Читать книгу "Дерзкий каприз - Юджиния Райли"

— А все потому, что ты ни разу не обратилась к отцу уважительно и пристойно.

Кейт взмахнула рукой:

— Тебе ли заикаться об уважении и пристойности?! Вот уже семнадцать лет ты винишь меня в смерти матушки.

— Закрой рот, девчонка! — проревел Джеб и погрозил дочери кулаком. — Не смей чернить память своей матери!

— Тебе известно, что мои слова — чистая правда, ты просто не желаешь в этом сознаться. С самого рождения ты невзлюбил меня!

С минуту отец и дочь пристально смотрели друг на друга. В напряженной тишине лишь потрескивали сучья в костре да издали доносилось лошадиное ржание. Затем Джеб угрюмо проговорил:

— Ладно, укладывайся: завтра нам предстоит долгая дорога.

— Папа, почему ты с такой настойчивостью тащишь меня домой? — с горечью произнесла Кейт. — Тебе ведь известно, что мы будем сталкиваться друг с другом до самой смерти или пока рак на горе не свистнет. Отчего бы тебе не отпустить меня на все четыре стороны?

— Ни за что! — отрезал мистер Мэлони. — Ты полагаешь, будто я вытащил тебя из кутузки только затем, чтобы ты позорила меня, предлагая себя в каком-нибудь салуне или борделе? Я спасу тебя от твоего собственного своеволия, даже если моя доброта и будет стоить мне жизни!

— Тогда приготовься к встрече с Творцом, папочка, поскольку меня не изменить! — гневно промолвила Кейт. — И более того, тебе прекрасно известно: я сбегу при первой же возможности.

Джеб налившимися кровью глазами посмотрел на дочь — его начали утомлять пренебрежительное непослушание Кейт и ее полное безразличие к тому, что она натворила. Пора было преподать девчонке урок. Многозначительно понизив голос, он проговорил:

— Не будь столь уверена, что тебе удастся сбежать, доченька.

Кейт упрямо вскинула подбородок:

— Ну и как ты намерен удержать меня? Призовешь на помощь армию?

Джеб пропустил мимо ушей ее легкомысленное замечание.

— Дело в том, что у меня на твой счет есть кое-какие планы.

Кейт подозрительно посмотрела на него:

— Интересно, какого рода?

— Я собираюсь выдать тебя замуж.

— Да ни за что, слышишь?

Рот Джеба медленно расплылся в ухмылке.

— О, полагаю, тебе захочется замуж, когда ты узнаешь, что ждет тебя в противном случае.

— В противном случае? И что же?

— Я упрячу тебя в сумасшедший дом. Кейт чуть не покатилась со смеху:

— От забот по сбору хлопка ты, должно быть, спятил! Подавшись вперед, Джеб прошипел:

— Нет, доченька, проблема в твоем рассудке. — Он покачал головой. — Поджог школы и отказ надеть подобающую женщине одежду, не говоря уже о картах и куреве — чисто мужском занятии… Мне кажется, что ты все время поступаешь словно помешанная. Уверен: мне не составит труда сыскать судью, который подпишет приказ и тем навсегда решит твою будущность.

— Так ты серьезно? — широко открыв от изумления глаза, проговорила Кейт.

— Ну да, черт возьми, я серьезен как никогда и даже подобрал для тебя сумасшедший дом в Остине. Одно из тех мест, где тебя запрут на замок и забудут о твоем существовании.

— Ты не посмеешь! — вскричала Кейт.

— Еще как посмею!

Казалось, целую вечность они сердито смотрели друг на друга. Затем Кейт яростно вздохнула:

— Папа, а ведь рехнулся ты. Неужели ты и впрямь полагаешь, что я выйду за выбранного тобой дурня?

— У меня нет и тени сомнения в этом.

— Кто он? Джеб хмыкнул:

— Скоро узнаешь.

— Сколько этому олуху лет? Сорок пять? Джеб пристально взглянул на дочь.

— Пятьдесят шесть.

— Пятьдесят шесть? — пронзительно вскричала Кейт. — Он старше тебя! Старикашка, должно быть, уже обеими ногами стоит в могиле.

— Ну да, — язвительно протянул Джеб, — к тому же у него мигрень, ревматизм и гнилые зубы. Моим единственным желанием было подыскать тебе достойного супруга.

От ужаса Кейт слова не могла вымолвить и лишь со страхом взирала на отца. Наконец она произнесла совершенно серьезным тоном:

— Папа, я ни за что не выйду за него. Я скорее обвенчаюсь с сатаной.

Джеб достал из кармана сигару, прикурил ее и, затянувшись, медленно произнес:

— В таком случае тебя ждет лечебница для умалишенных, доченька.

Наконец, разостлав скатанные постели, путники улеглись вокруг догоравшего костра. Все это время мозг Кейт не переставал работать, ее терзало разочарование и душил гнев.

Джеб Мэлони упорно не хотел слушать ее. Как обычно, он совершенно не желал признать то, что она может оказаться правой. В глазах отца она была пустышкой, настоящим наказанием.

Теперь он решил выдать ее за старика, годящегося ей в деды. Какой кошмар!

Кейт понимала: у нее нет иного выхода, кроме побега. Она долго лежала без сна, напряженно глядя на тлеющие угольки и прислушиваясь к тому, как мужчины ворочаются на своих постелях. Лишь только она услышала их тихое похрапывание, как тут же осторожно поднялась и стала красться к своей лошадке.

Однако она не сделала и десяти шагов, как железные пальцы схватили ее за руку. Кейт в ярости обернулась и увидела Пита, одного из погонщиков скота.

— Мисс, ваш отец велел мне следить за вами. — проговорил он с запинкой, но хватку не ослабил.

— Отпусти меня, Питер, прошу! — шепотом взмолилась Кейт. — Тебе ведь известно, как отец намерен поступить со мной…

— Это не мое дело, мисс Кейт. — Пит обернулся и крикнул: — Хозяин!

Потягиваясь на ходу и щурясь со сна, Джеб подошел к ним. Взглянув на дочь с холодным безразличием, он кивнул Питу:

— Я так и думал. Привяжи ее.

— Почему бы тебе просто не отпустить меня?! — пронзительно выкрикнула Кейт. — Я ненавижу, когда ты так спокоен!

Позднее, когда Кейт лежала на земле, а се руки были крепко связаны и прикручены веревкой к дереву, ее стройное молодое тело наконец затряслось от рыданий.

Два дня спустя, точно в полдень, Чарли Дюранго стоял в дверях салуна, отхлебывая пиво, как вдруг необычное зрелище привлекло его внимание. Джеб Мэлони в сопровождении двух ковбоев ехал по дороге, конвоируя молодую женщину.

Чарли сразу понял, кого сопровождал его будущий тесть.

При взгляде на незнакомку у него перехватило дыхание. Окружающее исчезло, и он не отрываясь смотрел на нее. Она явно кичилась своей красотой: волевой подбородок, черные вьющиеся волосы зачесаны назад. До сих пор он не видел женщины с такой шелковистой и стройной фигурой. Ее руки были привязаны к луке седла, с которого она с величественным презрением смотрела вокруг.