Читать книгу "Спецназ времени - Олег Таругин"

Наклонившись, Кольцов вытащил из-под шкафа контейнер, точнее, довольно большой металлический кейс сантиметров двадцати шириной. Ухнув от напряжения, он с глухим стуком поставил его на стол, едва от этого не рассыпавшийся:

— Тяжелый, зараза, килограмм двадцать, а с виду и не скажешь! Интересно, что ж там внутри такое? Ну не свинец же?

— Свинец? Ты что, думаешь…

— Не, об этом я точно не думаю, — прекрасно понявший, о чем говорит товарищ, Дмитрий вытащил из кармана «Беллу», поднес к контейнеру. Высвеченные на электронном табло цифры ничем не отличались от обычного для Припяти фона, даже были чуть ниже.

— На кой хрен прятать что-то радиоактивное в зараженной радиацией же местности? Бред. Скорее этот чемодан просто бронированный, ну, типа, чтоб и падение с высоты выдержать, и высокую температуру, и выстрел в упор… да мало ли. Меня другое смущает. Смотри, — майор положил кейс горизонтально, подсветил фонарем. Вадим подошел ближе, заглядывая ему через плечо: кейс как кейс, серебристый, окованный по ребрам металлическими планками, довольно-таки грязный. Мощная ручка, два простых нажимных замка. В общем, абсолютно ничего особенного. Сейчас с подобными, разве что меньших размеров, даже модно по городу ходить. Никонов и не думал, что такие уже существовали в далеком девяносто первом году. И что майора смутило?

— Не понял? — верно истолковал его молчание Кольцов.

— Да нет. Обычный кейс, разве что большой и тяжелый. А что?

— А то, коллега, что он даже не опечатан. И замки самые обычные, не кодовые, ткнул пальцем — и открывай. Разве не странно? Столько сил приложили, чтобы его эвакуировать и спрятать, а защиты не предусмотрели.

— Да от кого его тут защищать-то? — искренне удивился Вадим. — От нас с тобой, что ли? Он же не посреди улицы валялся, а спрятан был, надежно спрятан, как я понимаю. Вот ты ж его открывать не станешь?

— Не стану, — угрюмо согласился товарищ, продолжая размышлять о чем-то своем, — хотя и мог бы. Между прочим, мне было приказано только обнаружить тайник, извлечь контейнер и доставить его в наше посольство в Киеве, откуда он пойдет по дипканалам в Россию. О том, что его нельзя вскрывать, там ни слова не было.

— С ума сошел, майор? — опешил Никонов. — Ты серьезно?!

— Вообще-то нет, так что не напрягайся и дыши глубже, — криво усмехнулся тот, — просто интересно и… странно. Хотя готов допустить, что все дело в той спешке, с которой его из Москвы эвакуировали. Да и внутрь, опять же, могли какой-нибудь самоликвидатор разгрузочного действия запихнуть, для этого большого ума не надо. Механический, конечно, никакая электронная защита семнадцать лет не продержится, просто питания не хватит, — он задумчиво постучал согнутым пальцем по стенке кейса. — Знаешь, коллега, честно говоря, меня не столько интересует, что там внутри, сколько то, отчего он такой тяжелый.

— Может, наверх пойдем? — решил проявить инициативу капитан. Он уже успокоился, практически не ощущая больше того неприятного давления, что действовало на нервы с первых минут пребывания в городе. То ли пообвык немного, то ли — что скорее! — те ощущения просто уступили место куда более привычному человеческому чувству: он попросту замерз. Ветровка, в которой наверху было даже жарковато, здесь почти не спасала от пронизывающего подземного холода. Несмотря на род службы и полученную специальную подготовку, Вадим никогда не бывал в катакомбах или естественных природных пещерах, однако сейчас неожиданно решил, что там, несмотря на куда большую глубину, должно быть и теплее и суше.

— Угу, — не стал спорить Кольцов, — погнали. Иди первым, а мы с чумуданом следом.

