Читать книгу "Зона навсегда. В эпицентре войны - Андрей Амельянович"

Вентиль подхватил поднос и скрылся за ведущей к покоям дверью, оставив огорошенную троицу наедине с их мыслями и выплеснутой на них информацией.

– Так, к черту военных, к черту ученых, – хлопнул в ладоши Горда, нарушив гнетущую тишину. – У нас другие задачи. Все поели? Хватайте рюкзаки – и вперед.

Вскинув на плечи свой сидор, сталкер затянул лямки, попрыгал на месте, проверяя, не гремит ли что внутри, и двинулся к выходу. Большая группа бродяг тоже в этот момент снялась с якоря, и у оружейной комнаты образовалась целая очередь.

Никто не имел права заходить в бар с огнестрелом. Это правило несколько лет назад установил еще бывший хозяин «Чикаго» – Ковбой – после пьяной потасовки, закончившейся пальбой. Тогда погибло около двадцати ходоков. После этого инцидента бар простаивал весь день: выносили тела убитых, отмывали заляпанные кровью пол и стены, ремонтировали сломанную мебель, а Ковбой, держась за голову, сетовал на крах репутации да подсчитывал причиненный ущерб, возмещать который желающих не нашлось. А на следующее утро всех поставили перед фактом: в бар при оружии – ни ногой. Исключение было сделано лишь для охраны, которую Ковбой отбирал лично.

«Чикаго», прославившийся на всю Зону, располагался на территории бывшего станкостроительного завода имени Ленина. Основатель заведения, тот самый Ковбой, обладая завидной харизмой и неиссякаемым энтузиазмом, быстро собрал вокруг себя верных друзей, которые и помогли ему заложить фундамент того, во что сейчас и превратился некогда заброшенный завод. Люди потянулись в это место как к оазису в пустыне, а некоторые, недолго думая, даже остались, обжив пустующие цеха. Как грибы после дождя, возле «Чикаго» росли многочисленные палаточные городки, целые группы бродяг превращали подсобные помещения и ангары в подобия казарм, а уже через несколько лет бар стал целой базой вольных ходоков с постоянным населением не меньше пятидесяти человек. Законы здесь были максимально простыми: никакого оружия и войн группировок. Стрельба разрешалась только при атаках мутантов, рейдеров, бандитов и прочей швали.

Само собой, подобная «золотая жила» не могла не привлечь внимание других кланов, но пока только бандиты попытались прибрать ее к своим рукам, на что получили мощнейший отпор, после которого очухались не скоро. А спустя несколько недель со дня загадочной гибели Ковбоя отморозки, что довели вольных сталкеров до белого каления, и вовсе были отброшены к окраинам Зоны.

Медленно шагая к забранному решеткой окну оружейки, Горда, лениво гоняя в голове сумбурные мысли, не отводил глаз от сделанного из пустой гильзы брелка, который болтался на рюкзаке стоящего впереди сталкера. Гильза была старой, заметно потускневшей, с выгравированной на покатых боках надписью «ДМБ 2008».

– Ну, давай, шевелись, и откуда вас тут столько взялось? – пробурчал с другой стороны решетки охранник, потирая сонные глаза.

Горда отдал ему номерки, получил взамен три автомата, пистолеты, подсумок с гранатами, придирчиво все осмотрел и, убедившись в целости снаряжения, молча вышел наружу.

Утро встретило друзей прохладой, сильным ветром и тусклым солнцем, лучи которого едва пробивались сквозь толстые комья ваты серых облаков. После недавнего дождя под ногами противно хлюпало, а потрескавшийся асфальт влажно блестел. Подняв воротник комбинезона, сталкер поежился, натянул перчатки и, махнув рукой остальным, пошел первым.

– Не дает мне покоя атака эта, – сказал Ян. – О нападениях на «Герб» и «Анархию» я тоже слышал, но значения не придавал: мало ли с кем ребята воюют. Но ученые… неужели одного и того же клана работа?

