Читать книгу "Мой адрес - Советский Союз! Том третий - Геннадий Борисович Марченко"

Так вот и торчу всю ночь здесь.

Блин, вот в каком состоянии я выйду сегодня на свой четвертьфинал… У меня от бессонной ночи уже начинает в затылке ломить, а что дальше будет? Разве что днём урывками вздремнуть получится. Всё-таки мой бой в вечерней программе, если всё будет нормально, то тренеры, надеюсь, не будут сильно придираться к тому, что я дрыхну средь бела дня. Разве что врача сборной напрягут, мол, померяй у Покровского температуру, какой-то он странный.

В этот момент мои размышления прервал донёсшийся со стороны невидимого отсюда забора хлопок, потом ещё один… А затем застрекотала… Точно, я не мог ошибиться, это была автоматная очередь. Сердце ещё сильнее заколотилось о грудную клетку. Неужто сработало? И надо же, в последний момент, получается, террористов перехватили, ну так я и передал письмом только некоторые подробности о месте и времени проникновения палестинцев на территорию Олимпийской деревни. По идее там и должны была располагаться засада. Это на случай, если проверка в аэропорту не дала бы результаты.

Снова выстрелы, как одиночные, явно пистолетные, так и автоматные очереди. Вроде бы как и крики слышались, непонятно, правда, на каком языке. Потом стрельба смолкла, я увидел снижавшийся в районе забора вертолёт, чуть погодя послышался стрёкот его винтов. Похоже, взяли голубчиков и теперь будут паковать в вертолёт, чтобы доставить… В общем, куда положено в таких случаях.

Я мысленно перекрестился и начал выбираться через кустарник на заасфальтированную дорогу, предназначенную преимущественно для пеших прогулок обитателей Олимпийской деревни, как вдруг из-за угла здания кто-то выскочил и растерянно замер, глядя на меня. Его можно было принять за спортсмена, во всяком случае, на нём был тренировочный костюм, вот только смущало наличие в руках АК-47. На вид около 30, хотя кто их знает, восточных людей, они обычно выглядят старше своих лет. Смуглолицый, чёрные, вьющиеся волосы, нос с горбинкой, под которым темнела полоска усов… Между нами было метра три, и я не успевал бы метнуться к террористу и вырубить его, прежде чем он вскинет автомат и нажмёт на спусковой крючок.

— Ас-саляму алейкум, ахи!

Это было чуть ли не единственное, что я знал на арабском, и что хоть как-то могло быть применимо в данной ситуации. Хотя, конечно, со стороны звучало глупо. Но услышав это приветствие и глядя на меня, с широченной, во весь рот улыбкой идущего к нему, раскинув руки, палестинец на пару секунд замешкался, и мне этого времени хватило, чтобы последние метра полтора преодолеть одним прыжком. Прежде чем ствол оказался направлен в мою сторону, готовый выплюнуть в мой живот порцию свинца, я нанёс удар правой прямой…

Араба буквально снесло, словно в него врезался нёсшийся на скорости автобус или грузовик. Ноги в кроссовках промелькнули перед моим лицом, автомат отлетел в сторону, а палестинец так приложился затылком об асфальт, что я услышал вполне отчётливый хруст.

Бляха муха, живой ли? Хотя… Это же террорист, таких не жалко. И вообще, меня тут не было, сейчас просто сделаю ноги, пока народ не переполошился от всей этой суматохи, рвану в сторону участка, на котором расположилась советская сборная.

— Hende hoch!

Не успел… Я медленно поднял руки, оборачиваясь на голос. Ко мне осторожно приближались двое полицаев, направляя в мою сторону дула короткоствольных автоматов. Откуда они появились? Явно со стороны здания, где жили члены израильской делегации. Выходит, и там была засада?

— I am a Soviet athlete? — сказал я как можно дружелюбнее. — I couldn't sleep, I decided to run a little, and then this unknown man jumped out at me with a machine gun. I was scared and hit him. I hope he's alive? Who could it be? I heard sounds similar to the firing of a machine gun in that direction…[7]

Полицаи переглянулись, один из них опустил ствол автомата, второй всё так же держал меня на мушке. Первый ему что-то сказал негромко, подошёл ко мне.

— I know you, you're a boxer, — на не самом плохом английском произнёс он. — I saw on TV how you took down that big American. And now they helped to detain a criminal who illegally entered the protected area. I have to ask you to wait here[8].

Ну что ж, подождём. Похоже, придётся ответить на несколько вопросов. Надеюсь, это не займёт много времени, и очень хочется надеяться, что руководители советской делегации меня не отправят меня первым же рейсом обратно в Союз. Так-то я вроде как даже своего рода подвиг совершил, мне грамоту за такое можно дать, а не приписывать какую-нибудь дискредитацию образа советского спортсмена. Хотя с этих станется.

Палестинец оказался жив, но получил в результате падения и удара затылком об асфальт закрытую черепно-мозговую травму, и примерно полчаса спустя с места происшествия под охраной был отправлен в госпиталь. Это был восьмой, последний террорист, остальные семеро были задержаны во время попытки преодоления ограждения примерно в полукилометре от КПП. Вернее, задержаны оказались пятеро, один из них был тяжело ранен, а трое полегли на месте, уничтоженные ответным огнём полицейских, среди которых были двое относительно легко раненых, и к счастью, обошлось без «двухсотых».

Меня же этапировали, если можно так выразиться, в Мюнхен, в полицейское управление, куда вскоре подъехал представитель советской делегации, какой-то там зампред из Госкомспорта по фамилии Крылов, а ещё сотрудник консульства Юрий Иванович Сергачёв, который встречал нас в аэропорту. Он выполнял одновременно услуги переводчика на немецкий и с немецкого. Причём прибыл вместе с адвокатом. Им объяснили, что меня пока ни в чём обвинять не собираются, равно как и задерживать, всего лишь допросить и отпустить под подписку о невыезде. Степанов, оставив пока сборную на Ли и Радоняка, тоже примчался, но его к следователю не допустили, сказав, что и так там слишком много русских, предложив подождать в коридоре. Где-то в четверть второго меня наконец выпустили, попросив особо о происшедшем не распространяться и заставив дать подписку о невыезде, пока идёт следствие.

— Это сколько ж мне здесь торчать придётся? — не выдержал я, и Сергачёв на немецком повторил мой вопрос.

Следователь пожал плечами:

— Будем надеяться, что до закрытия Игр мы с этим делом разберёмся. А пока можете быть свободны.

Правда, так просто к консульской машине пробраться не удалось, уже на крыльце управления нас обступила толпа репортёров, засверкали вспышки фотокамер.

— Мистер Покровский, правда, что вы обезвредили одного из террористов? — выкрикнул на довольно отвратительном русском один из них.

— Ноу