Читать книгу "«Сандал», которого не было - Данил Корецкий"

* * *

Всю дорогу от министерства до дачи Дединец молчал. Ни с охранником-водителем не разговаривал, ни по телефону не звонил, ни по спецсвязи не соединялся. Сидел, откинувшись на заднее сиденье, закрыв глаза: то ли спит, то ли дремлет, то ли просто думает. В его возрасте, да еще перед пенсией, есть о чем подумать…

Участие в специальных операциях не способствует ни здоровью, ни долголетию, ни семейному благополучию. Жена выдержала десять лет – и это был рекорд.

– Я хочу жить нормальной жизнью, как все мои друзья и знакомые, – сказала Варвара, собирая вещи. – Впрочем, ты этого не поймешь, потому что у тебя нет ни друзей, ни знакомых. Да и жены у тебя нет, а у меня мужа: мы живем на разных планетах. Твоя планета Война. Ее вроде и нет, но она есть! Ты уезжаешь в командировки на войну, тебя привозят в госпитали с войны, ты хоронишь сослуживцев, которым меньше повезло в этих ваших командировках, ты спишь с пистолетом под подушкой, тебе снятся кошмары и ты периодически лечишь постстрессовый синдром, которым на войне награждают так же часто, как орденами и медалями… У тебя их, конечно, много, но что с них толку? Разве они заменяют здоровье? Возможно, и детей у нас нет из-за последствий этой проклятой тайной войны!

Что тут возразишь? Она была права.

– Я поняла, что этот кошмар никогда не кончится, и в один, далеко не прекрасный, день тебе повезет меньше, чем обычно, тебя похоронят в дешевом гробу, но под оружейный залп, а я останусь престарелой, никому не нужной вдовой! Зачем мне ненормальная жизнь с тупиком в перспективе? Нет уж, лучше я сейчас попробую построить семью заново, пока…

Варвара не закончила фразу, но бросила выразительный взгляд в зеркало, где отражалась тридцатилетняя стройная, симпатичная рыжеволосая женщина. У нее явно были шансы разложить пасьянс заново. Пока… Пока есть молодость и товарный вид.

После развода городская квартира отошла жене, а служебная дача стала для тогда еще сорокалетнего подполковника Дединца родным домом. Не отличавшийся компанейским характером и раньше, он стал совсем нелюдимым и практически полностью прекратил общение с окружающими. Впрочем, окружали-то его только сослуживцы: подчиненные и начальники. Но и в этой строгой вертикали внеслужебного общения не было. Во всяком случае, для людей. Лишь огромный кобель немецкой овчарки по кличке Сигнал был исключением.

Пес тоже служил в спецназе. Выслеживал подозреваемых, находил мины и тайники с оружием, иногда, когда отстреливавшегося из укрытия боевика надо было взять живым, его пускали на задержание. Он находил раненых, проносил в огневое кольцо боеприпасы окруженным группам… Скольких врагов он уничтожил, скольких своих спас! Мало кто мог с ним в этом потягаться, хотя жизнь человеческая и длиннее жизни собачьей раз в семь… Так что орденов и медалей у него должно было быть больше, чем у хозяина, во всяком случае – не меньше. Но если даже люди не всегда достойно отмечаются за боевые заслуги, то собакам наград, естественно, не дают. Сигнал выслужил установленные сроки и, в соответствии с не знающей сантиментов прагматичной армейской логикой, вместо почестей и сытой спокойной старости получил списание с довольствия и приказ об усыплении. Дединец, в очередной раз нарушив инструкцию, забрал его себе, что дало лишний повод позубоскалить над чудачествами генерала.

