Читать книгу "Майский сон о счастье - Эдуард Русаков"

– Да, да, обязательно, – кивала она и гладила, гладила его стриженую голову.

– Неделю будем гулять! Нет, айнаным, две недели! – выкрикивал Камиль. – Костры во дворе будем жечь, как положено, Леля, и трубы будут играть, Леля, Леля, и барабаны всю ночь будут бить, чтобы соседи не спали и слышали… Леля, солнце мое!

– Да, мой хороший, все, как ты захочешь.

– Нет – как ты! Как ты!..

Чем все кончилось – мне неизвестно.

А если кто-нибудь скажет, что эта история выдумана и быть такого не может, – я ничего не отвечу.

Сказка, миф, пустая легенда, сентиментальная сплетня? – Ну и пусть. Я и сам во многом сомневаюсь, и знаю, что люди бывают разные – добрые и злые, умные и глупые, и зло чаще побеждает, и эгоизм правит миром… Но я верю, что есть любовь, и она прекрасна, хотя, быть может, любовь не более реальна, чем туман над рекой…

Вот я тут сижу, пишу, печатаю, придумываю всякие чудесные истории про чужое счастье… а в это самое время, быть может, кто-то далекий и ненаглядный ткет для меня сюзанэ. Не уверенность, не надежда, а одна лишь мечта об этом – успокаивает мое робкое сердце.

1973 г.

КРУИЗ

Я, как и многие, с юных лет мечтал перебраться в Москву. Родился и всю жизнь прожил в Кырске – а рвался в столицу, пытался пробиться туда всеми путями-лазейками. С обменом ничего не получилось, желающих не нашлось, да и Моссовет не давал разрешения. Перевестись по служебной линии было абсолютно невозможно, и перспектив – никаких… А ведь я в свое время специально, с дальним прицелом, с тайной надеждой, поступил в Московский геологоразведочный институт и закончил его с отличием, рассчитывая на аспирантуру и службу в Москве. Ничего не вышло, распределили в Кырск. Временно смирившись, но не сдавшись, я копил потихоньку деньги и не спешил жениться. Жена могла бы сорвать все планы, а деньги – они понадобятся при первом же подвернувшемся варианте.

Так и случилось.

А случилось все это в конце восьмидесятых. Я как раз был в очередном отпуске, провел три недели в Сочи и на обратном пути заехал в Москву. Лев Ароныч, подпольный маклер, предложил мне соблазнительный вариант: фиктивный брак. «Только таким путем, дорогой Андрюша, – сказал он задушевно, – вы сможете получить московскую прописку». Я подумал, подумал (рискованно, все-таки) – и, наконец, согласился. Сколько ж можно тянуть? Ладно, говорю, попробую. Как хоть ее зовут-то?

Невесту звали Зина.

Договорились по телефону встретиться на Тверском бульваре, на третьей скамейке справа (это если стать спиной к памятнику Пушкину). Приближаясь к назначенному месту, я слегка опасался увидеть вульгарное лицо, яркую помаду, кошмарный парик. Оказалось – наоборот: девушка выглядела строгой и скромной. Короткая прическа, почти бесцветная помада, глаза чуть подведены еле заметным гримом, плотно сжатые узкие губы, бледное худое лицо. Темный костюм, черная сумка на плече. Не очень длинные и не очень яркие ногти. Не улыбается. Простая такая, не очень даже и деловая, вроде вполне приличная такая девушка. На вид. И, самое главное, не красотка. Этого я больше всего боялся. Если б оказалась красотка – я тут же ушел бы, ей-богу. А с простым невзрачным человеком – и разговаривать проще.

Поздоровался, сел рядом. Познакомились: Андрей Петрович, Зина, очень приятно, ну и так далее.

– Вы, – говорю, – в курсе моих интересов?

– Да, – отвечает, – Лев Ароныч рассказывал… в общих чертах. Я согласна.

– Может, зайдем куда-нибудь в кафе? – предлагаю. – Здесь так шумно. Посидим, обговорим все спокойно – за чашечкой кофе, за рюмочкой сухого винца… Как вы на это смотрите?

– Нет, нет, ни в коем случае, – возражает почти сердито и встает. – Давайте просто пройдемся по бульвару.

Что ж, идем по бульвару, прогуливаемся не спеша. А вокруг – детишки, мамы, бабушки, собачки разные.

– Прежде чем вдаваться в подробности, – начинаю переговоры, – хотелось бы услышать главное: сколько я буду должен?

– Три тысячи, – говорит, не глядя.

– Ого, сумма приличная, – притворяюсь удивленным, хотя сам готов и на большее. – Три тыщи… не много ли, Зина?

– Нет, не много, – быстро сказала она, почти не разжимая узких губ. – Я со Львом Аронычем советовалась. Тыщу сразу, тыщу – после загса, тыщу – после того, как пропишетесь.

– А потом?

– А потом развод. Но это, конечно, не сразу. Да вы не волнуйтесь, придет время – я сама напомню.

– Ясно, – кивнул я, – ясненько. Ну, а где гарантии?

– Какие гарантии? – удивилась она. – В каком это смысле?

– Ну… вдруг вы меня подведете?

– Странно, – сказала она, сердясь и бледнея. – Вас, по-моему, никто насильно не заставляет… Или вам не нужна московская прописка?

– Все правильно, извините, – быстро сказал я, беря ее под руку. – Пожалуйста, не сердитесь. Я пошутил.

– У меня нет охоты шутить, – сказала Зина, вырывая руку. – И нежности ваши совсем ни к чему.

– Ну, как же! – рассмеялся я не очень естественно. – Все-таки, мы – жених с невестой…

– Нет, – отрезала она, внезапно останавливаясь, и посмотрела мне в глаза пристально, не мигая. – Не смейте так говорить. Мы не жених с невестой.

– Фу ты, господи, – растерялся я. – Да что ж вы такая серьезная-то, в самом деле? А, Зина? Уж и пошутить нельзя…

– Нельзя, – четко сказала она, почти не разжимая тонких губ. – Мне такие шутки не нравятся.

На другой же день мы подали заявление в загс, и я вручил Зине тыщу рублей. Первый взнос.

Предложил ей хоть как-то отметить «событие», она отказалась. Через день я улетел в Кырск, а через месяц, когда прошел положенный срок, взял отпуск на несколько дней без содержания («Еду жениться, друзья!..») – и снова подался в Москву.

И вот мы с невестой Зиной опять идем в загс, регистрируемся, замираем в торжественной паузе под свадебный марш Мендельсона, только что кольцами не обмениваемся и не целуемся (я, правда, в шутку хотел, потянулся к ее узким губам, но Зина с такой злобой на меня посмотрела, что я сразу же передумал, одумался).

Из загса поехали к ней. Уютное однокомнатное гнездышко в новом доме, в новом микрорайоне. Я все-таки, как ни противилась молодая жена, купил шампанского и коньяку – выставил на стол.

– Зря старались, – сказала Зина. – Гоните денежки – и топайте отсюда.

– Ну-у, Зиночка… зачем так грубо? – И я уговорил ее выпить по бокалу хотя бы шампанского. – Не в женитьбе суть, чудачка. Мы с тобой – деловые люди. Вот и выпьем за удачное завершение дела. Обмоем, так сказать.

Поморщилась, скривилась… выпила.

А потом – оживилась слегка, подобрела. Особенно, когда я ей положенную тыщу рублей вручил – под звон бокалов. Даже развеселилась, разрумянилась. Глазки заблестели.