Читать книгу "Любимая балерина - Роберта Ли"

– Но ты же оставила из-за меня балет?

– Это совсем другое дело, Джулиан.

Он заключил ее в объятия.

– Люси, я так тебя люблю! Никогда не меняйся…

Перед возвращением в Лондон они провели свой последний вечер в ресторанчике с видом на Сену. Люси задумчиво подперла голову рукой и взглянула на реку.

– Я буду скучать по Парижу.

– Ничего, девочка, мы еще вернемся сюда.

– Надеюсь, милый. Здесь мы научились любить друг друга. Париж – город любви!

На следующее утро они вылетели в Лондон, Люси очень плохо перенесла полет. В Хитроу Джулиан поспешно провел ее к машине. Слабость не проходила, и пришлось отвезти жену в гостиницу, прежде чем ехать в Девон. В номере он уложил ее в кровать и, несмотря на протесты, вызвал врача.

Доктор осмотрел пациентку и успокоил с тревогой уставившегося на него мужа.

– Беспокоиться не о чем, мистер Саммерфорд. Я оставляю вашей жене таблетки, пусть примет две с чаем. Утром ей станет лучше.

Когда врач ушел, Джулиан бросился к Люси и сжал ее руку.

– Я рад, что с тобой ничего серьезного, милая. Завтра все будет в порядке.

– Наоборот, мне может стать хуже!

Джулиан непонимающе уставился на жену:

– Солнышко, ты не…

Она кивнула, ее глаза сияли.

– Да, милый! У меня будет ребенок. У нас.

Муж крепко обнял ее.

– Значит, у ребенка будет ребенок. Любовь моя, как замечательно!

Люси откинулась на подушки и взглянула на него:

– Ты, правда, рад? А я так просто счастлива. Теперь мы связаны навечно.

Несмотря на свои опасения, на следующее утро Люси чувствовала себя гораздо лучше, и Джулиан решил везти ее в Девон. Только когда они оказались на окраине Лондона, она заметила, что стрелка спидометра едва достигает двадцати миль.

– Почему мы едем так медленно, дорогой?

– Я подумал, скорость тебе вредна. Теперь я должен еще больше заботиться о тебе.

– Глупый! Я же говорила, что балерина должна быть сильной. Я стану самой здоровой мамой на свете. Пусть у нас будет восемь детей, ладно?

Джулиан рассмеялся:

– Только не с такими высокими налогами! И я не хочу потерять тебя в толпе детей и нянь.

– Мне не нужна няня. Я хочу сама заботиться о своем ребенке. Няни всегда встают между матерями и детьми. Это противоестественно!

Он обнял жену за плечи.

– Делай что хочешь, милая, но только люби меня.

Люси никогда прежде не была в западных графствах и с восторгом разглядывала землю кирпичного цвета и холмистый ландшафт. Но по мере приближения к Шэлфорду она начала беспокоиться и нервно крутить кольцо на пальце, так что Джулиан это заметил.

– Что случилось, дорогая, опять плохо себя почувствовала?

– Все в порядке, милый, просто мне страшно встретиться с твоей матерью.

Джулиан удивленно взглянул на нее:

– Почему, моя любовь? Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь боялся мамы. Она самая понимающая женщина на свете.

– Я в этом не сомневаюсь, – быстро ответила Люси. – Но понравлюсь ли я ей? Она не рассердится, что ты женился, не сказав ей?

– Не могу представить ее сердитой, как только она увидит тебя, все поймет.

На вершине холма Джулиан остановил машину и сквозь деревья указал на большой дом:

– Это наш Кумб-Хаус.

– Как тут прелестно! Я и не знала, что у тебя целое поместье.

– Я рад, что тебе понравилось, дорогая. Это наше с тобой поместье.

Люси быстро взглянула на мужа, но ничего не сказала, и они направились к дому, глядя на спускающиеся к морю лужайки. Перед парадной дверью оба остановились, и почти в это же мгновение появилась высокая, хорошо сложенная дама.

– О, мой мальчик! – Женщина быстро спустилась по ступенькам.

Джулиан представил жену:

– Мама, это Люси.

Миссис Саммерфорд протянула руки:

– Наконец-то мы встретились, моя милая. Уверена, ты устала после долгой поездки. – Она взяла невестку за руку и повела в дом.

За чаем миссис Саммерфорд расспрашивала сына о работе в Париже, а Люси спокойно разглядывала прелестную комнату. Она очнулась, поймав на себе взгляд свекрови.

– Фрэнсис и Энн, мой младший сын и его жена, приедут к ужину, чтобы познакомиться с тобой.

– Буду рада, – тепло ответила Люси. – Как жаль, что они больше не живут здесь.

Джулиан мне все рассказал. Должно быть, вам одиноко в этом доме.

По спокойному лицу хозяйки пробежала тень.

– Матери должны привыкать к одиночеству, когда их дети вырастают. Это одна из тягот материнства, милая моя.

Джулиан выжидающе посмотрел на жену, но она промолчала.

Миссис Саммерфорд поднялась со своего места.

– Когда закончите пить чай, я покажу вам вашу комнату. Я решила поселить вас в большой спальне.

– В твоей? – спросил немного удивленный Джулиан.

– Конечно. Ты хозяин дома, сынок, и теперь, когда ты женат, вы должны пользоваться этой спальней.

Комната оказалась большой и просторной, с широкой верандой, с которой открывался живописный вид на сад и море. Люси начала разбирать вещи, а муж уехал к брату. В шесть часов она принялась наряжаться к своему первому ужину в Кумб-Хаус, когда раздался тихий стук в дверь, которую тут же кто-то отворил. В проеме стояла свекровь.

– Ты уже отдохнула? Хорошо. Джулиан не хотел тебя беспокоить, так что он переодевается в комнате рядом с моей. Надеюсь, поездка не очень утомила тебя?

– Вовсе нет, спасибо.

– Не за что. Я только пришла сказать, что ужин будет готов через двадцать минут. – Миссис Саммерфорд обратила внимание на платье Люси. – Хорошо бы понаряднее одеться к ужину.

– Пожалуйста, не беспокойтесь. В Париже Джулиан купил мне прелестное вечернее платье, и я надену его.

Когда Люси вошла в гостиную, ей показалось, что там уже много народу, но, как только Джулиан взял ее за руку, она тотчас же успокоилась и заметила, что кроме миссис Саммерфорд в комнате всего двое незнакомых мужчин и женщина.

Муж подвел ее к высокой стройной брюнетке, сидящей на краю дивана:

– Люси, это Энн, жена моего брата.

Удлиненное лицо Энн с большим ртом и глубоко посаженными, сильно накрашенными глазами расплылось в улыбке.

– Здравствуй, Люси. Добро пожаловать в семью Саммерфорд.

– Не забудь меня, – послышался мужской голос, и с другого конца комнаты к ним направился Фрэнсис Саммерфорд. – Какая очаровательная родственница! – Он наклонился и сердечно чмокнул Люси в щеку. – Где ты ее нашел, братец, на верхушке рождественской елки?