Теперь Сигнал охранял дом. Во всяком случае, сам он так считал. Спецдача имела и охранную сигнализацию, и собственную линию секретной связи, и круглосуточные наряды из опытных, хорошо вооруженных «спецов». Вряд ли старый пес мог внести достойный вклад в обеспечение генеральской безопасности. Да и за самим Сигналом, когда генерал отсутствовал, присматривал садовник и повар, отставной сержант Миша, когда-то наступивший на противопехотную мину, лишившийся ступни и уволенный в отставку. И Сигнала, и Мишу Артем Николаевич содержал за свой счет, что тоже вызывало шутки, когда он проходил по министерским коридорам. Правда, шутили за широкой спиной предусмотрительно тихо.

Хотя Миша в свое время был кинологом и долгие годы работал с собаками, Сигнала он побаивался: похожий на волка зверь хотя и получал еду из его рук, но не привыкал и, в отличие от своих собратьев, ни привязанности, ни симпатий к опекуну за кашу с тушенкой не испытывал. Смотрел строго, иногда скалил клыки, изредка предостерегающе рычал – коротко, но внушительно. Собака-то не простая, специально обученная, ее хрен прикормишь! Скольких шайтанов она загрызла, никто не знал. Но все понимали одно: Сигнал это не сторож, не поисковик – Сигнал это оружие. А оружие, оно оружие и есть: старый, списанный АК боевых способностей не утрачивает… Заряди его, направь на кого-нибудь, нажми на спуск – и сам в этом убедишься!

Приезд хозяина Сигнал чувствовал заранее и тогда вел себя как самая обычная собака: перебирал лапами, поскуливал, бросался на решетку вольера.

Сегодня Дединец вернулся немного раньше обычного и, отпустив машину, как обычно, отправился выгулять пса. Хотя поселок и режимный: КПП со шлагбаумом на въезде, высокий забор, везде охрана, видеокамеры – следом за ним, грамотно распределив сектора обстрела, шли два охранника с автоматами на плече и рукой на рукоятке – так, чтобы мгновенно открыть огонь. Собака и трое военнослужащих шли вдоль высоких, выкрашенных в казенный зеленый цвет глухих заборов. Сигнал бегал взад-вперед, стараясь не отдаляться от хозяина. Казалось, он понимал: здесь кругом люди с оружием и пристрелить чужого пса им ничего не стоит. Так оно и было. Когда-то дачный поселок принадлежал Министерству обороны, занимал меньшую территорию и имел узкую номенклатуру проживающих. Потом он расширился, утратил ведомственную принадлежность: теперь здесь, наряду с генералами, жили и гражданские чиновники высшего уровня, банкиры и прочие олигархи и даже сомнительные личности, которые на современном новоязе именовались «авторитетными бизнесменами». Что удивительно – все они имели на это право, во многих домах стояли установки ВЧ-связи и телефоны АТС-1[6], всех охраняли вооруженные представители различных силовых ведомств, а в последние годы и сотрудники частных охранных предприятий. Иногда у ворот просто дежурили ночами гражданские машины, набитые людьми в штатском, но с автоматами… Дединцу это не нравилось.

«Как могло все так перемешаться? – думал он уже в который раз. – И чем это кончится? Нельзя варить похлебку из свинины, говядины, баранины, птицы и рыбы, да еще надеяться, что каждый, хлебая из общего котла, получит именно то, что ему нужно: и мусульманин, и христианин, и иудей, и даже вегетарианец… Нет, нажраться таким варевом можно, но сохранить принципы и убеждения нельзя… Неужели они этого не понимают?! Или просто делают вид, что все в порядке?»

– Ко мне, Сигнал! Держись поближе, дружище… Так будет лучше…

Недавно ночью стреляли на территории: кто, куда – неизвестно… Расценили как нападение на охраняемый объект, и естественно, меры безопасности еще усилили. Сам Дединец считал, что это никакое не нападение – они обычно по-другому заканчиваются… Скорей, кто-то из генеральских сынков развлекался – пальнул пару раз из отцовского пистолета… А может, эти, новые хозяева жизни… Пули и гильзы, кстати, не нашли – для нападения тоже странно… Значит, на своем участке побузили, потом собрали и выкинули подальше…