Читать книгу "Двое могут хранить секрет - Карен М. Макманус"

– Зачем он вообще вышел на улицу в град? – спрашиваю я, потому что легче сосредоточиться на этом, чем постоянно чувствовать себя дерьмом.

– Рядом с ним нашли пластиковый контейнер, – говорит Питер. – Кто-то из учителей на похоронах сказал, что, возможно, он собирал пожертвования на урок об изменении климата, который он планировал провести. Но, полагаю, мы никогда точно не узнаем.

И теперь мне еще хуже, потому что я представляю: мистер Баумен выходит из дома поздно вечером, с зонтиком и пластмассовым контейнером, воодушевленный, потому что собирается сделать науку реальной. Он много говорил на эту тему.

Через пару кварталов деревянная табличка с золотой каймой приглашает нас в культурный центр. Это самое внушительное из всех кирпичных зданий, с башней с часами и широкой лестницей, ведущей к резной деревянной двери. Я тянусь к дверной ручке, но Питер опережает меня. Всегда. Этого парня не переджентельменишь. Мама благодарно улыбается ему и входит.

Женщина у дверей направляет нас по коридору к просторному помещению, в котором стоит несколько десятков круглых столов. Кое-кто из собравшихся сидит, но большинство перемещаются по залу и разговаривают. Несколько человек поворачиваются к нам, а потом, как костяшки домино, поворачиваются и все остальные.

Этого момента в Эхо-Ридже ждали: впервые за пять лет члены семьи Келли пришли на вечер памяти Лейси Килдафф.

Девушки, в убийстве которой большинство жителей города по-прежнему считают виновным моего брата.

– О, здесь Тео, – бормочет Кэтрин и смешивается с толпой, направляясь к своему парню.

Вот и вся солидарность. Моя мать нервно облизывает губы. Питер берет ее под руку и широко, ослепительно улыбается. На секунду я почти проникаюсь к этому парню симпатией.

Лейси и Деклан ссорились в течение нескольких недель перед ее смертью; обычно Деклан вел себя, как высокомерный болван, но только не со своей девушкой. Затем они вдруг начали хлопать дверями, отменять свидания и переругиваться в социальных сетях. Последним злобным постом Деклана на ленте Лейси в «Инстаграме» стало сообщение, которое постоянно показывали в новостях на протяжении нескольких недель после того, как нашли ее тело.

Ты мне до чертовой матери надоела. НАДОЕЛА. Ты даже не представляешь.

Толпа в культурном центре Эхо-Риджа что-то чересчур тиха. Даже улыбка Питера делается немного напряженной. А я предполагал, что у Нилссонов более прочные доспехи. Я уже готов что-нибудь сказать или выкинуть какой-то отчаянный номер, чтобы разрядить напряжение, когда слышу обращенный к нам приветливый голос:

– Здравствуй, Питер. И Алисия! Малкольм! Хорошо, что вы оба пришли.

Это мама Лейси, Мелани Килдафф, она идет к нам, широко улыбаясь. Обнимает сначала мою мать, потом меня, а когда отстраняется, никто уже на нас не пялится.

– Спасибо, – бормочу я.

Мне неизвестно, что Мелани думает о Деклане; она никогда не говорила. Но после смерти Лейси, когда, казалось, весь мир ненавидит мою семью, Мелани всегда была подчеркнуто доброжелательна с нами. Простого «спасибо» явно недостаточно, но Мелани касается моей руки, словно этого даже слишком много, а потом поворачивается к маме и Питеру.

– Пожалуйста, садитесь, где хотите, – говорит она, указывая на столы. – Ужин вот-вот начнут подавать.

Она отходит от нас и направляется к столу, где сидят ее родные, соседи и пара ребят моего возраста, которых я никогда раньше не видел. Что достаточно необычно для нашего городка, и поэтому я всячески пытаюсь получше их разглядеть. Парень мне не очень хорошо виден, а вот девушку не заметить трудно. У нее буйная копна кудрявых волос, которые кажутся неживыми, и странное платье в цветочек, словно извлеченное из бабушкиного сундука. Может, это ретро, не знаю. Кэтрин и под страхом смерти такое не наденет. Девушка встречается со мной взглядом, и я сразу отвожу глаза. Будучи последние пять лет братом Деклана, я усвоил одно: никому не нравится, когда на него пристально смотрит один из братьев Келли.

Питер делает шаг к столикам первого ряда, но в этот момент возвращается Кэтрин и тянет его за руку.

– Давай сядем за стол Тео, а, пап? Там полно места. – Питер колеблется – ему нравится быть ведущим, а не ведомым, – и Кэтрин пускает в ход свой самый умоляющий тон. – Ну пожалуйста. Я целую неделю его не видела, а его родители хотят поговорить с тобой про то постановление о светофоре.

Умеет же она. Больше всего на свете Питер любит всесторонне обсуждать всякую лабуду, которой занимается городской совет и которая на любого другого нагоняет смертельную скуку. Он снисходительно улыбается и меняет курс.

Когда мы подходим, за столом на десять персон сидят только парень Кэтрин – Тео – и его родители. Мы с Тео вместе с детского сада, но он, как обычно, смотрит сквозь меня и машет рукой кому-то за моей спиной.

– Привет, Кайл! Давай сюда.

О черт.

Лучший друг Тео, Кайл, садится между ним и моей матерью, а рядом со мной скрежещет ножками по полу стул, на который усаживается крупный седеющий блондин. Чэд Макналти, отец Кайла и полицейский офицер, расследовавший убийство Лейси. Мало нам неловкости для одного вечера. Моя мать делается похожей на загнанного оленя, что случается всегда, когда рядом оказываются члены семьи Макналти, и Питер раздувает ноздри в сторону ничего не замечающего Тео.

– Здравствуй, Малкольм. – Офицер Макналти разворачивает на коленях салфетку, не глядя на меня. – Как прошло лето?

– Отлично, – выдавливаю я и делаю большой глоток воды.

Офицеру Макналти никогда не нравился мой брат. Деклан три месяца встречался с его дочерью Лиз и бросил ее из-за Лейси, и это настолько расстроило Лиз, что она некоторое время не ходила в школу. В ответ Кайл всегда вел себя со мной как последняя сволочь. Стандартная отстойная ситуация для маленького городка, которая значительно ухудшилась, как только Деклан стал неофициальным подозреваемым в убийстве.

По залу начинают сновать официанты, ставя перед каждым тарелку с салатом. Мелани поднимается на возвышение перед столами и встает перед пюпитром, и лицо офицера Макналти приобретает суровое выражение.

– Эта женщина – надежная опора, – произносит он так, словно ждет моего возражения.

– Большое спасибо, что пришли, – говорит Мелани, наклоняясь к микрофону. – Для Дэна, Каролины, Джулии и меня очень большое значение имеет возможность увидеть, насколько вырос Фонд стипендии имени Лейси Килдафф.

Остальное я пропускаю мимо ушей. Не потому, что мне безразлично, а потому, что слишком тяжело это слышать. Из-за того, что все эти годы нас не приглашали, у меня не выработалось защитной реакции. Закончив речь, Мелани представляет студентку предпоследнего курса из Университета Вермонта, которая первой получила эту стипендию. Девушка рассказывает о своих планах в медицинской школе, а перед нами тем временем пустые салатные тарелки сменяются основным блюдом. Когда она заканчивает, все аплодируют и возвращаются к еде. Я равнодушно тычу вилкой в пересушенную курицу, пока Питер разглагольствует насчет светофора. Интересно, можно ли уже отлучиться в туалет?