Читать книгу "Каталина - Уильям Сомерсет Моэм"

За службой в соборе последовал банкет в ратуше, и радушные хозяева заметили, что, несмотря на праздник, епископ не ел мяса и не пил вина. Затем он выразил желание побыть в кругу семьи, и Мартин сходил за матерью, которая вместе с Консуэло и детьми ушла в дом пекаря. Когда они вернулись, Бласко беседовал с отцом, но едва они вошли в комнату, распахнулась дверь и появился Мануэль с почерневшим от ярости лицом.

— Брат, — обратился он к епископу, — тебе известно, что Мартин, сын дворянина, стал кондитером? Дон Хуан и донья Виоланта побледнели.

— Не кондитером, — ответил Бласко, — а пекарем.

— Ты хочешь сказать, что знал об этом?

— Да. Хотя мои священные обязанности не позволяли заботиться о родителях, как мне того хотелось, я следил за ними издалека и постоянно поминал их в молитвах. А приор нашего ордена в этом городе информировал меня о их жизни.

— Но как ты позволил ему опозорить нашу семью?

— Наш брат Мартин добропорядочен и благочестив. Его уважают в городе, и он щедр к беднякам. Он обеспечил нашим родителям спокойную старость. В создавшейся ситуации он не мог поступить иначе.

— Я — солдат, брат, и ставлю честь превыше всего. Он перечеркнул все мои планы.

— Я в этом очень сомневаюсь.

— Откуда у тебя такая уверенность? — вспыхнул Мануэль. — Ты даже не знаешь, что я хотел предпринять.

Тень улыбки на мгновение пробежала по лицу епископа.

— Тебе бы следовало знать, брат, что любые подробности наших личных дел становятся известны слугам. Мы провели вместе два дня. В общем, до меня дошли слухи, что ты приехал сюда не только из-за тоски по дому, но и для того, чтобы найти жену благородной крови. И будь уверен, несмотря на занятие нашего брата, титул, пожалованный тебе его величеством, и деньги, заработанные на королевской службе, позволят тебе без труда достичь поставленной цели.

Мартин, ничуть не смущаясь, выслушал эту перепалку и добродушно улыбнулся.

— Не забывай, Мануэль, — добавил он, — что Доминго Перес проследил наш род до короля Кастилии и короля Англии. Любая семья сочтет за честь отдать за тебя свою дочь. Доминго говорил мне, что один из английских королей любил печь торты. И нет ничего удивительного в том, что его потомок выпекает хлеб, тем более что, по общему мнению, это лучший хлеб в городе.

— Кто такой Доминго Перес? — надулся Мануэль.

На этот очень непростой вопрос Мартин нашел лучший ответ:

— Человек большой учености и поэт.

— Я его помню, — кивнул епископ. — Мы вместе учились в семинарии.

Мануэль нетерпеливо дернул головой и повернулся к отцу:

— Почему ты позволил ему обесчестить нас?

— Я сделал все, что в моих силах, чтобы отговорить его, — оправдывался дон Хуан.

Мануэль гневно взглянул на младшего брата:

— Как ты посмел ослушаться отца? Его слова должны быть для тебя законом. Назови мне хоть одну причину, только одну, почему ты, презрев приличия, унизил себя, став пекарем?

— Голод, — коротко ответил Мартин.

Мир, казалось, обрушился, словно кирпичная стена. Дон Мануэль чуть не задохнулся от ярости. На губах епископа задрожала слабая улыбка. Даже святым не чужды человеческие слабости, и за два дня, проведенные вместе, он пришел к заключению, что не любит своего брата. За это он винил только себя, но всего его христианского сострадания не хватило на то, чтобы перебороть ощущение того, что дон Мануэль высокомерный, жестокий и грубый человек.

Неловкое молчание прервал приход двух дворян, возвестивших о начале боя быков. Епископа и дона Мануэля усадили в ложе для почетных гостей. Муниципалитет не пожалел денег, чтобы купить лучших быков, и коррида удалась на славу. Потом епископ и монахи-секретари удалились в монастырь, Мануэль — во дворец герцога, а горожане еще долго не расходились по домам, и, заполнив таверны, оживленно обсуждали подробности этого волнующего дня, но в конце концов Доминго Перес добрался до дома сестры.

8

После ужина Доминго, как обычно, поднялся к себе. Минут через десять Мария последовала за ним. Еще снизу она слышала громкий голос брата, читающего вслух какую-то пьесу. Постучав и не получив ответа, она открыла дверь и вошла. Всюду, на полу, столе, незастеленной кровати, шкафу для одежды лежали книги. Доминго, в сорочке и штанах, продолжал декламировать, не обращая внимания на ее приход. Мария тяжело вздохнула, устав бороться с беспорядком в комнате брата.

— Доминго, я хочу поговорить с тобой.

— Не перебивай, женщина. Вслушайся в великолепные строки, написанные величайшим гением нашего времени.

Мария топнула ногой:

— Положи книгу, Доминго. У меня важное дело.

— Уходи! Что может быть важнее плодов божественного вдохновения, осенившего несравненного Лопе де Вега.

— Я не уйду, пока ты не выслушаешь меня. Доминго раздраженно швырнул книгу на кровать.

— Говори, что тебе надо, да побыстрее, и уходи.

Мария сообщила ему рассказ Каталины о том, что к ней явилась пресвятая дева и обещала, что епископ, сын дона Хуана де Валеро, излечит ее.

— Это был сон, моя бедная Мария, — вздохнул Доминго, когда та закончила пересказывать историю Каталины.

— Именно это я ей и сказала. Но Каталина утверждает, что она не спала, и я не могу убедить ее в обратном.

Доминго обеспокоился:

— Давай спустимся вниз. Я хочу услышать все от нее самой.

Второй раз Каталина рассказала о чудесной встрече. У Доминго не осталось сомнений, что она верит в каждое сказанное ей слово.

— Почему ты так уверена, что не спала, дитя?

— Да кто спит по утрам? Я только вышла из церкви. Я плакала и пришла домой с мокрым носовым платком. Разве я могла вытирать глаза во сне? Я слышала колокольный звон, возвестивший о прибытии епископа и дона Мануэля, трубы и барабаны, восторженные крики встречающих.

— Сатана хитер и коварен. Даже мать Тереза де Иисус, монахиня, основавшая все эти монастыри, долго опасалась, что открывшиеся ей видения — дело рук дьявола.

— Разве мог дьявол принять образ милосердной и доброй пресвятой девы, когда она говорила со мной?

— Дьявол — хороший актер, — усмехнулся Доминго. — Когда Лопе де Руэда сердился на актеров, он говорил, что, согласись дьявол играть в его труппе, он бы без колебаний продал ему души остальных. Послушай, милая, нам известно, что некоторые благочестивые люди удостаиваются чести увидеть собственными глазами нашего божественного господина и его мать, пресвятую деву. Но они добиваются этого молитвами, постами и смирением, посвятив всю жизнь служению богу. Что сделала ты, чтобы получить то, чего другие достигают ценой многолетнего самопожертвования?