Читать книгу "Изображение военных действий 1812 года - Михаил Барклай-де-Толли"

Сперва он остановился не доходя Вазы, у Лиль-Кирки; потом, уступая превосходству сил, отошел к Лаппо, оттуда к Алаво, а затем еще далее, к Тавастгусу, куда прибыл около половины июля. Таким образом, предположение о соединении его с Барклаем, к великой досаде Буксгевдена, не состоялось.

Исполняя повеление главнокомандующего, Барклай де Толли, оставив в Куопио генерал-майора Рахманова, с батальоном лейб-гвардии егерского полка, двухбатальонными полками Низовским и Ревельским, эскадроном улан Цесаревича полка, ротой пешей гвардейской артиллерии и 26-ю казаками, всего с тремя тысячами человек, – сам, с остальными, выступил 8 июня.

На слабый отряд Рахманова возложено было охранять сообщения с Россиею, удерживать Куопио до крайности; ложными движениями угрожать Сандельсу за озеро; собрав у жителей лодки, тревожить его нападениями; по переводе нашей флотилии из озера Сайма в озеро Калавеси, овладеть Тайвольской позицией и, наконец, открыть сообщение с нашим отрядом, шедшим из Сердоболя, под начальством генерал-майора Алексеева.

Если бы круг действий Рахманова ограничивался только первыми двумя поручениями: охранением сообщений с Россией и удерживанием Куопио, с силами, слабейшими против неприятельских, то уже это одно было сопряжено с большими затруднениями, а об остальном нельзя было и думать; но воля Буксгевдена была непреклонна. Распоряжаясь из главной своей квартиры, Або, он не хотел и слышать о неудобоисполнимости своих повелений.

Выступив из Куопио, с лейб-гренадерами, двумя батальонами Азовского полка, двумя 3-го егерского, четырьмя эскадронами улан его высочества, 150 казаками и полуротой артиллерии, Барклай де Толли пошел по большой дороге, соединяющей Куопио с Гамле-Карлеби и пересекаемой проливами озер, которыми усеяна Финляндия. 10 июня Барклай достиг беспрепятственно кирки Рауталамби, лежащей в семидесяти пяти верстах от Куопио, между озерами Конивеси и Кивисальми, но тут должен был остановиться, по недостатку в перевозных лодках, которые почти все, по распоряжению Сандельса, были угнаны далее к северу.

Шведские партизаны делали все возможное, чтобы затруднить поход наших войск: угоняли лодки, истребляли мосты, перекапывали дорогу, зажигали по сторонам ее лес и перехватывали или убивали наших фуражиров. Дорожа временем, Барклай воспользовался небольшим числом лодок, которых неприятель еще не успел увести, и переправил на них чрез озера свой авангард, велев ему остановиться в Койвисто, за 140 верст от Лаппо, куда намеревался идти сам, с остальными войсками отряда.

Вслед за этим он занялся построением новых мостов, вместо разрушенных шведами, а между тем не дремал и Сандельс. Предугадывая цель похода Барклая и зная, как важно было не допустить его до соединения с Раевским, он счел одним из удобнейших к тому средств нападение на Куопио. С этой целью он собрал в Тайволе множество рыбачьих лодок и, посадив на них лучшие свои войска, атаковал Куопио с двух сторон.

Нападение последовало 10 июня, в тот самый день, как Барклай пришел в Рауталамби. Оно было мужественно отражено, причем особенно отличились наши гвардейские егеря. Сандельс удалился со всей своей флотилией, но через два дня пробрался с ней к Варкгаузу, между Куопио и Нейшлотом, и, напав на сопровождаемый частью Азовского мушкетерского полка и шедший в Куопио провиантский транспорт, отбил более ста подвод.

Через день, 15 июня, последовало вторичное нападение на Куопио. Подобно первому, оно было отражено, после упорного, почти рукопашного боя, но положение Рахманова от того не улучшилось. По мере того как силы и средства его истощались, у Сандельса они возрастали. «Победа была полная, но, кроме того, что мы сохранили Куопио, она не принесла нам никакой существенной пользы, и Рахманов 6ыл не в состоянии исполнить других поручений Барклая де Толли.

Нельзя было и думать о нападении на шведскую позицию у Тайволы, не имея ни одной лодки; сообщения наши с Россией были прерваны, и мы ничего не знали о Сердобольском отряде. Сандельс оставил вооруженные толпы крестьян в лесах, вокруг Куопио, под начальством шведских офицеров, приказав им истреблять наших фуражиров и наши отдельные посты, и беспрерывно тревожить нас в Куопио. Эти партизаны отлично исполняли свое дело.

Недостаток в съестных припасах заставлял нас высылать на далекое расстояние фуражиров, чтобы забирать скот у крестьян, отыскивая их жилища в лесах, и каждая фуражировка стоила нам несколько человек убитыми и ранеными. Отдельные посты были беспрестанно атакуемы. Почти каждую ночь в Куопио была тревога, и весь отряд должен был браться за оружие.

Крестьяне подъезжали на лодках к берегу, в самом городе стреляли в часовых и угрожали ложной высадкой. Не зная ни числа, ни намерения неприятеля, нам надлежало всегда соблюдать величайшую осторожность. Голод и беспрестанная тревога изнуряли до крайности войско. Госпиталь был полон». Так говорит очевидец, на которого мы уже ссылались выше, и так доносил Рахманов.

Прибавим еще, что отряд Рахманова, обязанный поддерживать сообщение с Нейшлотом, на протяжении с лишком 120 верст, по береговой дороге, доступной для неприятельских флотилий и составлявшей единственный путь для подвоза продовольствия в Куопио, – отряд этот не имел для того достаточных сил. Из всех поручений, возложенных на Рахманова Барклаем де Толли, на основании повелений главнокомандующего, возможно было ограничиться только одним: удерживанием Куопио; но и то – надолго ли?

Много ли времени мог держаться отряд, окруженный и беспрестанно тревожимый неприятелем; с каждым днем уменьшавшийся в числе и уже начинавший терпеть недостаток в главных потребностях существования?

Барклай де Толли был в Рауталамби, занимясь с постройкой мостов, когда получил донесение Рахманова о первом нападении шведов на Куопио. Последующие известия были одно другого тревожнее, наконец, дальнейшее отстаивание города становилось явно невозможным.

«В таких обстоятельствах, – читаем мы в «Описании войны 1808 и 1809 годов» покойного генерала Михайловского-Данилевского, – Барклаю де Толли представлялось избрать одно из двух: возвратиться в Куопио, для обеспечения правого крыла армии и сообщений с Россиею, или, предоставя их оборону Рахманова, самому исправить переправы у Конивеси и продолжать начатое, согласно повелениям главнокомандующего, движение во фланг и тыл графа Клингспора.

Барклай де Толли предпочел: всеми силами своими удерживать Куопио и оборонять дорогу в Нейшлот, нежели идти против графа Клингспора, а тем оставил от Раевского на произвол собственных сил его и был виною, что развязка войны отсрочилась на долгое время, до ноября, когда неприятельские войска совсем были вытеснены из Финляндии.

Он послал Азовский пехотный полк и 100 казаков через Линдулакс, к Раевскому, а сам возвратился 17 июня из Рауталамби в Куопио, решась произвести сие движение самовольно, не имея на то разрешения». Эти строки содержат в себе несколько упреков Барклаю де Толли, обвиняя его в оставлении Раевского без помощи, в замедлении надолго хода военных действий и в дозволении себе самопроизвольного отступления, т. е. в ослушании повелений главнокомандующего.