Читать книгу "Девушки с проблемами - Маша Царева"

– Слушай, Миш, я много чего умею, – вздохнула Женя. – Я лучше всех целуюсь и могу филигранно заехать коленом в причинное место. Но вот кокетничать – это не мое.

– Тогда я выбираю первое, – нахмурился Мамонтов.

– Что?

– Ты говорила про поцелуй и удар в пах. Если это весь ассортимент твоих навыков, то я выбираю первое.

– Ну и урод! – беззлобно ответила Женя, хотя и сама понимала, что фраза прозвучала не грубо и цинично, как ей хотелось бы, а как-то по-детски. – И вообще, я здесь задержалась. Мне пора.

Она поднялась из-за стола и, как техасский пьяница из вестерна, швырнула несколько пятисотрублевых купюр чуть ли не в лицо бармену. Мамонтов тоже поднялся и засуетился.

– Поздно уже. Как ты одна?

– Тебе-то что?

– Давай провожу.

– Я слишком далеко живу, чтобы ты так любезничал. – Женя несколько раз обернула вокруг шеи полосатый растянутый шарф.

– А у меня как раз полно времени. – Миша деловито застегнул куртку, словно это был уже вопрос решенный. – Отца обещал подбросить, а у него еще разговоров минимум на полтора часа.

Женя покосилась в ту сторону, где мамонтовский родитель спаивал разрумянившихся малолеток. Вообще-то совсем неплохо доехать, не тратясь при этом на такси. Правда, ей придется поддерживать светский разговор. С другой стороны, она всегда может сослаться на плохое самочувствие – головную боль еще никто не отменял. И потом, раз у него всего час с лишним, то утомительные попытки прорваться к ней в квартиру на полуночную чашечку кофе (а на самом деле ради порции быстрого секса) категорически исключены.

– Ладно, – решилась она, – но я в Ясеневе живу.

– Вот и замечательно. – Открывая перед ней дверь бара, Мамонтов, как и положено приличному непьющему юноше, пропустил ее вперед.

На улице было тепло и снежно. Он усадил ее в машину и врубил «Радио Ретро». Под оптимистичные звуки «Санни» она откинулась назад, прикрыла глаза и подумала, что уже сто лет никто не провожал ее домой просто так, по собственной инициативе, старомодно и бескорыстно.

Глава 3

Звали его Валерием. Инна познакомилась с ним случайно, у кого-то в гостях. Даже непонятно, откуда у них нашлись общие знакомые. Все же она пусть и не первой величины, но звезда, а он гордо именовал себя поэтом, хотя за всю свою жизнь едва ли зарифмовал пару строк.

Было ему лет сорок. Мужчинам определенного типа увядание к лицу. Вот и Валерия зрелость сделала более мужественным и ярким. Темные густые волосы с проседью на висках, упрямая бороздка на лбу между широкими бровями, усталый взгляд. Инна сразу обратила на него внимание и даже шепотом поинтересовалась у хозяйки квартиры, кто тот брюнет в стильном пиджаке из тонкой кожи (откуда ей было знать, что это единственная его приличная вещь). Хозяйка вечеринки с энтузиазмом удовлетворила Иннино любопытство и не только снабдила ее полной информацией о Валерии, но и представила их друг другу. Проявляя такой открытый интерес к незнакомому мужчине, Инна рисковала спровоцировать семейный скандал, ведь в гости она пришла вместе с Артемом. Но все обошлось. Артем не был маниакальным ревнивцем и ничего не заподозрил, когда его жена отправилась покурить на балкон в обществе непризнанного поэта Валерия. А она тем временем милостиво снабдила нового знакомого личными телефонными номерами.

Через неделю он позвонил. К тому времени Инна, само собой, прошла все круги ада, уготованные влюбленным с первого взгляда девушкам, упрямо дожидающимся заветного телефонного звонка.

Они встретились, он даже пригласил ее в ресторанчик среднего класса, где Инна появиться никак не могла, ведь ее лицо было узнаваемым. Ей только и оставалось, что после короткой беседы романтического характера (разговор происходил в ее «Лексусе» с тонированными стеклами) напроситься к нему в гости. По этому примитивному сценарию будут строиться сотни их будущих свиданий.

