Читать книгу "Утопленник из Блюгейт-филдс - Энн Перри"

Поскольку суперинтендант орал во весь голос, этот вопрос был излишним.

— Разумеется, сэр, я вас слышу, — с каменным лицом промолвил Питт.

Этельстан побагровел от ярости.

— Вытянитесь по швам, когда я с вами разговариваю! А теперь я слышу, что вы встречались с Джеромом — причем не один раз, а дважды! Для чего, хотелось бы мне знать, для чего? Нам уже больше не нужно чистосердечное признание. Его вина доказана. Присяжные признали его виновным — таков закон нашей страны. — Разведя руки в стороны, суперинтендант скрестил их перед собой наподобие ножниц. — Дело закрыто. Полиция Большого Лондона платит вам за то, Питт, чтобы вы ловили преступников, и в первую очередь за то, чтобы вы по возможности предотвращали преступления. Вам не платят за то, чтобы вы защищали преступников и дискредитировали суды, ставя под сомнение их решения! Итак, если вы не можете надлежащим образом выполнять свою работу, как вам приказано, вам лучше уйти из полиции и найти себе какое-нибудь другое занятие. Вы меня понимаете?

— Нет, сэр, не понимаю! — Питт стоял, вытянувшись в струнку. — Вы хотите, чтобы я делал только то, что мне прикажут, в точности так, как мне прикажут, не прислушиваясь к голосу своего рассудка, к своему опыту, — или в противном случае я буду уволен?

— Не притворяйтесь тупицей, черт побери! — хлопнул по столу рукой Этельстан. — Естественно, нет! Вы следователь — но, черт возьми, вы не можете браться за любое дело, какое вам вздумается! Я предупреждаю вас, Питт, что, если вы не оставите дело Джерома в покое, я снова отправлю вас патрулировать улицы рядовым констеблем — и я могу это устроить, уверяю вас!

— Почему? — Питт посмотрел суперинтенданту прямо в лицо, требуя объяснений, пытаясь прижать его к стене, вынудив сказать что-нибудь такое, от чего нельзя уже будет отказаться. — Я не встречался ни с кем из свидетелей. Я и близко не подходил к Уэйбурнам или Суинфордам. Но почему мне нельзя поговорить с Абигайль Винтерс или Альби Фробишером, почему нельзя навестить Джерома? Что такого, по-вашему, могут они сказать теперь, что это повлияет на исход дела? Что они могут изменить? Кто собирается отказаться от своих показаний?

— Никто! Абсолютно никто! Но вы сеете смуту, порождаете сомнения, заставляя всех думать, будто в деле осталась какая-то тайна, грязная и отвратительная. А это равносильно клевете!

— Что вы имеете в виду — например, то, что правда выяснена не до конца?

— Не знаю! Боже милосердный — ну откуда мне знать, какие мысли бродят в вашем искаженном сознании? Вы просто помешались. Но я предупреждаю вас, Питт: если вы еще хоть раз притронетесь к этому делу, я вас сломаю! Оно закрыто. Мы нашли виновного. Его судили, ему вынесли приговор. Вы не имеете права ставить под сомнение решение присяжных. Вы подрываете закон, и я этого не допущу!

— Я не подрываю закон, — презрительно возразил Питт. — Я только пытаюсь убедиться в том, что мы собрали все доказательства, убедиться в том, что не произошло ошибки…

— Никаких ошибок не произошло! — Лицо Этельстана было свекольно-пунцовым, на подбородке дергалась жилка. — Мы собрали доказательства, суд вынес приговор, и не ваше дело решать, правильный ли он. А теперь идите к себе и ищите своего поджигателя, занимайтесь всем тем, что скопилось у вас на столе. Если мне еще раз придется вызывать вас к себе по поводу Мориса Джерома или вообще в связи с этим делом, обещаю, я снова отправлю вас на улицу констеблем! Немедленно возвращайтесь к себе, Питт. — Вскинув руку, суперинтендант указал на дверь. — Живо!

