Читать книгу "Войсковые разведчики в Афгане. Записки начальника разведки дивизии - Николай Кузьмин"

Шли дни, а команды на ввод в Афганистан нашей дивизии не поступало. Прилетал на вертолете главком Сухопутных войск генерал армии Павловский, прилетали другие чины, но никто не мог нам точно сказать: будут нас вводить или нет? Первые 3–4 дня в дивизии находилась оперативная группа Генерального штаба, но потом ее направили в Афганистан, видимо, было не до нас.

Начались будни. И вот уже 1,5 месяца, как наша дивизия стоит в песках между Кушкой и Тахта-Базаром. Первое напряжение спало, эта бессмысленная кочевая жизнь всем осточертела.

Сбежать «партизанам» было некуда: до станции Тахта-Базар – 15 км, до Кушки – 90 км, вокруг одни пески. Видимо, поэтому нас сюда и поставили, ведь если бы была в нас оперативная необходимость, мы бы стояли у Кушки вблизи границы, а здесь, в песках, нас можно было держать еще хоть полгода.

За это время мы не сидели сложа руки: провели несколько командно-штабных учений на картах, где отрабатывали вопросы управления и взаимодействия при вводе дивизии на территорию Афганистана. Подразделения проводили боевые стрельбы, слаживание рот и батальонов – наша дивизия становилась постепенно единым боевым организмом, а не толпой вооруженных людей.

Не обошлось без казусов. При розыгрыше одного из этапов командно-штабного учения подчиненный штаб начал докладывать обстановку и решение по ней в эфир открытым текстом. Представляете себе: «…совершить марш по маршруту Кушка, Герат и к… сосредоточиться в районе 10 км восточнее Кандагар. Занять рубеж…Быть готовыми отразить нападение…» И так далее, в таком же духе. И это в условиях, когда вся радиоэлектронная разведка США вела круглосуточное тщатетельное прослушивание эфира.

Особого значения в дивизии этому не придали, так как работали в ультракоротковолновом диапазоне и радиостанциях малой мощности. Однако этот наш промах не прошел мимо радиоконтроля КГБ. Через пару дней комдив получил от начальства «втык» за нарушение правил радиообмена. Соответствующее «вливание» получили командир проштрафившегося полка, начальник штаба и начальник связи – непосредственные виновники.

А тут новая забота. Появились первые грозные признаки начинающегося разложения. Все чаще в дивизии стали случаться ЧП: пьянство, драки, кражи. Среди офицеров на почве пьянства произошло несколько самоубийств. В комендантской роте дивизии украли 2 пистолета ПМ, их еле-еле нашли.

Арестовали трех солдат срочной службы, в том числе писаря нашего оперативного отделения. Состоялся суд – все они получили по 2 года дисциплинарного батальона. В воздухе запахло грозой. Оружие и боеприпасы, находившиеся на руках, собрали, и стали хранить по правилам мирного времени.

Комдив генерал Л.А. Робул, видя такое положение, приказал нам, операторам, срочно разработать двустороннее дивизионное учение, чтобы чем-то занять войска. За неделю штаб дивизии подготовил необходимые документы.

Разделили дивизию на две части и «воевали» друг с другом. Одни оборонялись, другие наступали, потом обороняющие переходили в контрнаступление, а наступающие переходили к обороне и т. д. Никогда ни до, ни после я не участвовал в таком учении. Они продолжались почти 2 недели, мы перерыли всю пустыню окопами и траншеями, благо земель сельскохозяйственного пользования здесь не было. Но раз войска заняты, значит им не до безобразий.

После 23 февраля, когда в Кабуле прошли довольно сильные волнения, спровоцированные оппозицией, естественно, с гибелью нескольких сотен мирных жителей, возобновились слухи о вводе нашей дивизии в Кандагар. Опять прилетело высокое начальство из Москвы, в частях опять начали проводить смотры готовности и все прочее, что с этим связано.

К тому времени мы уже несколько расслабились, соскучившись по семьям, с нетерпением ждали приказа о возвращении. Игра в войну уже всем надоела. А тут такое…

Однако руководство СССР, видимо, не решилось на ввод дополнительного контингента, и в первых числах марта, наконец, была решена судьба нашей дивизии. Ее решили вернуть в места постоянной дислокации, а «партизан» отпустить домой. Видимо, в Москве посчитали, что ввод войск в Афганистан завершен успешно и введенных сил достаточно для выполнения задач.

Скажу сразу, что считаю это серьезным военным просчетом. Как раз в Кандагаре-то и нехватало дивизии, чтобы блокировать открытую границу с Пакистаном. Силы 70 гв. омсбр в Кандагаре, развернутой на базе 373 гв. мсп (п. Тахта-Базар) 5 гв. мсд, были слишком малы для выполнения этой задачи. Хотя бригада и имела четыре мотострелковых, один десантно-штурмовой батальон, танковый батальон, артиллерийский дивизион 5 батарейного состава – всего 4000 бойцов, до боевых возможностей дивизии она явно не дотягивала.

Не зря через 4,5 года, в 1984 году, на этом направлении была развернута 22 бригада спецназа для борьбы с караванами, однако в целом эту проблему до конца войны так и не решили.

Потому к 1986 году ОКСВА постепенно увеличили с 80 до 108,8 тыс. человек (в том числе 106 тыс. военнослужащих), а количество воинских частей довели до 509 в 179 военных городках.

Для нашей же 58 мсд Афганская война тогда благополучно закончилась. Мы с сознанием выполненного долга отправились в обратный путь.

Что опять творилось на дорогах – не описать. Опять около 5 тыс. машин двигались, но теперь уже от государственной границы и все одновременно. Ведь параллельных маршрутов в Туркмении не было. К удивлению, несмотря на такой хаос, обошлось всего несколькими авариями без человеческих жертв. К 8 марта мы вернулись в Кизыл-Арват, к всеобщему удовлетворению и нас, и особенно наших семей.

Меня сразу после возвращения отправили в очередной отпуск, я вместе с семьей уехал к родителям в Сибирь и вернулся только через 1,5 месяца, когда все последствия нашего мобилизационного развертывания уже были ликвидированы. Не обошлось, конечно, без воровства и растрат, несколько офицеров и прапорщиков получили тюремный срок, а так, в целом, вроде бы ничего и не произошло.

Весь 1980 год изобиловал организационными мероприятиями. Весной в Кушке сформировали новую 88 мсд на местах бывшей дислокации 5 гв. мсд, а в Ашхабаде – 31 армейский корпус (ранее в ТуркВО все дивизии были окружного подчинения).

Командиром корпуса был назначен генерал-лейтенант танковых войск Б.М. Шеин, прибывший из Кемерово. Управление и штаб корпуса были собраны, как говорят, с миру по нитке, так же как и сами части 88 мсд: 414 мсп – из Уральского округа, 129 тп – с Северо-Кавказского, Тахта-Базарский полк – из Прибалтийского, 479 мсп Иолотанский – из Ленинградского округов.

Можно себе представить, что это были за коллективы – сборная солянка. Однако ради справедливости, не хочу сказать, что туда собрали все отбросы с округов, так как офицеров и солдат туда не отбирали, а назначали целыми подразделениями. И категориически запрещалось кого-либо из этих подразделений переводить в другие.

Но само по себе наличие массы новых людей, значительная часть из которых прибыла с повышением в должности, новое место службы и непривычные условия жизни значительно осложняли процесс формирования коллективов, в первую очередь боевых подразделений.