Читать книгу "Неизвестные трагедии Первой мировой. Пленные. Дезертиры. Беженцы - Максим Оськин"

Кстати говоря, аналогичные случаи описываются и русскими участниками событий для характеристики поведения противника. Причем подобные недоразумения имели место всю войну. Например, А. А. Свечин описывает эпизод боя под Тарговицами в начале июля 1916 года, в ходе Брусиловского прорыва: «В небольшом, но густом лесу восточнее местечка, в 1 км в тылу заночевавшего полка, остались свыше 300 австрийских ландштурмистов, не успевших сдаться при нашем быстром наступлении. Глубокой ночью они открыли сильнейший огонь по полку дивизионного резерва, который подошел к этому леску, чтобы заночевать в нем. Этот бой в тылу совпал с огневой паникой австрийцев на фронте, полк оказался в огневом кольце, и у многих испытанных солдат волосы стали дыбом. При более стойком противнике положение могло бы сильно осложниться».[18] Наверное, утром, когда обстановка прояснилась и австрийский ландштурм оказался в русском плену, были и соответствующие эксцессы при пленении.

Осенью 1914 года в гигантских сражениях на Восточном фронте столкнулись миллионы людей. В этот период борьба представляла собой серию высокоманевренных операций, в ходе которых перегруппировки людей и техники совершались на многокилометровые расстояния, тылы отставали от войск, не успевая снабжать их продовольствием и боеприпасами, а накал схваток отличался высокой степенью интенсивности. На данном этапе командование обеих сторон было уверено, что стоит приложить еще минимум усилий, и дело будет кончено — война выиграна. Все продолжали надеяться на блицкриг.

С октября в русские войска широким потоком стали вливаться резервисты, которых требовала несшая беспрецедентные в сравнении с прошлыми войнами потери Действующая армия. Наряду с перволинейными дивизиями в один ряд с ними становились второочередные дивизии — то есть заново сформированные с началом войны и потому обладавшие слабым кадром и нехваткой технических средств ведения боя. Однако и потери перволинейных дивизий пополнялись неважно подготовленными пополнениями. Участники войны в один голос утверждают, что резервисты осени 1914 года были худшими за всю войну. Причина этого объяснима — запасные пехотные батальоны не успели обучить призванных, как их уже забрал понесшие громадные потери фронт. Только за август месяц шесть русских армий, сконцентрированные в двух фронтах (группах армий) — Северо-Западном и Юго-Западном, потеряли полмиллиона человек.

Соответственно, к осени 1914 года относятся первые случаи массовых сдач в плен вопреки требованиям военного законодательства, то есть неранеными и до исчерпания всех средств сопротивления. Так, во время боев под Лодзью целиком добровольно сдался в плен батальон 87-го Нейшлотского полка. Участник событий, младший офицер военного времени Бакулин говорит по этому поводу уже после окончания Лодзинской операции: «Когда я сообщил людям, что мы отходим в резерв, все были рады. Невозможно людей так долго держать в окопах, это преступно. Начальство не хочет этого понять. Люди в окопах так устают физически и нравственно, так их заедает вошь, что нет ничего удивительного, что они, доведенные до отчаяния, сдаются в плен целым батальоном. Все это можно перечувствовать тогда, когда сам посидишь в окопе и испытаешь на себе, что это значит».[19]

87-й пехотный Нейшлотский полк являлся кадровым, он входил в состав 22-й пехотной дивизии (ген. С. Д. Марков) 1-го армейского корпуса. Но можно с большой долей уверенности утверждать, что большая часть его солдатского состава к этому времени уже являлась резервистами. Именно 1-й армейский корпус позволил 1-му германскому корпусу ген. Г. фон Франсуа прорваться в тыл центру 2-й русской армии ген. А. В. Самсонова в сражении под Танненбергом. Части корпуса отступили потому, что несли тяжелые потери от ударов германских тяжелых батарей, и комкор-1 ген. Л. К. Артамонов, сочтя, что потери велики, спас своих людей, но тем самым позволил погибнуть в «мешке» пяти дивизиям 13-го, 15-го и 23-го армейских корпусов. В ходе Варшавско-Ивангородской наступательной операции сентября-октября 1914 года 1-й корпус, как и прочие войска 2-й армии ген. С. М. Шейдемана, понес большие потери. Достаточно сказать, что уже к 1 октября корпус насчитывал 403 офицера и 25 267 солдат, при том что нормальная численность армейского корпуса — 48 700 чел.

В ходе Лодзинской оборонительной операции ноября-декабря 1914 года 2-я русская армия была окружена в Лодзи и вела бои почти в полном окружении. Физические силы людей были исчерпаны непрестанным натиском врага, моральные — подорваны подавляющим действием германских тяжелых гаубиц, противопоставить которым равное оружие русские не могли. 2-я армия выстояла и отстояла Лодзь. Кольцо окружения было прорвано, и противник отброшен в Восточную Пруссию. Но удивляться тому, что в плен сдался целый батальон, не приходится: свидетельство Бакулина показывает, что люди сдались в плен только потому, что были «доведены до отчаяния».

Или еще пример. Главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта ген. Н. В. Рузский 24 ноября 1914 года сообщил начальнику Штаба Верховного главнокомандующего ген. Н. Н. Янушкевичу, что за несколько дней в 10-й армии добровольно сдались в плен четыре роты 84-го пехотного полка, «что свидетельствует о слабой нравственной устойчивости второочередных частей». Речь здесь как раз не о второочередных соединениях, а именно о слабой подготовке резервов.

84-й пехотный Ширванский Его Величества полк входил в состав 21-й пехотной дивизии (ген. С. Бек Садык Мемендаров) 3-го Кавказского корпуса ген. В. А. Ирманова — одного из лучших в русской армии. В частности, за бои под крепостью Ивангородом начдив-21 был награжден орденом Св. Георгия 3-й степени и георгиевским оружием, украшенным бриллиантами. 84-й пехотный Ширванский полк имел своим шефом самого царя. Телеграмма императора Николая II от 10 октября благодарила героические части 3-го Кавказского корпуса: «Сердечное спасибо моим дорогим Ширванцам после тринадцатидневного горячего боя с трудным противником в день 26-летней годовщины моего назначения Шефом полка. Радуюсь несказанно, что упорство врага сломлено доблестью испытанных старых Кавказских полков Ширванцев и Самурцев».[20] Такой полк по определению не мог иметь добровольных сдач в плен.

Однако же ларчик открывается просто. В октябрьских боях на Козеницком плацдарме (под Ивангородом) 3-й Кавказский корпус понес громадные потери. Что же касается самого 84-го пехотного Ширванского полка, то в ходе боев был тяжело ранен и взят в плен командир полка, убиты все командиры батальонов, всего же офицерский состав полка потерял более половины офицеров. К ноябрю 84-й полк подошел в чрезвычайно ослабленном кадровом отношении, что и позволило совершиться таким неприглядным инцидентам, как добровольная сдача в плен нескольких рот прославленного русского полка.

Действительно, нехватка офицерского состава или гибель офицеров в бою вполне могли стать причиной сдач в плен. Не известно почти ни одного случая, чтобы добровольно сдалась часть (большие соединения по примеру 13-го армейского корпуса под Танненбергом, крепости Новогеоргиевск и Ковно в 1915 году — это другое дело), при которой был бы офицер. Иногда сдававшиеся солдаты «сдавали» в плен и своего командира, предварительно обезоружив его, но такие случаи единичны и такой офицер наверняка был некадровым, иначе сумел бы удержать вверенных ему бойцов от пагубного шага.