Читать книгу "Лицо для Сумасшедшей принцессы - Татьяна Устименко"

– Преставилась орочка!

– Померла? – Аберон запрокинул голову и громко, весело расхохотался. – Ай да шут, ну ты и пошутил!

Гном горделиво выпятил тощую грудь:

– А с бабами иначе и нельзя. Все они стервы и шлюхи!

Аберон согласно кивнул. Слова фаворита задели его за живое. Не к месту вспомнилась Лилуилла, но принц гневно мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли.

– Так вот значит, лежу я себе в кустиках, в зимнем саду, – спокойно, как о чем-то будничном, рассказывал шут, – а тут вдруг идут по дорожке ваш батюшка-король и ваш слащавый братец, и мило так между собой беседуют…

– О чем? – напрягся Холодный.

Гнус состроил безразличную мину и даже принялся фальшиво насвистывать какую-то непритязательную мелодию. Аберон скрипнул зубами, сорвал с пальца перстень с крупной жемчужиной и бросил его шуту. Урод на лету поймал драгоценную подачку, не глядя ловко сунул в карман и услужливо продолжил:

– Так предлагает ваш папенька принцу Лионелю трон вместо вас унаследовать, а вам в утешение выделить небольшой надел, например – Винсайский заповедный лес, да деревенек самых завалящих – штук двадцать.

– Ах, вон оно что! – угрожающе протянул альбинос, хищно прищуривая алые глаза. – Обойти меня хотят, законных прав на трон лишить, да заткнуть рот куском земли с парой сотней вилланов. Не выйдет!

– Вот и я думаю, что не выйдет! – с готовностью поддакнул гном.

Принц опустил голову на грудь и ненадолго задумался. Потом решительно встал и вынул из шкафа плащ ненавистного черного цвета.

– Пойду-ка я прогуляюсь в лавку к Кире, – он предусмотрительно прикрыл голову широким капюшоном, совершенно скрывавшим его черты. – Посоветуюсь кое о чем!

Гнус, прекрасно знавший, о чем идет речь, согласно кивнул.

На Поющем острове проживали не только эльфы, вернее, эльфы изначально составляли весьма малую толику всего разномастного и разноплеменного населения. Когда-то, в разгар войны, после загадочного исчезновения Храма розы, на остров вместе с благородной расой перебрались и их верные слуги и союзники – орки, гномы и даже люди. С тех пор число последних продолжало неуклонно возрастать с каждым годом, в отличие от бессмертных господ, которых оставалось не больше нескольких сотен. Но прекрасную столицу Ширул-эль-шэн «Стон опавших лепестков синей розы», или как ее называли чаще – Ширулшэн, строили по исконным эльфийским канонам. Просторные площади и мостовые, вымощенные синими и серыми мраморными плитками, утонченные фонтаны, окаймленные серебряной чеканкой, сады и статуи, и как венец всего – изящный, будто выточенный из хрусталя королевский дворец, резиденция правящего рода эль-Реанон. Даже черствый на душу Аберон, и тот невольно замедлил шаг, любуясь резными балконами и золотыми шпилями своего воздушного замка, казалось, невесомо парящего над тихим городом. Стройные колонны, увитые стеблями геральдических синих роз, парадное крыльцо о тридцати ступенях, крытых узорчатой ковровой дорожкой, гнедые и рыжие жеребцы, горделиво гарцующие на лужайке… « И все это добровольно уступить рохле Лионелю? – на миг мелькнуло в голове. – Да ни за что! Только через мой труп! Уж лучше я сдохну, или, – отвергнутый наследник до крови прикусил нижнюю губу, – или я сам их всех убью! Всех! Отца, мать, брата, сестру Альзиру…, – тут Аберон неожиданно решил проявить милосердие. – Альзиру можно и помиловать, все равно она не в себе и вреда от нее никакого, ровно – как и пользы».

Принц свернул в узкую боковую улочку. Из ближайшей харчевни плыли аппетитные запахи, дразня голодный желудок. За суетой и волнениями, Холодный забыл позавтракать. В двери высунулся упитанный поваренок, зазывая благородного господина заглянуть ненадолго – перекусить жарким из кролика или полакомиться подрумяненной свиной отбивной.

