Читать книгу "Полая женщина. Мир Барби изнутри и снаружи - Линор Горалик"

Насколько я могу судить, это — первая исследовательская книга о Барби, написанная на русском языке. На протяжении полутора лет работы над "Полой женщиной…" меня не раз посещало опасение, что затеянный проект мне не по зубам — уж очень обширной оказалась тема. Основную трудность, видится мне теперь, составляло не только и не столько обилие материала о Барби, требующего систематизации, сколько разнообразие форм ее присутствия в современном мире. Стоило задуматься о любой вариации куклы, о любом ее мало-мальски значительном качестве, как волей-неволей начинал разматываться клубок совершенно не игрушечных тем: общество потребления, гендерное самоопределение, глобализм, этническая и расовая рознь, современная педагогика, неполные семьи, восприятие поп-культуры, социализация личности, страх смерти, — словом, все, что на сегодняшний день образует круг наиболее актуальных и наиболее болезненных проблем человеческого общества. История профессий, которыми на протяжении сорока шести лет «овладевала» Барби, оборачивается историей женского трудового движения, о появлении Lingerie Barbie — "Барби в нижнем белье" — невозможно говорить, не касаясь темы сексуальной либерализации, с одной стороны, и законов конъюктуры на рынке детских товаров — с другой. Говоря о "Бодрой Бекки" — подружке Барби, проводящей свою жизнь в инвалидной коляске, — волей-неволей приходится касаться такой тяжелой темы, как двойственное отношение к инвалидам в западном обществе. Я не знаю ни одной игрушки, которая заставляла бы любого заинтересовавшегося ею человека размышлять о стольких сложных, болезненных и очень взрослых вещах.

Такая интегрированность Барби во взрослый мир сильно затрудняет исследование; она требует все время поступаться одними феноменами ради разбора других и подразумевает постоянный страх автора упустить что-нибудь крайне значительное, увлекшись в силу личных интересов и склонностей какими-то отдельными аспектами. Но в то же время именно она, эта интегрированность, делает Барби бесценным объектом для исследования, более того — объектом, взывающим к исследованию, объектом, требующим внимания и понимания в качестве если не ключа к целому ряду проблем, то хотя бы дверного глазка, позволяющего взглянуть на современную нам цивилизацию с высоты двенадцатидюймового кукольного роста.

Читая статьи о Барби, «тусуясь» на форумах фанатов и ненавистников этой куклы, беседуя о ней со знакомыми, я все время сталкиваюсь с чужой и собственной манерой говорить о Барби как о живом человеке. "Она считает себя…", "Она ведет себя, как…", "Ее друг Кен имеет привычку…". Это вполне свойственно нам и при беседе о других антропоморфных, но не живых существах (скажем, литературных героях), но «жизнь» Барби, т. е. та картина жизни, которую наблюдает человек, вовлеченный в «мир» Барби, настолько полна и разнообразна, что наши проекции оказываются захватывающе непосредственными. Другая особенность дискурса, возникающего при обсуждании Барби, — двойственность восприятия этой куклы, существующая из-за зазора между «детской» и «взрослой» составляющими ее бытования. На протяжении всей книги я буду еще очень много говорить о двойных посылах во всем, что связано с Барби, но этот наиболее, на мой взгляд, значительный и наиболее очевидный. Я, естественно, пыталась писать о Барби с позиций "взрослого человека", т. е. с позиции того, для кого эта маленькая пластиковая красавица не непосредственный товарищ по играм, а социально-культурный феномен. Но из этой позиции я все-таки пыталась рассуждать о том, что мне заведомо недоступно, — о восприятии Барби глазами тех, кому она преподносится в подарок и кто сажает ее на горшок, катает верхом на кошке, переодевает из принцессы в ветеринара и считается с ее мнением по самым разным вопросам его собственной, очень юной жизни. И, отдавая себе отчет в этой двойственности, я просила бы и тех, кто читает эту книгу, все время помнить: мы ничего на самом деле не знаем о том, какой видят Барби те, кого мы пытаемся то защищать от ужасного влияния "пластиковой шлюхи", то задаривать все новыми и новыми копиями этой "удивительной куклы, любимицы всех девочек мира".