Их маленький отряд уже покинул пределы базы, оставив позади последний рубеж, и теперь двигался по серой полосе дороги, зажатой между двумя высокими холмами.

– На кого думаешь? – спросил Горда и, замахнувшись, кинул вперед гайку: та пролетела несколько метров и, звеня, заскакала по асфальту как ни в чем не бывало – чисто.

– Даже не знаю, если честно. После того, как «Медприбор» разнесли, а «черепов» уничтожили, больших скоплений отморозков в Зоне не осталось. По крайней мере, известных нам. Может, наемники мутят что-то? Или твои, из СЗО, а?

– Вряд ли это наши, мы ученых никогда не трогали, потому что от них же и кормились иногда. Скорее, это черные палку перегнули.

– А смысл? Что можно отобрать у ботаников? Да при этом перемолоть охрану, сбить вертолет, уничтожить персонал… шороху навели, идиоты. Вся Зона на ушах стоит. Вот уж не завидую тем, кто сейчас идет к яйцеголовым с хабаром, а о случившемся ничего не знает.

На разговоры мужчин Стрелка внимания почти не обращала, предпочитая следить за местностью, но стоило ей услышать о «Медприборе», как сердце девушки неистово забилось, а в голову полезли страшные воспоминания. Воспоминания, забыть которые она так и не смогла, хотя за эту возможность была готова заплатить любую цену.

Перед мысленным взором сталкерши вновь появились черный подвал с мигающей лампочкой, ряды клеток, в которых держали пленницу и остальную «дичь», предназначенную для сафари, огромная арена, где девушка чуть не погибла, прячась от охотниц, прибывших из Лондона специально, чтобы пострелять в безоружных людей. Снова промелькнули в сознании темные силуэты и расплывчатые образы десятков «черепов», которые день изо дня насиловали Стрелку, истязали и резали ее худое, беззащитное тело. А за всеми этими зверствами наблюдали их главари: Боров и полковник Кисляк. Люди, которых Стрелка ненавидела больше всего на свете…

Сталкерша с большим трудом смогла отвлечься от дурных видений и сконцентрироваться на настоящем, но губы ее, будто сами по себе, еще несколько минут шептали: «Убью суку, убью».

Обогнув по широкой дуге перевернутый ржавый УАЗ, группа сошла с взбугрившегося асфальта и начала взбираться на холм. Подъем девушке дался тяжело: громадный рюкзак тянул вниз, норовя опрокинуть на спину, дыхание сбилось, ноги скользили на мокрой траве, – но все же шаг за шагом цель становилась ближе. Тяжело сопя, Стрелка наконец взобралась на вершину, откуда отлично просматривался расположенный в низине хутор.

Дома в нем были расставлены, мягко говоря, странно. Создавалось впечатление, будто кто-то взял горсть камней и, широко размахнувшись, разбросал их в разные стороны, а на месте падения каждого появилось строение. Было таких домов немного, меньше десятка, а еще пристройки, сараи, подвалы да хлева. И все, абсолютно все, – с просевшими крышами, лопнувшим шифером, выбитыми стеклами, вырванными дверьми, покосившимися стенами. Будто через хутор прошла толпа гигантов, крушащих все на своем пути, или прогулялся огромный ящер, размахивая хвостом налево и направо.

– А ты уверен, что нам сюда? – в удивлении приподняла бровь Стрелка. – Как-то мрачно здесь, даже для Зоны.

– Не вижу ничего нового, – пожал плечами Горда, отправляя в полет очередной стальной индикатор. – Все те же разруха и запустение, как обычно.

Спустились. Хотели было остановиться у двухэтажного дома из красного кирпича, но дозиметр неожиданно затрещал как сумасшедший, и отряду пришлось в срочном порядке искать другое место, значительно дальше. После недолгих блужданий выбрали засохшую, с облупившейся корой, вишню, под которой находился колодец.