Читать книгу "Запретное чтение - Ребекка Маккаи"

— Ради тебя я немного нарушу правила, — успокоила я Иэна.

Я уже знала, что его рассказ займет первое место в конкурсе среди участников из пятого класса, потому что единственный его соперник-пятиклассник написал что-то про битву ниндзя. Как только Иэн ушел, я прочитала начало его истории. Он напечатал ее темно-синими чернилами:

РУКА НИЧТО

Иэн Алистер Дрейк

5 класс

Жила-была рука, она была сделана из ничего. Она была невидима для всех органов чувств, но могла делать все, что заблагорассудится. Вот как протекала ее жизнь:

День 1: украсть пончики и спрятаться.

День 2: съесть украденные пончики через особый рот, который у нее был.

День 3: применив хитрость, отомстить хулиганам.

День 4: спрятаться под камнями в лесу и ждать неприятностей.

Я пролистнула страницы до конца, чтобы прочитать мораль.

Умираль: даже кроликам нельзя говорить, где прячешься, потому что кролики не умеют хранить секреты.

Интересно, зачем невидимой руке вообще понадобилось прятаться? Когда я проводила этот конкурс в первый раз, один очень толстый мальчик написал рассказ о детях, которые могли уменьшаться до двух дюймов и ездить на игрушечных машинках. Теперь я вспомнила, как тогда подумала, что воображаемые миры детей тесно переплетаются с их заветными желаниями, как, например, в случае с тем несчастным толстым мальчиком, отчаянно мечтавшим стать совсем крошечным. Откуда же у Иэна, от которого всегда столько шума, который находится одновременно повсюду и ото всех требует внимания, — откуда у него это стремление к двойной невидимости? Ну и вообще, если вдуматься, ведь не случайно он проводит все свободное время в тихом полуподвальном помещении, зарывшись с головой в биографии Гудини. Для города Ганнибала он и на самом деле уже был наполовину невидим.

Незадолго до этого я подружилась с одной девушкой. Ее звали Софи Беннетт, она была моей ровесницей и работала учительницей в четвертом классе средней школы Ганнибала. Я решила, что в следующий раз, когда она к нам заглянет, расспрошу ее про Иэна. Она приходила в библиотеку почти каждые выходные и не меньше часа копалась в отделе научно-популярной литературы, набирая груды книг о грибах или ацтеках. В то воскресенье Софи пришла и громко опустилась в одно из детских компьютерных кресел недалеко от моего стола.

— Черт, я просто разваливаюсь, — выдохнула она, пристраивая огромную тряпичную сумку на пол рядом с креслом и внимательно оглядываясь по сторонам: она терпеть не могла натыкаться на своих учеников.

Маленькая девочка, которая пришла одна, сидела за столом, раскрашивая картинку. Мальчик постарше играл в компьютерные игры. Двое школьников тихо занимались с репетиторами.

— По-моему, с тех пор как я пошла работать в школу, я была здорова дней двенадцать, не больше! — воскликнула Софи. — А теперь еще у всех моих детей вши. Нет, правда! Ты смотри никого не трогай. Даже их куртки не трогай!

Я рассмеялась, встала из-за стола и подошла к ней поближе, чтобы мы могли поговорить, не повышая голоса.

— Я хотела тебя кое о чем спросить, — сказала я, устраиваясь в соседнем компьютерном кресле.

Софи достала из сумки большую пластмассовую заколку и, зажав ее в зубах, стала собирать волосы в хвост.

— М-м? — с готовностью промычала она.

— Так вот. Иэн Дрейк. Из пятого класса. В прошлом году он не у тебя учился?

— Не-а, — ответила она. — Кажется, он был в классе у Джули Леонард. Но семейка у него легендарная. Сущий ад.

— Да я тут недавно поцапалась с его матерью. Приходит сюда и заявляет: «Мой сын должен читать только благочестивые книги!» Для таких случаев у меня давно была заготовлена целая речь, в которой я без посторонней помощи защищаю первую поправку к конституции. Но вот является миссис Дрейк, и все это кажется мне таким идиотизмом, что я совершенно теряюсь и ничего не могу сказать в ответ.

— Да нет, они просто чокнутые.

Софи снова посмотрела по сторонам — так, на всякий случай. Маленькая девочка подняла карандаш над головой и теперь рисовала уже не на бумаге, а в воздухе.

— И очень религиозные, как ты уже догадалась, — продолжила Софи. — У матери, если я не ошибаюсь, были какие-то проблемы с психикой, и еще она явно анорексичка.

— Этого я не заметила, — сказала я и попыталась вспомнить, как выглядит миссис Дрейк. Мне казалось, что худоба — просто отражение характера.

— Хорошо, что Иэна, по-моему, все это не слишком волнует, — продолжила Софи. — Он, конечно, бывает весь из себя в тоске и страданиях, но я уверена: он просто рисуется. Да это вообще самый безмятежный ребенок на свете! В прошлом году он участвовал в весеннем мюзикле, и у них там был номер с канканом, можешь себе представить! Ну и он, конечно, танцевал хуже всех, чуть ли не посталкивал народ со сцены, пока махал ногами, но сиял во весь рот от начала до конца — ну прямо звезда! Он был так увлечен! С ним все будет хорошо, что бы они ни делали. На него, конечно, выльется куча дерьма, когда он объявит всем о своем гомосексуализме, но он справится.

— Господи! — воскликнула я, смеясь. — Да вы все как сговорились!

Хотя, по правде сказать, моя уверенность в том, что Иэн никакой не гей, была не такой уж и искренней. Мне самой не раз приходила в голову эта мысль, особенно в тот период, когда он с увлечением читал книги об истории мебели, и я частенько представляла себе, как в один прекрасный день он придет ко мне со своим возлюбленным и удочеренной китайской девочкой и я спрошу его, каково это было — родиться и вырасти в Ганнибале, а он ответит, что книги спасли ему жизнь. И даже если он не голубой, он все равно как-нибудь зайдет ко мне со своей симпатичной женой и их мальчиками-близнецами, которые будут выглядеть точь-в-точь как он сам в детстве, и фразу о том, что книги спасли ему жизнь, он почему-то все равно произнесет.

Тут на лестнице появились три девочки с рюкзаками за плечами и, увидев Софи, захихикали и стали махать ей рукой. Она прикусила губу и сделала большие глаза, показывая мне, что надо срочно прекращать разговор.

— Ну что ж, — сказала она, когда девочки остановились у полки с популярными сериями. — Мне нужны книги про ложь. Сказки, легенды, все, что есть. А то у нас прямо какая-то эпидемия в последнее время.

Я нашла ей несколько любимых историй о Линкольне и китайскую народную сказку «Пустой горшок».

— Нет, правда, — шепнула она мне, пока я проставляла штампы на формулярах, — я думаю, с ним все будет в порядке. Но ты бы видела его папашу! Вот кто уж точно гей. Немудрено, что мать у Иэна такая несчастная. Папаша свой гейский скелет затолкал так глубоко в шкаф, что, наверное, тот добрался уже до чертовой Нарнии! Я что-нибудь должна?

— Ага, — ответила я и протянула ей вместе с книгами чек.

— Спасибо, дорогая.