Читать книгу "Слепой для президента - Андрей Воронин"

– Да, – согласился Глеб.

– Вы с Рудневым должны ориентироваться на одну дату, тогда сможете просчитывать ходы друг друга. Это – игра, а играть можно, только зная правила.

– Заманчиво звучит, особенно трогательно выглядит ваша забота о Рудневе, а то он, бедняга, никак не может предугадать мой следующий шаг.

– Ты сможешь таким образом предупредить преступление.

– Но каким способом?

– Ты как действовать собирался? Ликвидировать причину – тех, кто отдал приказ Рудневу.

– Естественно.

– А ты рассуди. Времени мало и у них, и у тебя. Возможность убийства представилась и грозит в любой момент исчезнуть. Проведут операцию – и все.

– Но если оставить в неприкосновенности хозяев Руднева, они предпримут еще одну попытку.

– Вот тогда у тебя появится чуть больше времени, все и узнаешь, – на лице Лоркипанидзе появилась хитрая улыбка.

– Я не привык работать следователем, а вы предлагаете мне заняться не своим делом.

– У тебя получится, обязательно. А кто стоит за полковником Рудневым, – это, Глеб, поверь, не твоя забота. Ты собери факты, собери все улики по крупице и так, чтобы от них никто не отвертелся.

– Легко сказать, я, честно признаться, и уголовного кодекса не читал.

– Я тебе не квалифицировать преступление предлагаю. Этим потом другие умники займутся. Ты Руднева с поличным возьми. И думаю, он все расскажет: кто и что ему поручал, кто деньги платил.

– Ну, зачем – это понятно и так. Можно даже не допрашивать Руднева.

– И почему же ты, Глеб, так думаешь?

– Потому что наш президент сильно мешает – тому, кто рвется к власти.

– Слишком простое объяснение, Глеб.

– Амвросий Отарович, вы подкинули идею, если я правильно вас понял, найти исполнителя раньше, чем Руднев доберется до него. Над этим стоит поразмыслить.

Перспектива заманчивая. Но если Руднев еще не знает, кто будет исполнителем, откуда это станет известно мне?

– Не догадываешься?

– На сегодняшний момент никому не известно, не только кто будет делать операцию, но и где ее будут делать.

– А ты, Глеб, считаешь, у нас в России много мест, где можно сделать президенту операцию на сердце?

– Думаю, два-три.

– А я думаю, только два. Специалистов, Глеб, у нас не так уж и много, может быть, на всю Россию три-четыре бригады.

– Откуда вы все это знаете, генерал?

– Лет десять назад я занимался этой проблемой. Хотел сделать себе операцию.

– Где сделали?

– Делал здесь, в России, естественно, в Москве, в Кардиологическом центре.

– И вы думаете, что президент поедет в Кардиологический центр?

– Послушай, Глеб, это абсолютно неважно, где он будет делать операцию, неважно для твоей работы. Тебе ведь нужно изобличить злоумышленников?

– Да, генерал, ваша правда.

– Так вот: Кардиологический центр или Центральная клиническая больница, или даже Питер – не важно, важна дата.

– Послушайте, генерал, как вам кажется, с президентом возможно поговорить на эту тему – чтобы он назначил ложную дату операции и его пресс-секретарь сообщил журналистам, какая бригада будет оперировать главу государства?

– Это, пожалуй, самое сложное. Но думаю, вопрос решаем. Управление охраны президента – не такая уж цельная структура, какой кажется на первый взгляд или какой желает казаться. Думаю, там есть свои течения есть разные направления. И скорее всего они относятся друг к другу, мягко говоря, недружелюбно.

Вот на этих противоречиях и следует попробовать сыграть. К тому же, Глеб Петрович, есть генерал Потапчук.

– Самое интересное, Амвросий Отарович, почти то же самое предложил Потапчук.

– Переговори с ним. Если он захочет, то найдет выходы на президента.

Конечно, ты пообщаться с президентом не сможешь, а вот Потапчук – вполне. Даже если не сам, то через кого-нибудь. Например – через жену, через дочь или через премьер-министра, если, конечно, премьер-министр не заинтересован в смерти президента, – глубокомысленно заметил генерал и подлил себе кипятку. – Берите варенье, Глеб Петрович, – почему-то вдруг официально обратился к сыну своего друга Амвросий Отарович.

Но Глеб не придал этому значения. Он понимал, что это всего лишь игра.

Старик целыми днями пребывает в одиночестве, и, когда судьба дарит ему встречу, а еще лучше, реальное дело, он становится удивительно красноречивым.

– Кстати, Глеб Петрович, несколько замечаний о нашем знакомом.

– Кого вы имеете в виду?

– Полковника Симаковского. И вот что я хочу сказать тебе, Глеб, – вполне дружеским тоном заговорил отставной генерал. – У одних людей есть талант рисовать картины, у других – писать книги, у третьих – варить замечательную сталь. А вот Симаковскому Бог дал своеобразный талант – изготавливать уникальные яды.

Думаю, во всей России ему нет равных в этом. Хотя, может быть, не только в России. Он феноменальный специалист, гений. Я рассказал бы тебе кое-что о его деятельности, но боюсь показаться многословным и мне не хочется, чтобы ты, Глеб, считал меня старым ностальгирующим маразматиком, превозносящим старые времена и хулящим новые. Лоркипанидзе не такой. Но поверь, Глеб, я не могу не отдать дань восхищения Симаковскому. Дважды он меня выручал.

Убийства, совершенные с помощью его изобретений, остались не раскрытыми.

Так что он действительно гений. Как и все служаки, он, конечно же, боится людей из охраны президента. Поэтому я думаю, Руднев получит то, что ему надо для совершения преступления.

– Вполне может быть, – Глеб кивнул.

– Так вот что я посоветую: бдительно следить не только за Рудневым, но и за Борисом Андреевичем Симаковским, не оставлять его без присмотра ни на одну секунду.

– Я понял, – ответил Глеб и тут же взглянул на циферблат своих часов.

– Да-да, именно это я и хотел тебе сказать, Глеб.

Отправляйся в город и начинай заниматься делом. А за Ирину не беспокойся, я за ней присмотрю.

– Да, Амвросий Отарович, пожалуйста, будьте с ней повнимательнее.

– Ты меня учишь как обращаться с женщинами! – вставая из-за стола и молодцевато выпячивая грудь, громко воскликнул генерал Лоркипанидзе. – Меня, потомка грузинских князей?!

– С чужими женщинами, – усмехнулся Глеб.

– Знаешь, дорогой, Ирина мне не чужая, ее я видел больше, чем тебя. В прошлый раз они с Анечкой десять дней жили у меня, а ты лишь дважды появился. Я шучу.