Читать книгу "Слепой для президента - Андрей Воронин"

– Как я оказалась здесь? Я же обещала дождаться вас.

– Ты и дождалась, я принес тебя сюда.

– Помоги раздеться, у меня уже нет сил.

Глеб помог Ирине снять платье.

– Правда все будет хорошо? – каким-то вялым голосом спросила Быстрицкая.

– Да, все будет хорошо, поверь.

– Я тебе верю, Глеб, – Ирина по-детски светшулась калачиком, положила под щеку ладони.

Глеб разделся, лег рядом. Ирина развернулась, прижалась к нему и тихо поцеловала в плечо. Они обнялись и уснули.

Они не слышали, как внизу старый генерал Лоркипанидзе ходил в мягких войлочных тапочках по столовой. Время от времени он брал бутылку коньяка, наполнял маленькую серебряную рюмочку, выпивал и продолжал ходить, ссутулясь и наморщив лоб.

А утром, когда Глеб спустился, Амвросий Отарович Лоркипанидзе сидел у стола, подперев голову руками.

Бутылка из-под коньяка была пуста, а на столе стоял чайник и большая чашка с уже остывшим чаем.

– Доброе утро, – поздоровался Глеб.

Старый генерал взглянул на настенные часы.

– Уже далеко не утро, Глеб. Но я, тем не менее, рад, что вы с Ириной выспались.

Амвросий Отарович был глуховат, но старался скрывать этот свой недостаток. Глеб заметил это уже давно и потому говорил довольно громко, но так, чтобы не раздражать старика.

– Что ты кричишь, Глеб? – скептично усмехнувшись в седые усы, махнул на Глеба рукой отставной генерал и погрозил указательным пальцем. – Потише, пожалуйста, старый Лоркипанидзе еще кое-что слышит. А вот Ирину можешь своими криками разбудить.

Сиверов в ответ лишь кивнул.

– Умывайся и присаживайся к столу. А я вскипячу чайник.

Через пять минут Глеб уже сидел за столом напротив Лоркипанидзе и пил обжигающе горячий чай. Генерал все позвякивал и позвякивал серебряной ложкой в своей большой чашке, так и не притрагиваясь к ароматному напитку. Глеб ждал. Он хотел, чтобы генерал заговорил первым.

Лоркипанидзе тяжело вздохнул.

– Вот что я надумал, Глеб. В этой ситуации есть один выход. И мне он видится таким: во-первых, тебе нужны неопровержимые улики, чтобы можно было взять полковника Руднева с поличным. Иначе он отопрется от всего, сославшись на то, что занимается безопасностью президента и провоцирует тех, кто, на его взгляд, неблагонадежен и может быть замешан в покушении. Значит, нужны очень веские улики.

Глеб Сиверов слушал и кивал.

– Ты должен будешь сделать вот что.

Глеб поставил чашку, ложечку положил рядом, на блюдце.

– Ты обязательно должен узнать, на кого выходит полковник Руднев, чьими руками он собирается совершить преступление. Круг этих людей, как я понимаю, не очень велик. И думаю, что генерал Потапчук сможет предоставить тебе подобную информацию, если установит наблюдение. Я понимаю, это рискованно, о ваших с ним изысканиях могут узнать. Но он должен будет отыскать ключевого человека.

– Не совсем понял, – перебил генерала Глеб.

– Короче, – объяснил Лоркипанидзе, – ты должен найти того человека, который будет… – Это я понял, генерал, – снова перебил Сиверов, – но что это даст?

– А вот что. Узнав, через кого собирается действовать Руднев, можно с ним, с исполнителем, договориться – напугать или пообещать больше. В конце концов, ты можешь обеспечить тому человеку защиту. Но сыграть он должен будет до конца. Я не сомневаюсь, что действовать твоему Рудневу придется через случайного человека. Круг допущенных к президенту достаточно узок и выбирать не приходится. Значит, он попытается надавить, подкупить, запугать приличного человека, приличного в нормальных условиях, а не тогда, когда его шантажируют или предлагают астрономические суммы. Тем легче будет вернуть этого заблудшего на правильный путь. Все разговоры, встречи надо записать на видеопленку, в крайнем случае на магнитофон. А потом полковник Руднев уже не сможет отпереться.

– Но меня, генерал, интересует не столько Руднев, сколько тот, кто стоит за ним.

– Да, понимаю… Но на мой взгляд, на взгляд старого разведчика, твоей целью, Глеб, должны быть не те люди, а… Глеб пристально посмотрел на генерала, взял в пальцы тонкую ложечку и повертел ею. Утренний свет заблестел на старом начищенном серебре.

– У тебя должна быть та же цель, что и у преступника. Но преступник желает убить жертву, а твоя задача – спасти. На этот раз тебе придется спасать самого президента. Понимаешь ответственность?

– Да, Амвросий Отарович, понимаю.

– И второе. Есть еще одно соображение у старого разведчика, – генерал Лоркипанидзе поднял указательный палец и сделал несколько движений, словно пытался сымитировать маятник. – Ты хорошо помнишь шестьдесят первый год?

– В каком смысле, Амвросий Отарович? Какой шестьдесят первый – тысяча восемьсот или тысяча девятьсот шестьдесят первый?

– Тысяча восемьсот шестьдесят первый, Глеб, не помним ни ты, ни я. Я имею в виду тысяча девятьсот шестьдесят первый.

– Кое-что помню.

– И что именно?

– Помню, что тогда Гагарин полетел в космос.

– Вот об этом я и хочу тебе рассказать.

– Про полет Гагарина в космос? – Глеб подумал, что старый генерал впал в пространные воспоминания.

Лоркипанидзе предугадал реакцию Глеба:

– Ты не думай, Глеб Петрович, я не стану тебе рассказывать о тех подвигах, которые мы в шестьдесят первом совершали с твоим отцом, царствие ему небесное. Я про полет Гагарина.

– А что о нем говорить, – удивился Сиверов, – дела давно минувших дней.

– Ты, Глеб, как и большинство людей на планете Земля, знаешь далеко не все.

– Чего же я не знаю?

– А не знаешь ты вот чего, сообщение о запуске Гагарина в космос было обнародовано лишь тогда, когда Гагарин уже вернулся на Землю.

– Как это? – удивился Глеб. – Об этом конечно, в последние годы писали в газетах, но именно поэтому я и не поверил.

– А вот так, дорогой ты мой. Действовать по этой схеме я советую и тебе, и Потапчуку.

– В каком смысле, Амвросий Отарович?

– Вам надо будет договориться с президентом, чтобы он назначил дату операции официально. Дать такое сообщение в прессе, по телевидению… – Если я правильно вас понимаю, – уточнил Сиверов, – Вы предлагаете вначале сделать операцию президенту, а затем о ней сообщить?

– Нет, ты меня не понял. Ты мыслишь слишком просто, как школьник.

Сообщение даты спровоцирует тех, кто собирается совершать преступление, и не так уж важно – будет указана дата раньше реального срока или позже него. Тебе ведь незнание даты тоже мешает работать, как и Рудневу и его покровителям?