« Знаю я ваше хваленое меню, – беззлобно усмехнулся альбинос. – Жаркое, небось, час назад еще мяукало, а свинина на самом деле гнилая собачатина третьего сорта, рубленная вместе с будкой».

Он обогнал компанию толстых орок, пышными телесами перегородивших всю улицу и упоенно сплетничавших в полный голос о том, какого крупного леща словила сегодня утром белобрысая Марта, жена невезучего рыбака Симона, забывшая разбудить мужа к пятичасовому лову… Миновал лавку садовых принадлежностей, магазинчик игрушек и толкнул неприметную, притаившуюся в тени бурой кирпичной стены, дверь крохотной лавчонки. В глубине помещения приглушенно звякнул колокольчик. Аберон тщательно закрыл за собой дощатую створку и подошел к неопрятному прилавку. Тряпичная, цветастая занавеска, заменявшая дверь подсобного помещения отодвинулась, и из-за нее выступила сама хозяйка.

Красивые женщины редко рождаются умными. Кира была умна. Маленькая, невзрачная с виду лавчонка, скромно притулившаяся между двумя соседними, более солидными и заметными домами, давала ей пусть не большой, но стабильный доход. Бизнес процветал и ширился год от году. Кира торговала свечами. Среди ее клиентов числились не только богатые купцы и эльфы-дворяне, проживающие в аристократическом квартале, но с некоторых пор и сама королевская семья. Роскошный дворец клана эль-Реанон ежедневно потреблял огромное множество самых разнообразных свечей. Толстых, долго сгорающих, из дешевого желтого воска и пеньковым фитилем – для кухни. Тонких, витых, ароматизированных лавандой и жасмином, закрепленных на основе из шелковой нити – для монарших покоев. Высокие, белые, не дающие чада – заказывал принц Аберон, любящий допоздна засиживаться в своем тайном кабинете. Но все это служило лишь удобной вывеской, умело маскировавшей истинное занятие владелицы лавки – Кира из-под полы противозаконно приторговывала контрабандными магическими вещицами и привозными амулетами. На почве этого преступного занятия, под страхом смертной казни давно запрещенного на Поющем острове, она и познакомилась с нелюдимым альбиносом.

Наследник с неподдельным любопытством разглядывал неоднократно виденное и хорошо знакомое лицо ушлой торговки. Кире можно было дать и тридцать и пятьдесят лет, в зависимости от освещения и того, насколько долго засиделась она накануне вечером в ближайшей пивной. Хозяйка доходного бизнеса не чуралась крепких напитков и случайных любовных утех, благо мужа у нее никогда и в помине не водилось, а наградить детьми Пресветлые боги ее отчего-то вовсе не торопились. Ну, богам то всегда в таких щекотливых вопросах виднее, как, и почему конкретно, следует поступить с тем или иным человеком. Язык не поворачивался назвать плоское, рябое лицо этой рослой женщины, щедро испещренное плохо зажившими в детстве оспинами, красивым, но и совсем уродливой она тоже не выглядела. Кира даже была отчасти, в некоем специфичном смысле этого слова, вполне лакомым кусочком для какого-нибудь смелого любителей крепких форм и не менее крепкого характера. Вот и сейчас, решительно уперев лоснящиеся от воска кулаки в квадратные бока, хозяйка отважно встретила пристальный, кроваво-красный взгляд своего титулованного клиента. Присесть в реверансе она и не подумала, только слегка склонила черноволосую, гладко прилизанную голову. Слишком много глубоко запрятанных секретов связывало ее с этим необычным покупателем. Аберон криво улыбнулся и чуть наклонился над прилавком, брезгуя прикоснуться хоть краем плаща к его зеркально-блестящей столешнице. Впрочем, в лавчонке блестел и лоснился каждый предмет, потому что воск и лярд неизбежно проникали повсюду, покрывая все предметы обстановки тончайшим, маслянистым налетом.