Читать книгу "Плохие девчонки - Жаклин Уилсон"

— Ну же, не стесняйся, — сказала мама, аккуратно укладывая ломти пирога в пластиковую коробку. — Держи! Угости соседей.

— Нет, мам. Пожалуйста, не заставляй меня. Что я, как дурочка, — уперлась я.

Мне страшно хотелось познакомиться с девочкой из дома напротив, и в то же время я не могла заставить себя первой постучаться к ней в дверь. Да, она улыбалась, да, она махала мне рукой, но из головы не выходили ее насмешливо вздернутые брови. При желании она могла стать той еще занозой. Хуже, чем Ким.

— Трусишка моя, — ласково проговорила мама. — Хочешь, я пойду с тобой?

— Нет, не хочу, — отказалась я, и никакая в мире сила не могла сдвинуть меня с места.

Тогда мама сама отправилась к миссис Уильямс. Я ждала на кухне, ковыряя остатки пирога. Мама все не возвращалась, и я пожалела, что не смогла набраться смелости, чтобы пойти самой. Миранда Радуга не раздумывала бы ни секундочки. Почему же я такая отчаянная трусиха? Серая мышка, жалкая трусишка. Так меня дразнили в школе. Обзывали малявкой и зубрилой, кричали: «У кого четыре глаза», каждую неделю, что там — каждый день Ким придумывала новые дразнилки и обзывательства.

Что меня ждет в понедельник?

Я сунула в рот новый кусок пирога, чувствуя, что меня вот-вот стошнит. Хлопнула входная дверь. Вернулась мама. Ее щеки слегка горели.

— Боже, ну и в нелепое положение я попала, — сказала она. — Мэнди, глупышка, что же ты не сказала мне, как выглядит эта Таня?

Таня! Волшебное, необычное имя. Почти как Миранда. Нет, лучше, чем Миранда. Самое подходящее имя для такой девочки.

— Таня, — мечтательно повторила я.

— Представляешь, она зовет миссис Уильямс Пэт — просто Пэт, даже не тетя Пэт. Ну, конечно, она ей не родственница, — пояснила мама. — Миссис Уильямс ее опекает. Что-то там у нее не заладилось в последнем приюте. Говорят, она замечательно присматривает за детьми, вот миссис Уильямс и согласилась взять ее к себе с испытательным сроком. И вполне ею довольна. Но как она одевается, как выглядит!

— Она замечательно выглядит! — сказала я.

— Право же, Мэнди, — рассмеялась мама. — А ведь ты ей тоже приглянулась. Она все о тебе расспрашивала. Хотела позвать тебя в гости, но я сказала, что ты еще нездорова после несчастного случая и плохо себя чувствуешь.

— Мама!

— Ты ведь не хотела к ней идти. Ты наотрез отказалась!

— Я — это одно, но раз она сама меня пригласила…

— А мне бы не хотелось, чтобы у тебя была такая подруга. Подумай сама, Мэнди! Что у вас может быть общего? Она гораздо старше тебя. Я дала бы ей на вид лет шестнадцать, но оказалось, ей только четырнадцать. И носит такие каблучищи! Надеюсь, миссис Уильямс знала, на что шла. — Мама цокнула языком.

Я крошила в пальцах пирог, кляня себя, что не решилась сама пойти в гости к Тане. После маминых слов она решит, что я беспомощное дитя. А разве не так? Зачем Тане такая подруга, как я?

Но не прошло и часа, как раздался громкий стук в дверь. Веселое, назойливое «тра-та-та-та-та».

— Кто бы это мог быть? — удивилась мама.

А я сразу же догадалась!

— Приветики! — сказала Таня, едва мама успела распахнуть дверь. Она облизнула губы, будто на них все еще были крошки пирога. — Спасибо за угощение, просто класс! — Она протянула пустую коробку.

— Неужели ты съела все одна? — поразилась мама.

— И не сомневайтесь, — ответила Таня. — Разве что дала слизнуть пудру Саймону и Чарли. Зубов у них нет, жевать они не могут, а Пэт, бедолага, сидит на какой-то дурацкой диете. Повезло мне, а? — Она похлопала себя по плоскому животу и подмигнула. Не маме, нет. Она смотрела мимо нее. На меня. — Ты Мэнди, правильно? — спросила она.

Я кивнула.

— Давай знакомиться, — сказала она и переступила через порог, ловко проскользнув на своих каблуках мимо мамы, пытавшейся перегородить проход.

Мама нахмурилась и обернулась.

— Мэнди надо отдыхать, — произнесла она строгим-престрогим голосом. — Познакомитесь как-нибудь в другой раз.

Когда мама сердится, у меня всегда внутренности сжимаются в комок и я беспрекословно подчиняюсь.

Таня лишь рассмеялась. Не грубо, нет. У нее оказался солнечный, переливчатый смех, вызывающий желание улыбнуться в ответ. Даже мама и та растаяла.

— Мэнди отдыхала весь день, правда, Мэнди? А теперь ты хочешь, чтобы я с тобой поиграла, да?

Она говорила со мной как с маленькой девочкой, едва вылезшей из пеленок. Ну и пусть.

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

Таня уже прошла на середину прихожей и стояла рядом со мной. Протянула руку, коснувшись моего локтя. Ее ногти, покрытые фиолетовым лаком, были обкусаны до мяса. И все же это был высший шик.

— Покажи мне свою комнату, — велела Таня, слегка подталкивая меня к лестнице.

Я послушно повела ее за собой на второй этаж. Таня отстукивала ногтями на перилах причудливый ритм. Мама осталась в прихожей, перед открытой дверью, хотя уже было ясно, что Таню не выгнать.

— Ну, хорошо. Но только на десять минут! — неохотно крикнула мама.

Она нерешительно топталась внизу. Я испугалась, что она последует за нами, и намеренно не стала оборачиваться. Едва мы с Таней вошли в комнату, я захлопнула дверь.

— Ух ты! — воскликнула Таня, озираясь по сторонам.

Я растерянно уставилась на нее. Кажется, ей действительно понравилась моя комната. А вот Мелани смеялась над моей спальней.

— Здесь все такое розовое, уютное и девчачье, — сказала Таня, скидывая туфли и переступая на белый ворсистый ковер. Зашевелила пальцами. — Всю жизнь мечтала о таком ковре. И как у тебя получается держать его таким белым и чистым? Ох, а какая кровать!

С разбегу плюхнувшись на кровать, она с восторгом подскакивала на розовом покрывале в цветочек. Затем легла лицом вниз на подушку в кружевной наволочке, так что я видела только ее апельсиново-рыжие волосы.

— И пахнет свежестью, — сказала она, с наслаждением вдыхая запах чистого белья. Тут под руку ей попалась Оливия. — Приветик! А ты кто такая?

Я вздрогнула.

— Я когда-то собирала обезьянок, — хрипло произнесла я, махнув рукой в сторону полки, где сидели мои мартышки, аккуратно сложив лапки. Тоненькие хвостики колечками свешивались вниз. Только у гориллы Гертруды не было хвоста. Из-за своего роста она не помещалась на полке. Она сидела на полу, растопырив вытянутые лапы, будто раскрывая мне любящие объятия.

Таня метнулась с кровати прямо в эти пушистые объятия и уселась на колени Гертруде, как в кресло.