Читать книгу "Ты – моя половинка - Елена Вернер"

Режина с милой улыбкой, как ни в чем не бывало, обернулась к клиентке, девушке лет пятнадцати, почти ребенку, с капризным выражением лица. Та была окутана волной сиреневого атласа, который портниха ловко закалывала булавками прямо на ней. Это было удивительное умение Валевской, которому постепенно училась и Марина: конструировать одежду прямо на человеке, без выкроек.

– Ай! – взвизгнула клиентка. – Дура, ты меня уколола!

Марина в ужасе зажмурилась. Это было кощунственно. Да и вряд ли руки Валевской действительно допустили такую оплошность… Но Режина, медленно вдохнув и выдохнув, произнесла с виноватой улыбкой:

– Простите, Вера Федоровна, я виновата. Не знаю, как так получилось.

В ее тоне смешались неприкрытое раскаяние и неприкрытая же снисходительность. Марина улыбнулась про себя, видя, как съежилась клиентка перед своей портнихой. Пора было приступать к своим обязанностям – в них входило не только держание булавок.

– Могу я вам предложить что-нибудь, Вера Федоровна? Чай, кофе, лимонад, крем-соду? – самым доброжелательным голосом поинтересовалась она.

После того как клиентка ушла, Марина и Валевская уединились в кабинете. Сюда почти не доносился стрекот швейных машин из пошивочной, в распахнутое окно голосили птицы. Марина разложила на столе детали твидового пиджака, чтобы сметать их, сама хозяйка, все еще не проронив ни слова, сняла с шеи портновский метр, швырнула его на стол и прошла к окну.

Марина знала, что сейчас Режину лучше не трогать, как бы ни хотелось поделиться новостью: пока узкие губы начальницы сжаты в ниточку, внутри у нее все клокочет от раздражения. А ведь так не терпелось!

Режина вся была такая же узкая и тонкая, как ее губы. Высокая, остроносая, сухопарая, с ловкими руками и цепкими птичьими пальцами, прямой спиной, вздернутым подбородком и ироничным скуластым лицом. Она бы напоминала заточенный карандаш в своей юбке с завышенной талией, если бы не пышная блуза нежно-персикового цвета. Что-что, а одеваться Валевская умела.

Все еще раздраженная, она села на подоконник. Разрез на юбке обнажил баснословно дорогие фильдеперсовые чулки. Она закурила, вставив одну из своих неизменных папирос «Герцеговина флор» в мундштук. На тонкой шее нервно билась жилка.

– Нет, ты подумай, Мари. Это я-то дура… – проронила она, сбивая пепел папиросы ломким пальцем.

– Она не со зла, – попыталась успокоить ее Марина. – Просто балованная девочка…

Режина взвилась:

– А ты вообще опоздала. Глаза как у чумной кошки. Влюбилась, что ли?

Не в бровь, а в глаз. Марина вспыхнула и отвела взгляд.

– Я замуж выхожу, – пробормотала она почти виновато. Она так готовилась весь день преподнести свою новость, и вот… Все наперекосяк.

– Ну-ну… И кто он, счастливый избранник?

– Коля. Николай. Он врач, хирург. И музыкант немного…

Режина затушила папироску, вдавив ее в пепельницу. Спрыгнула с подоконника, взяла со стола портновский метр и подошла вплотную к Марине. Прежде чем та успела что-либо понять, сняла с нее мерки, быстро черкнула карандашом на листе цифры со старомодными завитушками.

– Ну, слишком длинное делать не станем, тебе не венчаться… Фату-то надо? – опытным глазом окинула Режина талию своей подопечной. – Или поздно уже?

– Режина Витольдовна! – потупилась Марина.

– Вот уж и спросить нельзя! Мало ли. Может, ты у нас тоже пару «стаканов воды»[4]до свадьбы хлопнула, я ж не знаю… – усмехнулась Валевская.

– Я не такая, – обиженно отрезала Марина.

– Ну-ну, детка, будет! – Валевская цепкими пальцами приподняла Маринин подбородок и заглянула в глаза. – Будто шуток не понимаешь.

Ну и шуточки, подумала Марина, но вслух сказать не осмелилась.

– Мы только вчера познакомились…

Валевская замерла. Помолчала с минуту, улыбнулась. Если и удивилась, подумала про себя Марина, то никак это не проявит. Ох, только бы не начала отговаривать…

– И когда свадьба?

– Еще не знаю, – пожала плечами Марина.

– Вот что, Мари. Не раньше июля, поняла меня? А то не успею, заказов тьма. А этот твой Коля-Николай-врач-музыкант… Пиджак-то приличный у него имеется?

Марина снова пожала плечами.

– Ладно. Приведешь его как-нибудь сюда. Москвошвеевский брать и не думай – нечего позориться и меня позорить. Мерки сама сниму. Будут вам от меня наряды в качестве подарка. Идет?

Марина бросилась было на шею благодетельнице, но Валевская поморщилась и отстранилась:

– Мари, ты же знаешь, я этого не люблю. Я-то надеялась, нежности ушли в прошлое вместе с кисейными барышнями-институтками… Так, все, за работу. Товарищ Щеглов ждать не будет, пока мы с тобой тут свадьбу сыграем. Ему пиджак к субботе.

Марина вернулась к кускам твида и начала ловко сметывать, откусывая нитку зубами.

– Мари… Для этих целей есть ножницы, сколько раз повторять!

Долгое время они работали молча. Валевская чертила модель сиреневого платья для давешней партийной дочки, с головой уйдя в работу и, кажется, нисколько уже не думая о сообщенной новости. Будто посчитала все это само собой разумеющимся.

Марина мыслями вся была далеко отсюда, в предыдущем дне. И пыталась догадаться, что сейчас делает Коля. И не привиделось ли ей все это. Теперь, когда даже мерки на свадебное платье были сняты, она вдруг испугалась, что все возьмет да и окажется сном или злой шуткой. Но в своем решении Марина была почему-то совершенно уверена. Ей казалось очень естественным, что она согласилась стать его женой. А то, что они вчера познакомились – просто абсурдное недоразумение. Могли бы и раньше, просто как-то не сложилось… И то и дело поглядывала на часы, высчитывая минуты до назначенной встречи.

Нет, это не могло быть сном! Она помнила счастливую улыбку Николая. И его руки, сжавшие ей пальцы до боли.

Она погладила кусочки ткани, представляя себе Колю в том пиджаке, который скоро из них получится.

– А на фабрике ткань совсем другая. Ну, там, где мы практику от института проходим. Унылая какая-то…

– Милая моя, – одернула ее Режина, подняв голову от эскиза, – не пори ерунды. Люди копейки выкраивают. Ты что, в транспорте не ездишь? Купидоны тебя носят, что ли? Им и не нужна такая ткань, как у нас, главное, чтоб носилась долго и пачкалась редко. Ты не смотри, что в нашем ателье происходит, это исключение. Не смотри – да помалкивай.

Они были неразлучны. Дни шли непрерывной чередой, и в каждом из них было несколько часов безудержного счастья, когда Коля встречал Марину после работы и брал за руку. В этот момент Марина ощущала, как весь мир выстраивался в струнку, по каким-то назначенным свыше законам гармонии.