Читать книгу "Змия в раю - Леопольд фон Захер-Мазох"

Однако в конечном итоге его беззаботному поведению не могли воспрепятствовать ни взгляд Натальи, ни назидания Онисима — преданный старик в самом деле надоедал ему бесконечными увещеваниями и прекращать их, кажется, не собирался.

— Похоже, вам эта барышня нравится, — вздыхая, заговаривал он при всяком удобном случае, — ну хорошо, это правильно, мне она тоже нравится, однако как вы собираетесь завоевать ее сердце и получить благословение родителей? Ах, Боже мой, вы уж тогда, барин, хотя бы одевайтесь посолиднее, впрочем, не мое дело указывать, как вам одеваться. И потом, беспрестанные проделки, которые вы себе позволяете, людям, скажу вам, не по душе. Всякое судачат про ваши прошлые похождения, так покажите же, не откладывая, что нынче у вас вполне честные и искренние намерения, в противном случае из этой партии ничего не получится и мы проиграем ее самым плачевным образом.

Между тем четыре советчика у Меневых сошлись в одном мнении.

— И почему только вы, сударыня, — обращался к Аспазии господин Винтерлих, — позволяете этому господину являться к вам в дом! Вас и ваших близких, слава Богу, хорошо знают, но рано или поздно люди заговорят о подобных вещах, начнут выражать сомнения и высказывать свои суждения вслух. Ведь репутация у него, мягко сказать, не из лучших, до чего это может, спрашивается, довести?

— У него уже было так много историй с дамами, — уверяла Февадия обеих тетушек, — что о них можно бы десять томов написать. Настоящий герой романа этот господин Ботушан — интересный, безусловно, однако опасный, крайне опасный мужчина. Ах, бедная Наталья, сладкая голубка, он отравит ей сердце, он принесет ей несчастье, она ведь для него только забава.

— Глубокочтимый, дорогой господин Менев, — елейным тоном говорил батюшка Михаил Черкавский, — не могу поверить, что вы собираетесь принять в зятья этого безбожного человека. Сверх того, он весь в долгах как в шелках, в Ростоках ему не принадлежит больше ни единого стебелька, теперь там хозяйничают евреи. Да к тому ж он игрок, и кроме всего, выпивоха, мне достоверно известно, что однажды в окружном городе Кракове он нализался до чертиков и на рыночной площади отплясывал с какой-то крестьянкой.

— Невозможно даже представить, — высказывался в семейном кругу дядюшка Карол, — что за книги имеет у себя, в Ростоках, сей господин, и какого рода картины развешены там по стенам. Он предпочитает читать самые пагубные романы, и, когда заходишь к нему в спальню, глаза поднять страшно. К тому же он забияка. Он затевает ссору с первым попавшимся невинным человеком по всякому пустяку — из-за выеденного ореха, из-за крылышка мухи — и незамедлительно посылает своих секундантов, если кто-то отважится ему перечить. У него все тело, должно быть, изрублено и прострелено, в стольких дуэлях уже участвовал этот Дон Жуан.

Наталья спокойно выслушивала все эти аргументы, равно как и предостережения, которые ей давали. Она еще больше чем прежде береглась Сергея, однако теперь наблюдала за ним с заинтересованностью, которую безуспешно старалась заглушить, с романтическим любопытством пыталась проникнуть в тайну его существа.

Сергей же вопреки всему пребывал в прекрасном расположении духа и когда от своего фактора, который в создавшейся ситуации выступал в роли рупора фактора из Михайловки, случайно узнал, в каких лестных выражениях охарактеризовал его дядюшка Карол, его хорошее настроение усилилось до задорного, и он просто не смог удержаться от шалости. Веселому случаю было угодно, чтобы однажды по дороге в Михайловку Сергею повстречался крестьянский хлопчик, который нес в плетеной корзинке лисенка. Он предложил молодому барину купить зверька за полгульдена.

— Сам я не могу взять его у тебя, — ответил Сергей, — но я знаю одного человека, которому такой зверек нужен. Отправляйся сейчас же в Хорпынь к господину Каролу Богдановичу.

Ибо Сергей наверняка знал, что последний в настоящий момент находится в окружном городе.

— Ты там ничего другого не говори, — продолжал он, — кроме того, что барин просил тебя принести этого лисенка. Он-де, впрочем, дешевый, стоит всего лишь два гульдена, ты меня понимаешь?

Хлопчик утвердительно кивнул и стремглав бросился в Хорпынь. Встретив во дворе казака, он без лишних слов вручил тому маленькую Лису Патрикеевну.

— Здесь у меня заказанный барином лисенок, он стоит два гульдена.

Казак расплатился, и хлопец поспешил унести ноги.

Вечером дядюшка Карол воротился обратно.

— Он уже внизу, — доложил, выйдя навстречу ему, казак.

— Кто?

— Лисенок.

— Иисус, Мария, святые угодники, — воскликнул помещик, — я никакой лошади не заказывал.

— Да это не лошадь, барин, а всего лишь молодой лис, которого вы изволили заказать, и обошелся он вам всего-то в два гульдена.

Вызнав, кто сыграл с ним злую шутку, возмущенный дядюшка Карол тут же поспешил в Михайловку и своим сообщением вызвал там сходное негодование.

В этот день Сергей встретил холодный прием. Когда он ненадолго остался наедине с Натальей, та долго молча смотрела на него, ее прекрасные черные глаза блестели от слез или от сдерживаемого гнева, а возможно, от того и другого вместе.

— Стало быть, правду о вас рассказывают, — промолвила она наконец, — что нет у вас ни чувства, ни совести?

— Боже мой! Чем же я так провинился?

— А добрый дядюшка Карол — нехорошо шутить с ним таким образом.

— Ах! Если вы имеете в виду историю с лисенком, так о таком пустяке не стоит и говорить.

— Нет, господин Ботушан, стоит, ибо проделка ваша показывает, что вы со всеми нами играете.

В этот момент в гостиную вошла госпожа Менева.

4. Любовь амазонки

И, как зима, чиста и холодна.

Пушкин

Сергей обратил внимание, что с некоторых пор Наталья стала уклоняться от встреч с ним. Когда он появлялся в Михайловке, ее, как правило, в доме не оказывалось. Каждый раз он обнаруживал ее белое платье где-нибудь в дальних зеленых зарослях сада, а возвращаясь, сталкивался с ней в поле. Девушка бросала на него быстрый злой взгляд и, коротко поздоровавшись, проскальзывала мимо. Либо она сидела возле матери, занимаясь каким-нибудь рукоделием, и почти не поднимала на него глаз. Но в момент прощания она вскакивала на ноги и, даже не пожелав ему спокойной ночи, молча и своенравно некоторое время следовала за Сергеем, прячась за кустарниками, росшими вдоль дороги.

Она, надо полагать, ненавидела и одновременно любила его, сама этого не сознавая, но, подобно девственной амазонке, сопротивлялась любви, из-за которой чувствовала себя униженной и порабощенной. И тем не менее она всегда и везде думала только о нем — работала ли иголкой или приводила в порядок волосы перед зеркалом, в саду ли среди цветущих роз, или окутанная курящимся в церкви ладаном, при свете солнца и при блеске луны.

Однажды Сергей неожиданно встретил ее в лесу. Она лежала на бархатистых мхах и, стыдливо уткнув лицо в ладони, обливалась горючими слезами. Все тело сотрясалось от неудержимых рыданий. Его шаги нарушили уединение девушки, она поднялась и хотела было убежать.