Спорить было бессмысленно.

— Слушаюсь, сэр, — устало промолвил Томас. — Уже иду.

Еще до конца недели Питт узнал, почему ему не удавалось найти Альби. Известие в порядке любезности пришло из полицейского участка в Дептфорде. Это было краткое сообщение о том, что из реки выловлен труп, возможно, Альби Фробишера, и если Питта это интересует, он может приехать и посмотреть на него.

Томас отправился в Дептфорд. В конце концов, Альби Фробишер имел отношение к одному из его расследований, и самое непосредственное. И то, что труп выловили из воды в Дептфорде, вовсе не означало, что он попал туда именно там. Гораздо более вероятно, произошло это в Блюгейт-филдс, где Питт в последний раз видел Альби.

Инспектор никого не предупредил о том, куда отправляется. Он сказал лишь, что из дептфордского участка пришло сообщение с просьбой опознать труп. В этом не было ничего необычного, такое случалось постоянно: сотрудники из одного участка помогали своим коллегам из другого.

Стояла та холодная, ясная погода, когда восточный ветер с Ла-Манша хлещет лицо подобно бичу, обжигает кожу, жалит глаза. Питт поднял воротник пальто, плотнее укутываясь шарфом, и натянул шляпу на уши, чтобы ветер не проникал под поля, срывая ее с головы.

Двуколка резво бежала по улицам, подковы лошадей звенели по замерзшей брусчатке мостовой. Возница в теплой одежде взгромоздился так высоко, что его почти не было видно. Когда он остановился перед полицейским участком Дептфорда, Питт выбрался из двуколки, успев окоченеть от неподвижного сидения. Расплатившись с извозчиком, он отпустил его. Возможно, ему придется пробыть здесь долго; он хотел выяснить об Альби как можно больше — если только это действительно был Альби.

Внутри весело гудела пузатая печка, на которой грелся чайник, а рядом примостился констебль в форме с кружкой кипятка в руке. Узнав инспектора, он встал.

— Доброе утро, мистер Питт! Вы приехали посмотреть на тот труп, что мы выловили из реки? Не желаете сперва чашку чаю? Зрелище не из приятных, сэр, да и день нынче жутко холодный.

— Нет, благодарю — сначала осмотрим труп, а вот уже потом чай придется очень даже кстати. Поговорим немного — если это действительно тот тип, которого я знал.

— Бедняга… — Констебль покачал головой. — Впрочем, может быть, так оно и к лучшему. Иные и столько не живут. Он у нас еще здесь, в кладовке. В такой день как сегодня в морг можно не торопиться. — Он поежился. — Пожалуй, он здесь неделю пролежит замерзший!

Питт был склонен с ним согласиться. Кивнув констеблю, он поежился за компанию с ним.

— Значит, решил устроить тут морг, да?

— А что, с покойниками хлопот меньше, нежели с живыми. — Судя по всему, констебль был настроен на философский лад. — И кормить не надо!

Он провел инспектора по узкому коридору, продуваемому свистящими сквозняками, спустился по каменным ступеням и открыл дверь в голую комнату, где на деревянном столе лежало тело, накрытое белой простыней.

— Ну, вот мы и пришли, сэр. Это тот самый, кого вы знаете?

Приподняв простыню, Питт посмотрел на лицо. Река оставила свои следы. Спутавшиеся волосы были перепачканы липким илом, на коже темнели грязные пятна, но это был Альби Фробишер.

Инспектор перевел взгляд ниже, на шею. Можно было не спрашивать, что явилось причиной смерти: на коже виднелись следы пальцев, черные и вздувшиеся. Вероятно, Альби был мертв еще до того, как попал в воду. Питт полностью открыл тело. Было бы непростительной беспечностью пропустить что-либо важное, если такое имелось.