Читать книгу "Гордость и страсть - Шарлотта Физерстоун"

Он повернулся вовремя, чтобы заметить на лице сестры раздражение.

— О, ну конечно, луна! Большая и круглая, низко висящая в ночном небе? Что ж, мне тоже когда-то нравилась полная ноябрьская луна.

Это, пожалуй, была та Лиззи, которую не знал никто, кроме него. В обществе они появлялись вдвоем, а значит, под его попечением. Там она всегда делала вид, что слепота не беспокоит ее. Дома же — совсем другое дело. Наедине не нужно притворяться. На ее лице часто отражалось огорчение, слезы печали зачастую туманили выразительные глаза. Он, как никто другой, мог понять, каково это — жить в мире, полном жестокости и отвращения к тем, чье общество находили нежелательным в рафинированном свете. Ни из него, ни из сестры не вышло того, что так хотел бы видеть в них отец. Адриан вынужден был жить с этим знанием, страдая от грубости реального мира. Лиззи тоже приходилось многое терпеть с бесстрастием, которого требовал отец. Детство Адриана формировало его характер, научив сочувственно относиться к тем, кого судьба обошла своими милостями, кто не в силах был переменить сложившиеся обстоятельства. Трудно представить, что нашелся бы еще кто-то, обладающий громким герцогским титулом, неравнодушный к положению людей, вынужденных бороться за жизнь, лишенных всякой поддержки.

В такие моменты он осознавал свою миссию в обществе, и это давало ему энергию и силу, которые направлялись не на увеличение собственного богатства, погоню за признанием аристократических клубов или балы и связи с прелестными женщинами. Его энергия уходила на то, чтобы защитить тех, кто, в отличие от него самого, обречен на тяжелую жизнь. Охваченный порывом сострадания, он прилежно работал над тем, чтобы облегчить повседневные тяготы бедняков Ист-Энда. В эти минуты он уже не ощущал себя недостойным, обманщиком или самозванцем в своем мире, который всегда оставался чуждым ему.

— Адриан. — В голосе Лиззи зазвучали веселые нотки. — Ты что-то засиделся. Мне казалось, ты уже несколько лет не проводил так время.

— Извини, что ты сказала?

— Луна. Она сегодня полная?

— Нет, — негромко отозвался он, подходя и садясь рядом с сестрой. — Всего лишь маленький серпик.

— Мне хочется, чтобы ты позвал меня в свой кабинет, когда на небе будет полная луна. Ты мне расскажешь, какая она, красочно, как можешь только ты. Клянусь, у тебя просто необыкновенный дар слова! — добавила она.

— Боюсь, ты преувеличиваешь.

Возможно, будь у него такой дар, он смог бы соблазнить Люси своими речами. Но слова не шли у него с языка. Двенадцать лет тому назад он потратил много усилий, чтобы научиться обращаться с ними. А сейчас любая вольность могла бы стоить ему всего, что он любит, положения среди Братьев Хранителей, сестры и Люси.

— Ах, до чего приятно почувствовать тепло, — прошептала она, приподнимая и вытягивая ноги поближе к ярко разгоревшемуся камину. — Я думала, у меня пальцы скоро онемеют от холода.

— Ну, теперь-то твои пальчики моментально отогреются.

— Удивляюсь, как ты можешь терпеть такой холод?

Он был привычен к этому. Подростком всегда старался находиться в холоде, приучая себя и свой разум. Он совершенно не выносил слабости в себе. А отец не выносил никаких слабостей и в сыне, и в дочери.

— У тебя просто мало опыта в том, чтобы говорить обо всем, что чувствуешь. Ты невероятно молчалив последнее время. Боишься поделиться своими бедами? Не отрицай, они у тебя тоже есть, — приказала она. — Конечно, я не могу видеть твоего угрюмого выражения, но зато хорошо чувствую пелену меланхолии в каждой комнате, где ты бываешь.

— Чертовски страшно даже подумать, что еще ты можешь почувствовать, — рассмеялся он.

Улыбаясь, она склонила голову ему на плечо и сидела так некоторое время, продолжая гладить Роузи.

— Это имеет отношение к делам Братства, Адриан? Мне казалось, ваше расследование продвигается успешно.

— Успешно. Чем дальше, тем туманнее. Слава богу, удалось обнаружить чашу в кабинете Уэнделла Найтона в музее. Как этому негодяю удалось найти тайник, раскрыть его секрет, вот о чем мне действительно хотелось бы узнать. Но, к несчастью, он унес разгадку с собой в могилу.

— Но, по крайней мере, чаша снова у тебя, а у Блэка медальон. Все три артефакта не пострадали и находятся в безопасности.

— Однако все еще остается тайной, кто мог их взять, — тихо размышлял он. — Тем не менее есть некоторые следы. Рана Блэка уже зажила. Скоро он снова примется за поиски через масонскую ложу. Может, ему удастся подобрать ключи к загадочному Орфею, а мы с Элинвиком займемся поисками в «Доме Орфея». Должен сказать, проникнуть в тайный клуб оказалось намного сложнее, чем ожидалось. Но Элинвик так этого не оставит.

— Элинвик, — фыркнула она. — Вы сначала отыщите его, заставьте покинуть очередную спальню.

Он нахмурился, но смолчал, понимая, что сестра права. Блестящий маркиз Элинвик слыл повесой, и с этим ничего не поделаешь.

— Если Элинвик включит мозги, вам удастся установить личность Орфея гораздо быстрее. Увы, маркиз себялюбив и заинтересован лишь в том, чтобы развлекаться. А это совсем не то, как мне кажется, чем должны заниматься Братья. О, если бы только мне посчастливилось родиться мужчиной, я бы дала Элинвику хорошего пинка, чтобы он вспомнил, наконец, о клятве.

Улыбаясь, он попытался представить себе Элизабет мальчиком и в роли Брата Хранителя. Она храбра, умна и умеет сосредоточиться на цели, кроме того, она старший ребенок в семье. Безусловно, из нее получился бы прекрасный Хранитель, гораздо лучше его, и уж она-то доставила маркизу гораздо больше огорчений.

— Увы, я всего лишь беспомощная женщина, чьи интересы ограничены фасонами и фантазиями. Кстати, о фасонах и фантазиях, леди Люси и леди Блэк должны прибыть к нам с минуты на минуту. Они привезут новые «романы ужасов».

Адриан едва не застонал. Люси в его доме. Он просто не сможет вынести этого. Но придется ради сестры. У нее так мало настоящих друзей, он ни за что не станет препятствовать ее дружбе с Изабеллой и Люси и ее желанию провести время в их обществе.

— Тебе известно, что я не имею привычки совать свой нос в чужие дела, но не стоит ли мне расспросить Люси кое о чем?

Элизабет не видела его лица, но почувствовала удивление, отразившееся на нем.

— Ты просто не задумывался о том, что мне известно, не так ли? Адриан, она моя подруга. А ты мой брат. Мне хочется помочь тебе найти того, кто ответствен за похищение медальона и убийство мистера Найтона. Еще хотелось бы предостеречь Люси от опасности, если таковая действительно ей угрожает.

— Так и есть, — с досадой сказал он, — поверь мне.

Мысли возвратили его к убийце, который унес платок Люси. Какого черта ей понадобилось оказывать знаки внимания подобному человеку? Странное ощущение скрытого предательства будоражило кровь, но он отогнал предчувствия, решительно переключившись на другие мысли.