Феномен Барби был создан не компанией «Маттел», всего-навсего решившей в 1959 году предложить маленьким девочкам «взрослую» куклу с тремя сменными костюмчиками, а всеми теми, кто с первого дня существования этой куклы говорил о ней не как о детской игрушке, а как о живом человеке и как о социальной проблеме. В 1959 году журналисты называли Барби "пугающей и развратной", изумительно наглядно демонстрируя тот механизм «анимирования», одушевления, который вообще свойствен людям, ведущим речь о куклах. Несколько месяцев назад, когда Барби после сорока двух лет брака разошлась с Кеном, «Маттел» прокомментировала эту ситуацию так: "Они останутся друзьями, но устали друг от друга и собираются исследовать новые горизонты". Чтобы понять, как устроен феномен Барби, достаточно сравнить это округло-позитивное высказывание с тем многонедельным шквалом эмоций, который захлестнул прессу и интернет вследствии такого, казалось бы, малозначительного события. Ни одно мало-мальски уважающее себя издание — от "Нью-Йорк Таймс" и «Коммерсанта» до «Sun» и "Московского комсомольца" — не преминуло написать кто заметочку, а кто и полновесную статью о распаде "самой звездной пары века", по выражению одного из коллекционеров Барби на известном интернет-форуме. Высказывались любые мнения — от феминистских восторгов по поводу «освобождения» бедной рабыни до христианского негодования по поводу ужасного примера, который этот развод подает детям. Компания «Маттел» не приложила к этим публикациям руки — все сделали мы сами. На протяжении сорока шести лет происходил удивительный процесс: «Маттел» всего-навсего выпускала разодетых куколок, прилагая к ним максимально нейтральные, монашески-возвышенные описания. Остальной мир достраивал, придумывал, проецировал, вчитывал, интерпретировал — и в ответ ненавидел, сопереживал, протестовал, запрещал, боролся и мучился. Я была по-своему рада, когда и «Маттел», и ее представитель в России — компания "Мир Барби" без объяснения причин отказались сотрудничать с издательством «НЛО» при написании этой книги. С одной стороны, это лишило меня большого корпуса материалов, не позволило включить в книгу главы о финансовых аспектах мира Барби, наверняка привело к целому ряду неточностей; но, с другой стороны, я получила возможность писать книгу не о том, какой задумывали куклу ее создатели и какой они видят ее сейчас, а о том, какой видим ее мы, люди, не вовлеченные напрямую в процесс создания мира Барби, но формирующие его по собственному образу и подобию.

Я считаю возможным воспринимать Барби как своего рода зеркало западной цивилизации, причем зеркало с неожиданной, но очень полезной кривинкой: цивилизация эта отражается в нем, как если бы она была кукольной. Это не пустой каламбур: в зеркале Барби наш мир выглядит так, как его видит, скажем, главный герой в фильме "Шоу Трумана" — до катастрофы, приведшей его к бегству из гламурной действительности. Мир Барби — это наш мир, каким бы он был, будь мы куклами — существами, лишенными в равной мере сомнений и недостатков. И там, где Барби вызывает у нас раздражение, мы можем твердо говорить себе: мы проецируем на нее свои проблемы. Дело не в ней, дело в нас. Это мы раздражаем себя своим навязчивым следованием моде, или карьеризмом, или беспокойством о собственной внешности, или тем, как мы строим семейные отношения, или, наконец, тем, какие игрушки мы выбираем для своих детей. Это наш мир отражается в безопасном небьющемся зеркале ее крошечного розового трюмо; в том, что он не нравится нам, мы можем винить только самих себя.