Читать книгу "Дела сердечные - Тьерни Макклеллан"

— Машину наверняка будет нетрудно найти, — заметила я.

Я всего лишь пыталась его утешить, но, как выяснилось, была абсолютно права. Машина нашлась на следующее утро, и обнаружил ее не кто иной, как ваша покорная слуга.

Глава 3

Эх, хотела бы я сказать, что тревога за судьбу Труди не давала мне уснуть всю ночь, а наутро, едва разлепив глаза, я сразу же подумала о ней, — но это было бы враньем. Спала я как младенец, а первой мыслью, посетившей спозаранок, было: "Найдется ли у меня пара колготок без затяжек? Если нет, придется бежать в магазин, причем успеть до встречи с Коноверами, то есть до десяти".

Одной этой мысли хватило, чтобы катапультировать меня из постели. Лихорадочно шаря в корзине с неглаженым бельем, в которой обитают мои колготки, я нашла-таки пару с едва заметной дорожкой на заднице, а про Труди вспомнила лишь мимоходом: интересно, мол, объявилась красотка или нет?

В общем, что-то в этом роде.

Затем я приняла душ, оделась, проглотила свой традиционный питательный завтрак — стакан колы со льдом и несколько горстей овсяных хлопьев, — а о Труди и думать забыла.

В свою защиту хотела бы заметить: я и мысли не допускала, что Труди исчезла на веки вечные. А уж если совсем начистоту, такая возможность казалась слишком прекрасной, чтобы быть правдой, — потому и виделась мне немыслимой.

Словом, единственное, что меня беспокоило в связи с Труди, — это не продала ли она дом на Саратоге и не окажется ли моя встреча с четой Коновер пустой тратой времени.

Разумеется, по заведенному правилу, заключив контракт, вы тут же заносите информацию в компьютер, помечая, что объект "снят с продажи". А поскольку наш офисный компьютер подключен к сети, соединяющей все остальные агентства недвижимости, другие риэлторы всегда в курсе, продан дом или нет. Не говоря обо всем прочем, этого требует элементарная вежливость — негоже заставлять коллег терять время впустую.

Однако вежливость меньше всего заботила Труди. Для нее в порядке вещей было никогда и ничего не заносить в наш офисный компьютер. Я так и не сумела понять, почему Труди столь упорно откладывала выполнение сей "каторжной" работы: то ли считала это ниже своего достоинства, то ли предпочитала до последнего не раскрывать свои карты.

Так или иначе, я знала, что проверять компьютер без толку, потому и решила этого не делать. Более того, даже не заглянула на работу, а прямиком покатила к дому на Саратоге.

Встречу я назначила на десять утра, но предполагала, что Карл и Бекки Коновер опоздают. Как я уже говорила, чете Коновер я подыскивала жилье уже около двух месяцев, и опаздывали они куда чаще, нежели приходили вовремя. Я даже захватила с собой свежий детективчик Барбары Маккафферти[1]. Она пишет так, что обхохочешься, и уж коли мне предстояло провести энное количество времени в ожидании клиентов, то лучше провести его весело.

Помнится, поначалу я думала, что Коноверы постоянно опаздывают из-за того, что чересчур невнимательны и рассеянны. Теперь же, по прошествии времени, я понимаю, что причина иная: они чересчур внимательны. Друг к другу.

Карл и Бекки помыслить не смеют, чтоб друг друга поторопить. Ни боже мой! Даже если опаздывают на деловую встречу.

Когда я показывала им дом в первый раз, Бекки обмолвилась, что они с Карлом женаты всего три месяца и для обоих это второй брак. Сие вызвало у меня интерес — принимая во внимание мое нынешнее положение.

Мы с Матиасом Кроссом — это тот самый мужчина моей жизни, который на год моложе меня, помните? — встречаемся уже больше девяти месяцев, и в последнее время он начал произносить те особые три слова, которые означают, что отношения приняли серьезный оборот. Вот-вот, вы правильно угадали, он то и дело твердит: "Давай жить вместе!"

Поверьте, мне потребовалось немало времени, чтобы произнести три других особых слова, но в конце концов я призналась ему в своих чувствах. Теперь я уже не сомневаюсь, что люблю Матиаса. Как и в том, что он меня любит. Но позвольте, разве любовь — это повод для того, чтобы отбросить к чертям осторожность и поселиться под одной крышей?

Впрочем, не могу сказать, чтобы Коноверы были ходячей рекламой института брака. Очевидно, они пришли к выводу, что единственный способ уберечься от развода — это избегать споров. А воздерживаться от споров можно, только никогда не предъявляя друг другу требований и никогда — ни-ког-да! — не высказывая определенного мнения ни по какому вопросу.

За все время, пока я с ними общалась, мне стоило немалых усилий выудить у Бекки или Карла признание, что денек выдался погожий, — не говоря уже о том, нравится или нет им конкретный дом.

Конечно, им обоим было что терять. Бекки поведала, что у них с Карлом по трое детей от предыдущих браков. В сумме, значит, шестеро. И все — моложе тринадцати лет.

Теперь-то я понимаю, почему многодетные супруги Брэди, которых недавно показывали по телевизору, никогда не спорят, а с лиц их не сходят улыбки. Мистер и миссис Брэди пребывают в ужасе, что могут развестись и кому-то из них достанется опека над всем выводком.

Думаете, наблюдая, как Бекки и Карл постоянно спрашивают друг у друга совета по любому пустяку, я умилялась? Ха… Признаться, услышав, как Бекки чуть ли не в тысячный раз спрашивает Карла: "Дорогой, как ты думаешь?.." — а он в ответ (тоже в тысячный раз): "Не знаю, солнышко. А ты как думаешь?" — я едва сдержалась, чтобы не заорать благим матом.

Заорать мне хотелось следующее: "Бога ради, думайте же своей головой! Вы кто, сиамские близнецы, что ли?"

В общем, пытаться продать им дом было все равно что пытаться продать дом какому-нибудь комитету. Комитету, состоящему из двух членов, каждый из которых упорно отказывается принимать решение. Видимо, ни Бекки, ни Карл не желали брать на себя ответственность за окончательный выбор места, где их сложносоставное семейство будет жить ближайшие несколько лет. Иначе говоря, ни один из них не желал брать на себя вину.

Верите ли, пустующий особняк на Саратоге будет уже пятьдесят вторым домом, который я показывала этой парочке! Совершенно верно, до этого у них был пятьдесят один шанс определиться с выбором. Полагаю, если бы решение о провозглашении независимости в 1776 году доверили принимать супругам Коновер, мы бы до сих пор говорили с британским акцентом.

Зато меньше было бы разводов.

Единственным моим лучиком надежды было оброненное Бекки сообщение, что все семейство сейчас ютится в тесной квартирке. Да уж, когда у вас на головах прыгают шесть веселых деток, долго не выдержишь.

Видимо, ситуация усугубилась, ибо едва я свернула на подъездную аллею к дому, как чета Коновер — о чудо! — вырулила туда следом за мной. И не успела я выбраться из машины, а они уже повыскакивали из своей.