Читать книгу "Дверь на черную лестницу - Елена Колядина"

– Илюшка! – закричали соседи. – Давай-ка за стол! Мама где?

– На работе, годовой отчет закрывает, сказала, поздно будет. Я в квартиру вошел, слышу – на кухне шум. По какому поводу банкет?

Пока гости хором отвечали: «Тамара наконец-то внучку привезла показать, Машеньку», Илья обошёл стол, вытащил из шкафчика нижний ящик, опрокинул, накрыл кухонным полотенцем и привычно уселся.

Стало ещё теснее и жарче, но на меня накатило веселье.

Давно у меня не было такого отличного настроения!

Я словно бежала сквозь летний дождик, а с высокого неба лилась радостная песня о верной и крепкой дружбе.

Как хорошо, что я приехала к бабуле!

Почему она не рассказала, что в квартире живет такой симпатичный парень?

Хотя, кажется, она упоминала имя «Илья», но никогда не говорила, что он мой ровесник – красивый, но не развязный, явно умный, но не занудный зубрилка.

Бабуля о чем-то спросила, и я нехотя «вернулась» к гостям.

Петрович уже подрёмывал, прислонясь спиной к столу, бабушки тоже поутихли и беседовали парами.

– Илюша, как на улице? – спросила бабуля, наливая мальчику чай.

– Дождь.

– Опять! Ну что за погода! – встрепенулись соседи. – Новый год через два дня, мороз нужен! Студень не застынет, как в том году. Вот раньше зимой погода была, так погода: снега по колено, мороз трещит!

Мы с Ильей встретились взглядами, он наклонил голову и, заговорщически улыбаясь, глазами указал на шумных соседей, мол, разошлись ветераны!

Я закусила губу от смеха: соседушки затянули частушки, но быстро сбились.

– Илюша, открой в кладовой окно, пусти свежего воздуха, – попросила бабуля.

Тут ещё и кладовая с окном есть? Какая-то бесконечная квартира!

Илья пробирался вокруг стола, я тоже поднялась, выдумывая для бабушки на ходу: ой, жарко, хочу посмотреть кладовую, никогда не видела кладовки с окном, и выскочила вслед за мальчиком.

Он подошел к закрытой двери, на которую указывал Петрович.

– Можно с тобой? – спросила.

– Конечно! Бабушки хорошие, я их всех люблю, но слегка утомили, каждый раз поют частушки-нескладушки, погоди, еще плясать будут, как Петрович баян принесёт.

Илья пропустил меня вперед, мы оказались в коротком низком коридорчике.

Закрыли дверь на кухню, и сразу стало тихо: понятно, стены и двери в доме очень толстые.

Я покрутила головой, огляделась.

На противоположном конце коридорчика угадывалась комната, наверное, та самая кладовка с окном?

Слева небольшое окно с широким подоконником и маленькой форточкой, к ней почему-то привязана верёвочка.

Справа снова дверь – сколько их в этой квартире? – мощная, железная, если бы не белая краска, точь-в-точь из форта Байар.

Мы почему-то заговорили почти шепотом.

– Интересная квартира, – сказала я. – Проходы, переходы, без навигатора не разберешься.

– Точно, классическая петербургская.

– Ни разу в жизни не видела, чтоб из кухни еще куда-то можно было идти.

Илья рассказал: раньше эта часть квартиры называлась «людская», здесь жила прислуга – обычно из бывших крестьян, продавшихся на заработки в столицу. Окна хозяйских комнат – на широкую улицу, а из кухни и людской – во двор-колодец.

Белая железная дверь – на чёрную лестницу, по ней заносили дрова, бельё из прачечной, к прислуге приходили гости.

Мне захотелось выглянуть: никогда не видела черных лестниц.

Но Илья объяснил: дверь давно не открывали, кажется, потеряли ключ.

Я с сожалением вздохнула, и мы пошли смотреть кладовую.

Илья пояснил: поварихи и горничные в этой комнате давным-давно не живут, соседи складывают ненужный хлам.

Неожиданно Илья взял меня за руку, вернее, за запястье.

Я сделала вид, что ничего не замечаю. Просто не знала, как реагировать. Вырывать руку – глупо, что я, маленькая? Да и он, кажется, не маньяк-убийца.

– Всё только начинается, начинается! – пропела я.

– Попсу любишь? – засмеялся Илья, заходя в кладовую.

– Вообще-то нет, не знаю, просто так вспомнила. Мне нравится «Линкин парк» и «Систем оф э даун».

– Мне тоже! – ответил Илья.

Оказалось, мы оба любим море и запах водорослей, Новый год и день рожденья, больших пушистых собак и маленьких хомячков, шуршание опавших листьев и треск подмерзших лужиц, мороженое и мандарины.

– Супер, у нас одинаковые вкусы! – воскликнули мы. Кладовая оказалась большой, как наша гостиная в Череповце, но тесно уставленной старыми шкафами, чемоданами, коробками с банками и книгами.

Лежали лыжи, потрепанные скатанные ковры, даже сундук стоял!

Илья вспомнил: когда его мама была ребенком, на сундуке спала древняя бабулька, чья-то бывшая нянька. Оказывается, няньки всю жизнь спали на сундуках в детских комнатах, старушка привыкла и не могла уснуть на кровати.

Да в этой квартире лекции по истории можно читать и экскурсии проводить!

Илья согласно кивнул, подошел к окну, открыл обе рамы, в комнату ворвался свежий влажный воздух.

На карниз тихо капал дождь. Было таинственно. Мы стояли рядом.

– Не хочется уходить, – сказала я. Поймала в ладонь каплю и добавила: – Стоять бы долго-долго, смотреть на дождь.

– Долго-долго не получится, соседи сейчас пошлют за нами гонца. Мы пошли назад, остановились возле замурованной железной двери для прислуги и шепотом признались: не хотим выходить, потому что в людской загадочно, того и гляди в сундуке обнаружится клад или хотя бы указывающая к нему путь истлевшая карта!

Внезапно на черной лестнице раздался то ли вой, то ли плач, и что-то гулко ударилось о дверь.

Я покрылась гусиной кожей и, прижавшись от испуга к Илье, вцепилась в его джемпер.

– Ч-что это? – вскрикнула я и стукнула зубами.

– Коты подрались, на мгновенье прислушавшись, весело ответил Илья. – Ты что, испугалась?

Я отпустила его джемпер и с облегчением вздохнула: конечно, коты, кто ж ещё?

Мы вернулись на кухню, давая дорогу прохладному, пахнущему дождём воздуху.

Соседи пели, Петрович спал сидя, рядом на полу стоял баян.

Мы пробрались на свои ящики-сиденья и стали допивать остывший чай, заговорщически поглядывая друг на друга.

Наконец всё было съедено, соседи дружно поднялись, разбудили баяниста, задвинули сиденья, обтёрли импровизированный стол, запихнули его к стене за тумбу и стали мыть посуду.

И я узнала, зачем нужны деревянные решетки – они висели на стенах на здоровых гвоздях.