотой оторвавшись от ее губ, Адам взглянул ей в глаза.

— Как же мне не хватало тебя… Дорси. — Он улыбнулся, со значением произнеся ее настоящее имя. — К этому имени мне придется привыкнуть. Но, господи, как же я по тебе скучал! Я на все готов, чтобы тебя вернуть!

«Он на все готов, чтобы меня вернуть?» — изумилась Дорси. Господи боже! А она-то все это время изнывала от тоски и отчаяния при мысли, что потеряла его навсегда!

— Прости меня! — прошептала она. — Если можешь, прости.

— Давно простил, — с готовностью ответил он. — Только пообещай, что с этой секунды между нами не будет никаких секретов.

— Обещаю, — ответила она;

— Я тоже, — улыбнулся он. — И, пожалуй, начну сеанс откровений прямо сейчас Дорси, я люблю тебя. Во всех твоих ипостасях.

Она выдавила нервный смешок

— Даже Лорен?

— А что плохого в Лорен? Она — яркая, смелая, остроумная женщина. И классно смотрится в мини-юбке

— Лучше, чем Мак в галстуке? — рассмеялась Дорси.

Он задумчиво прищурился:

— Как сказать. Это зависит…

— От чего?

— От того, где завязан галстук.

— Ах ты развратник! — в притворном негодовании воскликнула Дорси.

Подтверждая это обвинение, он усмехнулся совершенно развратной усмешкой.

— Точно, детка, и сейчас ты в этом убедишься! — И снова притянул ее к себе.

«Как легко все получилось!» — думала Дорси. После этого кошмарного месяца она не сомневалась: искать дорогу к Адаму будет не легче, чем прорубаться через джунгли в дождливый сезон. Кухонным ножом. Босиком и с завязанными глазами. С бешеным ягуаром на закорках и тучей москитов над головой.

А оказалось…

— Знаешь, — прошептал он, касаясь губами чувствительного местечка у нее за ухом, — у меня к тебе одна просьба.

«Ну разумеется!» — сказала она себе.

— Хочешь, чтобы я встала перед тобой на колени и молила о сексе?

Он удивленно выгнул темные брови.

— До сих пор мне это в голову не приходило, но вообще-то мысль интересная…

— Адам!

— Может быть, попозже, — сжалился он. — Сейчас я прошу о другом. Скажи, что ты ко мне чувствуешь? Только честно.

В.глазах его явственно читалась неуверенность, тревога… даже страх. Господи, и он еще сомневается? Что ж, всю свою жизнь Дорси будет показывать Адаму, что именно к нему чувствует. Самыми разными способами. Во всех своих воплощениях. Мак будет любить его как верный и надежный друг. Лорен — как страстная, чувственная любовница. А Дорси… Дорси будет просто любить. Всем сердцем. Всей душой. До конца жизни — а может быть, и дольше

И все это кипение мыслей и чувств она уложила в три коротких слова.

— Я люблю тебя, — ответила Дорси. — Люблю. Честное слово.

— Никогда не думал, — промурлыкал Адам, — что честность так возбуждает!