Жил он в огромной квартире на Чистопрудном бульваре, бывшей коммуналке, из которой можно было бы сделать конфетку при минимальном вложении средств. Которых у Валерия не было.

Инна не сразу поняла, что ее любовник (быстро обретший статус любимого) катастрофически беден. Он упрямо не признавался, чем зарабатывает на жизнь, своим призванием считая поэзию. А она забивала его холодильник продуктами и иногда умудрялась преподносить ему в виде подарков одежду или туалетную воду. Он принимал их неохотно и даже несколько снисходительно, а ее, Инну, это умиляло.

С тех пор прошло полгода, но ее к нему отношение не утратило первоначальной остроты. Можно сказать и больше: с каждым днем обычно хладнокровная Инна погружалась в его снисходительную любовь, как в топкое болото.

...Предновогоднее утро, снежное и в меру морозное. В квартире уютно пахнет индийскими палочками-вонялочками и кофе. Ты уютно устроилась в кровати, сформировав вокруг себя теплую одеяльную норку. Ты рассчитываешь подольше поспать, потому что ночка предстоит не из легких. Ты еще не решила, где именно, как и, главное, с кем будешь встречать Новый год, но точно знаешь, что встреча эта будет, как и обычно, безумной. Сквозь сон ты с досадой припоминаешь, что, кажется, забыла отключить телефоны. Вставать тебе лень, да и глупо это – ну какой идиот, спрашивается, будет беспокоить тебя звонком в такое ленивое зимнее утро?!

И только ты собираешься провалиться в уютную яму утреннего сна, как – о нет, только не это! – тебя грубо будит пронзительная телефонная трель...

Чертыхаясь, Женя выбралась из-под одеяла и, натыкаясь на углы, побрела в кухню, где на столе среди забитых окурками пепельниц валялась радиотрубка.

– Да! – рявкнула она так неприветливо, что у любого нормального человека сразу же отпало бы желание продолжить с ней этот бессмысленный утренний диалог.

– Женечка? – ласково поприветствовал ее бодрый родительский голос. – Ты уже проснулась?

– Еще нет, – сбавив тон, ответила она, – ма, давай я тебе попозже позвоню.

– Между прочим, уже половина двенадцатого, – не сдавала позиций мама.

– Но у меня вчера был концерт! А сегодня Новый год! – взмолилась Женя. – Могу я хоть один день в году нормально отоспаться?!

– По поводу Нового года я и звоню, – как ни в чем не бывало продолжила мама. – Во сколько ты к нам приедешь?

– Что? – опешила Женя.

– Как, ты не помнишь? Мы же договорились, что в этот раз встретим Новый год вместе. Твоя двоюродная сестра из Питера приезжает. И я пригласила соседей по даче. Будет весело!

«Ага, обхохочешься», – мрачно подумала Женя. С детства она испытывала беспричинную, но стойкую неприязнь к любым разновидностям семейных торжеств. Семейные праздники, будь то дни рождения, поминки или отмечания общезначимых дат, похожи друг на друга, как опята с одного пня. Сначала все собираются в провонявшей луком кухне, чтобы нарезать огромные миски салатов. Во время кулинарного действа его участники умудряются десять раз поссориться, потому что какая-нибудь тетя Аня считает, что морковку надо резать кружочками, а баба Саня с пеной у рта доказывает, что кубиками. Потом все торжественно усаживаются за стол, чтобы выслушать стандартный набор подходящих к случаю тостов. Самый интересный момент праздника – оперативное уничтожение закусок. Если бы после этого можно было попрощаться и покинуть захмелевшее общество... Но нет, кто-нибудь включает «Старые песни о главном», и приходится изображать припадок веселья, танцуя среди румяных родственничков. Все заканчивается тем, что какой-нибудь двоюродный дядюшка падает лицом в торт и его богатырский храп заглушает постылую музыку. Когда праздник подходит к концу, стратегической задачей каждого ловкача является быстро опрокинуть в себя несколько рюмок водки и изобразить разудалое пьяное веселье. Потому что самых трезвых заставят мыть бесчисленные салатницы и тарелки...