Читать книгу "Дюна. Дом Коррино - Кевин Андерсон"

И вот сейчас уходящая навсегда женщина, лежа на циновке, смотрела снизу вверх в окруженное нимбом неяркого света лицо Анирул, которая с большим трудом сдерживала закипавшие на глазах слезы. Эта старая Сестра была ее единственной верной подругой в огромном холодном дворце, а не просто коллегой по Ордену. Лобия была живым, остроумным человеком, с которым Анирул могла делить все свои мысли и тайны. И вот этот человек умирает.

— Ты поправишься, Мать Лобия, — заговорила Анирул. Пластоновые стены хранили холод, который пронизывал до костей. — Мне кажется, что ты немного окрепла.

Старуха ответила голосом, напоминающим треск сухих листьев:

— Никогда не пытайся лгать Вещающему Истину… Особенно императорскому.

Это было часто повторяемым наставлением. В слезящихся глазах умирающей заплясали огоньки радости, смешанной с самоосуждением. Лобия издала хрип и усилием воли заставила грудь вздыматься в правильном ритме.

— Неужели ты так ничему у меня не научилась?

— Я хорошо усвоила, что ты очень упряма, друг мой. Не упорствуй, позволь мне позвать сюда Медицинскую Сестру. Йоха справится с твоей болезнью.

— Общине Сестер больше не нужна моя жизнь. Это так, как бы ни хотелось тебе противоположного. Надо ли мне отчитать тебя за излишнюю сентиментальность, или останемся при нашем обоюдном смущении?

Лобия закашляла, но призвав на помощь упражнение Поддержки Бинду, справилась с кашлем и одышкой. Сделав два глубоких вдоха и закончив ритуал медитации, Лобия задышала спокойно, как в молодости, не отягощенной мыслями о смерти.

— Мы не предназначены для вечной жизни, хотя голоса Другой Памяти иногда заставляют нас поверить в это.

— Думаю, что ты просто получаешь удовольствие, дразня меня за предубеждения, Мать Лобия.

Они часто вместе плавали по подземным каналам дворца; разыгрывали стратегические игры, часами глядя в глаза друг другу. Выигрыш давался едва заметными нюансами поведения. Анирул не хотела, чтобы все это кануло в Лету.

Хотя Вещающая Истину жила в пышном императорском дворце, ее личные покои были лишены каких бы то ни было украшений. Никаких ковров на деревянном полу. Лобия велела вынести роскошные картины, висевшие на стенах, бархатные импортные коврики, призматические оконные стекла.

— Эти удобства затемняют разум, — говаривала она Анирул. — Всякие безделушки отнимают время и высасывают энергию.

— Но разве не разум человека создал ненужную роскошь? — возражала Анирул.

— Люди высочайшего ума создают замечательные вещи, но тупоголовые создания используют их в своих ничтожных целях. Я предпочитаю не быть тупоголовой.

Как мне будет не хватать этих бесед, когда она уйдет…

С глубокой печалью Анирул подумала, что император вряд ли заметит отсутствие этой старой женщины. На протяжении десятилетий Лобия замечала мельчайшие капельки пота на лбу говорившего, малейшие повороты головы, движения губ, тональности голоса и многое, многое другое.

Не пошевелившись на своем жестком ложе, Лобия внезапно широко открыла глаза.

— Час настал.

Страх обжег сердце Анирул жарким пламенем. Я не буду бояться. Страх убивает разум. Страх — это маленькая смерть, которая полностью затмевает ум.

— Я поняла, Мать Лобия, и готова тебе помочь, — прошептала она.

Я встречу свой страх лицом к лицу, он пройдет через меня и мимо меня.

С трудом удерживая слезы, Анирул, как в молитве, склонилась к циновке и прижалась лбом к сухому виску престарелой Вещающей Истину. Перед уходом в вечность Преподобная Мать Лобия должна была совершить очень важный ритуал.

Анирул очень не хотела лишаться бесед и дружбы этой пожилой женщины в пустом и холодном дворце. Но на самом деле она не лишится драгоценного общества Вещающей Истину. Во всяком случае это лишение не будет полным и окончательным.

— Поделись со мной, Лобия. В моей голове есть место и для твоей памяти.

Глубоко в своем сознании Анирул ощутила волнение и многоголосый ропот — это заговорила Другая Память, генетически записанный опыт всех ее предков. Как будущая мать Квисац-Хадераха, Анирул была особенно чувствительна и восприимчива к древним мыслям и жизням, опыт которых терялся в глубине веков и предшествовавших поколений. Скоро к ним присоединится память и жизнь Лобии.

Своим горячим лбом Анирул ощутила пульсацию крови на висках старухи. Биение сердца стало сильным и ритмичным, открылись каналы разума и поток памяти хлынул в голову Анирул, как вода сквозь открытый шлюз плотины. Лобия изливала свою жизнь в Анирул, перенося память, различные жизненные ситуации, аспекты личности, каждый бит сведений, хранившихся в ее мозгу.

Настанет день, когда Анирул сама передаст свою память более молодой Сестре. Таким образом коллективная память Общины Сестер умножалась и сохранялась и становилась доступной для всей Общины Сестер Бене Гессерит.

Освободившись от груза жизни, Лобия испустила давно сдерживаемый вздох и съежилась в пустой безжизненный каркас, мертвую оболочку некогда живого духа. Теперь вся ее память жила в Анирул, вместе с другими голосами генетической памяти. Когда настанет время, мать Квисац-Хадераха призовет память Лобии и они снова будут проводить время вместе…

Услышав тихий нежный голос, Анирул мгновенно отвернулась в сторону и стерла с лица следы переживаний и эмоций. Она не смела показать их другим Сестрам, они не должны видеть слабость даже в минуту большого горя. В дверях стояла хорошенькая молодая послушница Ордена.

— Приехала важная гостья, миледи. Прошу вас, следуйте за мной.

Анирул сама удивилась спокойствию, с каким она произнесла необходимые слова.

— Сестра Лобия умерла. Мы должны известить Верховную Мать, что императору нужна новая Вещающая Истину.

Бросив короткий тоскливый взгляд на старую женщину, пустые и холодные останки которой остались лежать на циновке, Анирул тихими шелестящими шагами поспешила прочь вслед за послушницей.

Послушница изумленно подняла брови, приняв неприятную новость. Девушка привела Анирул в элегантно обставленную комнату для переговоров, где уже ждала Преподобная Мать Мохиам. Эта женщина с впалыми щеками и седыми волосами была одета в черную абу, традиционную накидку Ордена Сестер.

Прежде чем Мохиам заговорила, Анирул сухо и без эмоций доложила ей о смерти Лобии. Прибывшая Преподобная Мать не выказала никакого удивления.

— Я тоже принесла вам давно ожидаемую весть, леди Анирул. Она особенно согреет ваше сердце в день утраты.

Мохиам говорила на древнем языке, который был непонятен любому, кто попытался бы подслушать разговор Сестер.

— Джессика наконец забеременела от герцога Лето Атрейдеса.

— Как ей и было велено. — Мрачность улетучилась с лица Анирул; вместо нее в глазах мелькнула радость от перспективы появления новой жизни.