Читать книгу "Ничего страшного. Неуспеваемость излечима! - Оливье Револь"

Расставание — путь к выздоровлению

Когда четырнадцатилетний Тибо пришел ко мне с родителями, мама его плакала на протяжении всей консультации; отец говорил мало, а если открывал рот, то лишь чтобы сказать, что у Тибо нет проблем и ему надо только взяться за работу. Тибо, крепкий решительный парень, по два года сидел в каждом классе; и сейчас его результаты просто катастрофичны. Особенно плохи дела с английским и с математикой. В классе он коллекционирует желтые карточки: незнание материала, небрежная работа, вызывающее поведение. А теперь он еще и подвергается опасности: ему случалось убегать из дома и прогуливать школу.

Я оставляю Тибо в стационаре на четыре дня. Итоги обследования оказываются вполне удовлетворительными. Его способности вполне достаточны, чтобы справиться с трудностями в учебе, тем более при таком упорном характере. Зато у него обнаружена глубоко запрятанная депрессия[7]— таким образом, его поведение было лишь своеобразным способом с ней бороться. Когда я говорю с ним наедине, я ощущаю, что он на пределе, он прямо говорит, что его «все достало». Школа, родители, все. Что он хочет уйти из дома. А если в интернат? Он долго думает. Я пока стараюсь убедить родителей, всячески расписывая при этом отцу, какой у него замечательный сын. Я также прописал курс психотерапии и антидепрессант, чтобы помочь Тибо выкарабкаться из депрессии. Я постоянно был с ним на связи, он начал привыкать и отлично себя чувствовал в роли пансионера.

Тем не менее в подавляющем большинстве случаев мы все-таки стараемся, чтобы ребенок остался в местной школе. Это не всегда просто, если проблемы его достаточно серьезны. Необходимы глубокое понимание и взаимодействие всех преподавателей, готовых к тому, что проблемный ребенок требует дополнительного внимания — а его не так просто уделить, если классы переполнены. Тут в дело включаемся мы и делаем все возможное, чтобы помочь детям преодолеть свою «неприспособленность» к школе и найти свое место в системе образования, принадлежащее им по праву.

Когда трудно подобрать слова

Девятилетняя Корали заговорила фразами только к четырем годам. И даже сейчас ей трудно порой подобрать нужные слова. Они вертятся на языке, но не даются. Когда я спросил, что за зверь живет в пустыне и никогда не хочет пить, она не смогла ответить, зато смогла его нарисовать. В школе ей невероятно сложно, таблица умножения для нее неодолимая преграда. Зато у нее нет никаких трудностей с письмом, она получает хорошие отметки за письменные задания. Упорная работа логопедов и занятия с психологами, положившими много сил, чтобы вернуть ей уверенность в себе и свести к минимуму ее «непохожесть» на других детей, сделали свое дело — проблема Корали стала решаемой. Дело за преподавателями, которые поймут специфические особенности Корали и найдут к ней подход, принимая во внимание ее сбивчивую и медленную речь.

Бывают также необъяснимые внезапные сбои. Хорошие ученики, которые не выдерживают и «срываются». Психиатр Пьер Уэрр утверждает, что круглые отличники в погоне за аттестатом — как «воздушные шарики, которые могут однажды лопнуть» под двойным давлением семейного гнета и груза ответственности. Они увеличивают нагрузки, как профессиональные атлеты, они не имеют права ошибиться. Если такого «чемпиона» хоть раз «занесет» на трассе, он перестает сопротивляться и застывает, парализованный тоской. «Ведь ничего же вроде не случилось особенного», удивляются родители. Тем не менее такое происходит часто, и сбои эти отнюдь не случайны. Их корни уходят глубоко в сознание ребенка, и эти проявления ни в коем случае нельзя недооценивать. Часто тут замешан внешний фактор или еще какая-нибудь причина тревожного состояния, которая ускользнула от внимания родителей, а сам подросток не в состоянии ее осознать.

Когда аттестат мешает семейному благополучию

Семнадцатилетняя Наташа пришла ко мне с матерью. Девочка всегда хорошо училась, но в выпускном классе ее успеваемость внезапно ухудшилась. Почему — она сама понять не может. Наташа — единственная дочь. Я некоторое время наблюдаю ее, но не могу найти никаких симптомов, кроме этого ухудшения успеваемости. Через некоторое время звонит мама и говорит, что девочка завалила все экзамены. Я потом несколько раз встречаюсь с Наташей: ни она, ни я не можем отыскать причину провала. Никаких других признаков расстройства. Пока речь не заходит о ее родителях и она не заявляет, что уверена: как только она закончит школу, они разведутся. Потому что Наташа — «цемент, скрепляющий их брак!» Причины ее поведения проясняются, она сама их внезапно понимает. Неосознанно она придумала собственный метод борьбы за сохранение семьи. «Нечто вроде внутреннего саботажа?!» — задумчиво говорит она. Выявление подсознательной причины провала производит магический эффект. Она сдает экзамены. С легкостью.

Найти причины неприятия школы

По различным причинам у них не складываются отношения со школой: они не умеют читать в конце первого класса; они остаются на второй год, а толку никакого; своей разболтанностью они мешают заниматься всему классу; их выгоняли уже из нескольких школ; они прогуливают уроки и т. д. Чтобы определить происхождение подобных явлений, мы проводим тщательное и подробное исследование. Исследование проводится с привлечением специалистов по всем правилам медицинской стратегии. Структурированный подход изучает триединство медико-биологических, психологических и образовательных элементов. Самая сложная задача — максимально объективно и точно определить причины «неприспособленности» к школе. И выяснить, страдает ли ребенок каким-нибудь серьезным расстройством (и каким), которое могло бы сделать обычный процесс обучения невозможным.

Основной вопрос — идет ли речь о «инструментальном» дефиците — то есть дефиците средств обучения, или затруднения имеют психо-аффективное происхождение, то есть существует некий психологический тормоз, безотчетно поставленный себе ребенком, способности которого при этом вполне удовлетворительны. Иначе говоря, органической или психологической природы данная проблема? Или обеих одновременно?

Медицинские причины

На первом этапе определяется работа органов чувств и когнитивные способности. Слух и зрение проверяются на основании простых тестов — таблицы для проверки остроты зрения и аудиограммы. Этот контроль базовых возможностей необходим. Нам часто удавалось выявить снижение слуха у детишек, которые плохо говорят или не в меру возбудимы. Они всегда пытались в школе отвечать наугад, а их потенциальная тугоухость не принималась во внимание. Их жизнь в школе была сплошным кошмаром. Если им мешает малейший шум, они слышат лишь гудение и не могут вычленить необходимую информацию. Слуховой аппарат сразу решает все их проблемы, связанные исключительно с утолщением барабанной перепонки вследствие постоянных отитов.

Неврологическое обследование состоит из нескольких исследований; обязательным среди них является энцефалограмма. Часто случается, что дети, которых характеризуют как «рассеянных» и «витающих в облаках», страдают одной из форм эпилепсии, сопровождаемой «абсансами». Это своеобразные замирания, или провалы, когда внимание рассеивается.