Читать книгу "Братство обреченных - Владислав Куликов"

«Как они могут болтать о таких пустяках? — недоумевал он. — Ведь такое прозрачное небо. По нему плывут облака-барашки. Ветерок ласковый. Наконец-то закончилась зима». Он удивлялся, зачем вообще о чем-то говорить, когда надо просто впитывать этот мир.

— А ты что молчишь, Гена? — спросил Тюничев у Куравлева. — Ты же бывший танкист, в технике должен шарить.

— Так я начинаю шарить только после второй бутылки, — Геннадий улыбнулся и показал пустой сосуд, — меня из-за этого и выгнали.

— Хорошая мысль: еще по бутылочке?

Когда пришла пора прощаться, Шилкин пожал всем руки и предложил Куравлеву:

— Гена, поехали со мной за компанию.

— Поехали, — согласился Куравлев, хотя ему было неудобно ехать одним автобусом с Шилкиным.

Позднее ему не раз задавали этот вопрос: зачем он поехал? Остановка, на которой останавливался этот номер, была далеко от дома: пешком минут пятнадцать. Имелся другой автобус, но тот уже Шилкину никак не подходил.

«Зачем поехал вместе с ним?» — спрашивал сам себя и Куравлев.

Да за компанию…

…Он пришел домой в семь часов.

— Ты что такой странный? — спросила жена.

— Да так, устал что-то. Был тяжелый день.

Когда детей уложили спать, Геннадий с женой сели в зале перед телевизором.

— Что будем смотреть: «Начальник Камчатки» или «Спортлото-82»? — спросил Геннадий, изучая телепрограмму. — Идут по разным каналам в одно время.

— Выбери сам, дорогой, — ласково ответила жена, прикрывая зевающий рот ладошкой.

Куравлев подумал, что когда-то он желал эту женщину больше всего в жизни, и она его, судя по всему, тоже. А сейчас даже как-то неудобно заводить разговор о сексе. Все-таки за день устали очень. Да и дети за стенкой спят.

— Давай комедию, — сказал он.

— Давай, — согласилась она.

Но как только главные герои фильма добрались до юга, в квартиру Куравлевых позвонили.

— Кто там?

Это был сотрудник подразделения, который сообщил, что объявлен сбор по тревоге. Машина ждала у подъезда. Геннадий быстро оделся. Взял паспорт, деньги. Спустился вниз. По дороге они захватили еще трех сотрудников.

Когда приехали на конспиративную квартиру (так называли особняк, в котором располагалось подразделение), Куравлев увидел бледное лицо дежурного. Прапорщик был испуган не на шутку.

— Что случилось? — по очереди спрашивали его коллеги. Тот в ответ матерился и шарил вокруг взглядом. Словно что-то искал.

Оказалось, что дежурный не надел табельный пистолет на ремень, как положено. А положил кобуру с оружием в железный шкаф, не запирающийся на замок. Там лежали журналы: выдачи спецтехники, приема и сдачи дежурства, учета автомобилей, прочие документы. Вечером, когда сменялись помощники (они работали по двенадцать часов), дежурный решил на всякий случай проверить пистолет. И тут его чуть удар не хватил. ПМ исчез, хотя кобура со вторым магазином осталась на месте. Прапорщик перерыл все. Несколько раз. Но пистолет как в воду канул.

Дежурный доложил о ЧП начальнику отделения. Тот примчался прямо с рыбалки. Объявил общий сбор. Чужих в здании не могло быть в принципе. Доступ к шкафу имел каждый сотрудник. Поэтому взять пистолет мог только свой. Об этом и говорили сотрудники в курилке, ожидая, пока все соберутся. А еще переживали за дежурного.

— Опять Михалыч залетел, — вздыхали они, — погонят его из органов.

Незадолго до того Михалыч уже получил нагоняй от начальства. В свое дежурство он разрешал некоторым сотрудникам подразделения (заводилой у них был Тюничев) забирать вечером служебную машину, на которой друзья подрабатывали частным извозом. Но однажды они налетели на открытый люк. Когда начальство пришло утром, был большой шум. Правда, в итоге решили не выносить сор из избы. Шеф влепил всем участникам по выговору и приказал восстановить машину за свой счет. Но больше всего досталось Михалычу, так как он лично отвечал за сохранность машин ночью. Его в довершение всего лишили тринадцатой зарплаты.

— Сейчас тоже могут простить, — обсуждали в курилке, — если пистолет найдут.

— Да ты что? За пистолет его даже посадить могут.

— Если дело раздуть, то и шефу по шапке достанется. Нет, он сейчас хочет загасить скандал. Лишь бы пистолет нашелся. Тогда Михалычу влепят неполное служебное соответствие. Потом ко Дню чекиста снимут.

— Какая же тварь ствол взяла? Признавайтесь, мужики!

— Пошел на хрен. Может, это ты взял?

Ближе к одиннадцати вечера на конспиративной квартире собрались почти все. Не хватало нескольких человек, в том числе — Тюничева и Шилкина. Телефон в квартире последнего не отвечал. Посыльный, который заехал к Шилкину, доложил, что в квартире нет света и на звонки никто не отвечает. Начальник приказал съездить еще раз. Сотрудник поднялся на пятый этаж, постучал в квартиру Шилкиных, дверь от ударов приоткрылась сама. Разведчик заглянул внутрь и тут же побежал вниз.

— Дверь в квартиру не заперта, — сообщил он из машины по рации, — в коридоре лежит мужчина. Возможно, мертвый.

Через пятнадцать минут во двор буквально влетела кавалькада легковушек. Начальник подразделения отдал несколько распоряжений. Потом зашел в подъезд, где жил Шилкин.

В прихожей он увидел лужу загустевшей крови. Она натекла из коридора, где спиной вверх лежал практически голый мужчина. Начальник подразделения осторожно перепрыгнул через лужу и подошел к трупу. На какой-то миг разведчику показалось, будто на спине убитого были глаза, и они смотрели на него. От этого бросило в дрожь. Но «глаза» оказались пулевыми отверстиями — одно рядом с другим возле лопаток. Еще одна дырочка была над поясницей, чуть выше резинки черных плавок.

Начальник подразделения почувствовал, как ком подступает к горлу. Он знал, собственно говоря, знал с самого начала — как только получил сигнал по рации, — кто именно убит. Не гость. Не грабитель. Но начальник не проговаривал его имя даже мысленно. Просто отказывался верить, пока не увидит. Он наклонился над трупом, приподнял голову за волосы и повернул лицом к себе.

— Е-твою мать, Сережа, — с горечью вырвалось у него.

Несколько секунд начальник подразделения сидел на корточках, закрыв лицо рукой. Ему было жалко человека, которого хорошо знал, с которым разговаривал еще несколько часов назад. Но еще больше он жалел себя: пропавший пистолет, убитый подчиненный. В военных организациях начальник в ответе за все, а значит, этот день ляжет черным пятном на его карьеру. Но то будет завтра. Пока же этот день надо было еще пережить.

Шеф встал и, стараясь взять себя в руки, пошел осматривать квартиру дальше. Он и не представлял, что еще предстояло ему увидеть.

В туалете возле унитаза лежала девочка. Красные колготки были приспущены до колен. По желтой маечке разливались бурые пятна. Ребенок завалился на правый бок, закрывая тоненькой ручонкой грудь. Махровое полотенце, обернутое вокруг головы, было пропитано кровью.