Читать книгу "Адамово яблоко - Ольга Погодина-Кузьмина"

Потом подъехала машина, где-то в доме захлопали двери, стало слышно, как под окном работают поливальные устройства. Как сквозь дрему, Игорь вспомнил, что он в Испании, что вокруг море, пальмы, синее небо — волшебная сказка, в которой он оказался по какому-то недосмотру высших сил.

Георгий Максимович поцеловал его в затылок и с хрустом потянулся, взял с подноса стакан с апельсиновым соком и, дав Игорю сделать несколько глотков, залпом допил остальное.

— Позавтракать я уже не успею… Ладно, нельзя иметь всё сразу — и море, и по колено. Устроим разгрузочный день.

Он встал под душ, не закрывая двери в ванную, позвал:

— Иди-ка, прослушаешь инструкцию.

Игорь отодвинул стеклянную шторку.

— Нет уж, не ко мне! Так я точно никуда не попаду, а мне нужно ехать. Вот что — я дам тебе Вадика, он покажет город. Пообедайте, тут много ресторанчиков вокруг, сходите на пляж.

Он быстро говорил, быстро намыливал свое могучее тело — подмышки, живот и половые органы.

— Вечером, видимо, ожидаются гости. Устроим вечеринку. Буэно? Устрицы и вино.

Игорь улегся обратно на кровать и, чтобы скрыть огорчение, закурил. Дома он нафантазировал, что они будут в Испании только вдвоем, вместе будут купаться и загорать, вместе гулять по морскому берегу и станут так близки, что больше никогда не смогут разлучиться.

Застегивая сорочку, поглядывая на него в зеркало, Георгий Максимович спросил:

— Что такое?

Игорь отрицательно мотнул головой: «ничего», хотя страшно хотелось ухватить его за галстук, дернуть за причесанные, надушенные волосы: «Не уходи! Не бросай меня здесь с этими чужими людьми, которые всё про нас знают!». Но когда тот подошел и щелкнул по носу, Игорь смог только робко пробормотать:

— Возвращайся поскорее.

Сквозь жалюзи на открытых окнах слышно было, как завелась и отъехала машина, как Галина и Анатолий Алексеевич начали о чем-то спорить во дворе. Игорь тоже принял душ, выпил остывшего кофе и осмотрелся в комнате, где почти не было мебели — только кровать и встроенный шкаф, да несколько репродукций на стенах.

Чемодан, из которого Георгий Максимович доставал галстук и белье, стоял распахнутым на стуле. Игорь поддался любопытству и заглянул внутрь. Рассмотрел кожаный несессер с серебряными щетками для волос, стопку тонких полотняных рубашек с инициалами на карманах. В потайном отделении, которое он обнаружил случайно, зацепив клетчатую подкладку, лежали презервативы, пакетик белого порошка и папка с документами, подписанная красным фломастером: «Альмагест».

В шкафу висел один только светлый льняной костюм. Внизу, в большом выдвижном ящике, обнаружились теннисные ракетки, несколько пыльных кляссеров с марками и коробки с поблекшими мумифицированными мотыльками. Аккуратно напечатанные ярлычки сообщали: Максим Измайлов-Козырев, коллекция №…

С самого дна ящика Игорь достал пачку фотографий и с волнением рассмотрел высокомерное лицо молодого человека с тонкими правильными чертами, с густыми и темными, как у Георгия Максимовича, волосами. Глаза у него были такие же серые, только совсем холодные, без насмешливых искр в глубине.

Игорь почувствовал укол ревности, заочной нелюбви к этому надменному убийце бабочек, и убрал фотографии.

В майке и шортах Вадик стал похож на Кена, друга куклы Барби. Его мускулистые руки и икры, покрытые пшеничной растительностью, привлекали взгляды официанток — те весело переговаривались и строили ему глазки, а он хмурился, вчитываясь в меню. Затем признался:

— Меня папа на курсы испанского направлял. Я вроде учил, учил, а в голове только кура, потому что «галина». А то, знаешь, бывает, люди только овощи едят. Или только рыбу, а куры не едят вообще.

Все же ему удалось объясниться со смешливой официанткой, блеснув главным своим козырем: «Дос платос де карне фрита, пор фавор». Уплетая жаркое, он дружелюбно спросил Игоря:

— Ты сам-то откуда? Питерский? А я пять лет как переехал. Знаешь такой веселый городишко Качканар? Ну, считай, повезло.

Он подмигнул официантке.

— Бабы местные в сексе ни с чем не сравнимые, отвечаю на личном опыте. Мы здесь регулярно расслабляемся. Я вообще с папой поездил — и в Штаты, и по Европе, он меня часто с собой берет. Ко мне особое доверие. Только не надо тут улыбаться, я не в вашей теме, даже не мечтай. Просто шеф ценит людей, на которых можно всецело положиться.

Пыльная дорога к морю петляла между стен и заборов из белого песчаника.

Как только они вышли из ресторана, замолчавший было Вадик снова начал болтать.

— Папа много ездит, потому что у него по всей Европе связи. Типа, клуб по интересам, и по бизнесу заодно — ну, ты понял. Они когда встречаются, на них смотреть — одна умора. Щиплют друг друга, целуются. Так и не скажешь, что миллионами ворочают. Только между нами, ясно?.. А папа у них ценное звено. Во-первых, языки все знает — в испанском шарит, в итальянском. По-французски вообще в совершенстве. А во-вторых, он такой человек, что ему можно большие бабки доверить. Он для них оффшоры держит, ну и всякое такое, лазейки находит. В общем, по финансовым потокам. Если подумать, пашет-то он как лошадь. Тёрки, наезды, конфликты. И всё на нем замкнуто. Мне что ещё нравится, что он в общении простой. Пальцы не гнет, как всякая ботвинья, разные там типа крутыши. Бывает, конечно, обложит по матушке или наорет. Тоже на своей планке, понятно. Но в принципе, всегда по делу.

Игорь, начавший уже уставать от жары, от смены впечатлений, хотел спросить, долго ли еще идти. Но море вдруг открылось за поворотом, словно раскинутое по песку синее покрывало.

— Пляж тут конкретный, — заверил Вадик, — песочек золотой… И глубина хорошая. Ты плавать-то умеешь?

Они спустились на пляж.

Игорь сразу разделся, вошел в воду и с наслаждением поплыл. Метрах в двадцати от берега нырнул, открыл под водой глаза. В зеленоватом сумраке мерцало дно, маленькие рыбы как черные пули разлетелись в стороны. Оттолкнувшись от дна, он перевернулся в воде, глотнул воздуха и снова нырнул.

— Эй, ты так больше не шути! У меня аж дыхалка сбилась, — выходя из воды, пожаловался Вадик. — Поплыл и поплыл, а потом раз — и нету его. Я уж думал, ногу свело или там что… Меня бы папа за яйца повесил!

— Да не волнуйся, я плаваньем занимался.

— Так предупреждать надо!

Игорь ударил по воде и обдал его веером брызг.

— Ну, ты же не обязан меня охранять…

— А чем я тут, по-твоему, занимаюсь?

Игорь облил его снова, и Вадик погнался за ним по воде, споткнулся, вскочил, отплевываясь соленым песком, и сам засмеялся над своей неуклюжестью. Игорь хохотал вместе с ним, снова чувствуя счастье, которым наполнял его запах моря, тонкий росчерк кипарисов на высокой скале, ожидание новой близости с Георгием.