Спустя несколько минут товарищи уже стояли в знакомом вестибюле. Правда, сейчас, после прогулки по бомбоубежищу, он больше не казался им столь мрачным и запущенным, как раньше. Одним словом, все вышло, как в старом анекдоте про оптимиста, пессимиста и стакан воды: теперь они видели не только облупленные стены, груды истлевшего мусора и выбитые окна, но и струящийся сквозь них солнечный свет, и по-летнему свежую листву растущего во дворе орехового дерева.

А на ящике с противогазами, совсем недавно казавшемся чуть ли не символом этого мертвого города, сидела веселая серебристая белка, вполне возможно, та же самая. И свободно гуляющий по школьному зданию ветерок нес в себе не только невидимые и неощущаемые миллирентгены и микрозиверты, но и запахи начинающей отцветать травы, и солоноватый аромат разросшегося на заднем дворе соснового бора.

Спугнув белку, с коротким возмущенным цвирканьем сиганувшую через усыпанный осколками стекол и прошлогодними листьями подоконник, Дмитрий, не останавливаясь, миновал холл и вышел на улицу. Подойдя к машине (явно не лишенный своеобразного чувства юмора пушистый зверек уже сидел на брезентовой крыше и, смешно наклонив голову, наблюдал за людьми), он забросил оттянувший руки кейс на заднее сиденье, прикрыл чехлом, захлопнул дверцу и остановился, поджидая товарища. Вадим, открыв дверь с противоположной стороны, запихнул поглубже под сиденье свою сумку и улыбнулся товарищу:

— Ну что, домой?

— Почти, — не поддержал его настроения Кольцов, забираясь на свое место и зачем-то незаметно трогая локтем пистолет в оперативной кобуре под мышкой. — Ладно, поехали, — он развернул на коленях карту, прикидывая наиболее короткий маршрут к КПП, через который заехали в город.

Никонов, смерив товарища непонимающим взглядом, кивнул, осторожно трогаясь с места и выводя машину на середину улицы, где можно было ехать с более-менее нормальной скоростью, не лавируя ежеминутно между разросшимися вдоль обочин кустами и деревьями. Автомобиль легонько потряхивало на неровностях и трещинах разломанного корнями, размытого ливнями асфальта. Минут через пять Вадим, руководствуясь указаниями сверяющегося с картой майора, вырулил на какой-то проспект, по обеим сторонам которого высились неплохо сохранившиеся многоэтажные здания, и увеличил скорость. В отличие от более узких улиц, по которым они ехали к школе, здесь дорожное покрытие почти не пострадало, лишь кое-где покрывшись небольшими островками пробившейся наружу травы и кучами нанесенного ветром мусора. Немного напрягало только отсутствие крышек канализационных люков, наверняка давным-давно переплавленных вместе со всеми накопленными рентгенами во что-то весьма полезное для народного хозяйства, но подобное было насущной проблемой и далеко за пределами тридцатикилометровой зоны.

Сбросив скорость, капитан осторожно объехал завалившийся поперек дороги светофор на каком-то безымянном перекрестке и свернул направо. Неподалеку проплыл над кронами бывшего городского парка ажурный остов навеки застывшего колеса обозрения, и Кольцов удовлетворенно кивнул:

— Верной дорогой едешь, товарищ! — похоже, к майору возвращалось его обычное расположение духа. — Метров через триста повернешь на перекрестке налево, и дальше уже все время прямо. Попрощаемся с дядями-милиционерами и домой, в смысле в райцентр…

Метнувшаяся через дорогу тень возникла перед бампером столь неожиданно, что единственное, что Вадим успел сделать, это инстинктивно вывернуть в сторону руль, до отказа вбивая в пол педаль тормоза. Не ожидавший от хозяина подобной подлости «УАЗ» понесло юзом, завизжала стираемая об асфальт резина, пассажиров сначала швырнуло вперед, затем разбросало в стороны. Кольцов ощутимо приложился об дверную стойку и приваренную над дверцей ручку, врезавшегося в него плечом капитана отбросило на спинку сиденья. Позади глухо грюкнул, падая на пол, драгоценный контейнер. Опасно накренившийся автомобиль, будто передумав переворачиваться, качнулся из стороны в сторону и замер поперек дороги. Мотор, обиженно взрыкнув напоследок, заглох.