Читать книгу "Дорога к свободе. Экономика и хорошее общество - Joseph E. Stiglitz"

причем наиболее принудительным ограничением является налогообложение. Но эта точка зрения отдает приоритет рынкам и ценам, определяемым рынком. Я предлагаю критику этой позиции. Могут быть экономические аргументы относительно уровня и структуры налогообложения, но я показываю, что практически нет морального приоритета рыночных доходов людей - доходов, которые они получают в нашей рыночной экономике, будь то зарплата, дивиденды, прирост капитала или другие источники, - а значит, нет и моральных причин не облагать эти доходы налогом.

Свобода от нужды и страха и свобода реализовать свой потенциал

Люди, которые едва выживают, имеют крайне ограниченную свободу. Все их время и энергия уходят на то, чтобы заработать достаточно денег на продукты, жилье и проезд до работы. Как нет моральной легитимности в доходах людей, находящихся на вершине экономической лестницы, так нет ее и для людей, находящихся в самом низу. Дело не в том, что они обязательно что-то сделали, чтобы заслужить ту бедность, с которой они сталкиваются. Хорошее общество должно что-то делать с лишениями или сокращением свободы людей с низкими доходами.

Неудивительно, что люди, живущие в беднейших странах, придают большое значение экономическим правам, праву на медицинское обслуживание, жилье, образование и свободу от голода. Они обеспокоены потерей свободы не только от деспотичного правительства, но и от экономических, социальных и политических систем, которые оставили значительную часть населения без средств к существованию. Можно рассматривать эти свободы как негативные: то, что теряется, когда люди не могут реализовать свой потенциал. А можно рассматривать их как позитивные свободы: то, что приобретается благодаря хорошим экономическим и социальным системам, то есть свобода жить в соответствии со своим потенциалом, свобода, связанная с возможностями и доступом к образованию, здравоохранению и достаточному питанию.

Правые утверждают, что правительства неоправданно ограничивают свободу посредством налогообложения, которое ограничивает бюджеты богатых и тем самым (в нашей формулировке) уменьшает их свободу. Но даже в этом утверждении они правы лишь отчасти, поскольку общественные выгоды от расходов, финансируемых за счет этих налогов, например, инвестиции в инфраструктуру и технологии, могут расширить набор их возможностей (их свободу) более значимыми способами. Но даже если бы они были правы в своей оценке влияния на богатых, они упускают из виду более широкое воздействие на свободу общества. Прогрессивное налогообложение, доходы от которого перераспределяются в пользу менее обеспеченных слоев населения через социальные программы или образование, расширяет набор возможностей бедных, их свободу, даже если одновременно ограничивает набор возможностей богатых. Как и во всем, здесь есть компромиссы.

Свобода одного человека - это несвобода другого

Я уже представил эту центральную тему, а глава 3 посвящена объяснению ее многочисленных следствий. Например, это неоспоримое утверждение напрямую ведет к смежной теме регулирования. Регулирование не является противоположностью свободы; ограничения необходимы в свободном обществе. Даже в ранних, более простых обществах существовала необходимость в регулировании. Большинство Десяти заповедей можно рассматривать как минимальный набор законов (правил), необходимых для функционирования общества.

Одно из важнейших следствий, которое я уже представил, заключается в том, что при обсуждении свободы часто приходится идти на компромиссы. Иногда баланс прав очевиден. Во всех обществах убийство кого-либо запрещено, за исключением узко определенных обстоятельств. Право убивать" подчинено "праву не быть убитым". Существует множество других случаев, когда баланс прав должен быть очевиден, если мы только очистимся от паутины, созданной ложной риторикой о свободе и принуждении. Например, за исключением тех, для кого вакцинация представляет угрозу здоровью, опасность распространения невакцинированным человеком опасной и, возможно, смертельной болезни намного превосходит "неудобства" или "потерю свободы" человека, которого принуждают сделать прививку. Также должно быть очевидно, что величина дисбаланса растет по мере увеличения заразности и серьезности заболевания.

Однако есть случаи, когда баланс между компромиссами не очевиден; в последующих главах дается основа для размышлений о том, как мы можем подходить к таким ситуациям.

Свободные и неограниченные рынки - это скорее право на эксплуатацию, чем право на выбор

Особый пример компромисса, на который, как мне кажется, легко найти ответ, связан с эксплуатацией. Эксплуатация может принимать различные формы: рыночная власть, включая завышение цен в военное время или поддержание высоких цен на лекарства во время пандемии; компании, производящие сигареты, продукты питания и лекарства, использующие зависимость; казино и сайты онлайн-гемблинга, использующие уязвимые места. Последние достижения в области цифровой экономики открыли совершенно новые возможности для эксплуатации.

Стандартный анализ конкуренции в академической экономике предполагает, что никто не обладает никакой властью, все обладают совершенной информацией и все абсолютно рациональны. Таким образом, они исключают рыночную власть и другие формы эксплуатации. Но в современном мире существуют отдельные лица и корпорации, обладающие значительной властью. Как будто люди, придерживающиеся позиции, что правительство не должно вмешиваться в работу экономики, используют волшебную палочку, чтобы смахнуть все проявления рентоискательства в экономике XXI века. (Краткое определение поиска ренты: Рента - это доходность услуги, труда, капитала или земли по сравнению с тем, что необходимо для получения их предложения. Поскольку предложение земли фиксировано, любые деньги, заработанные на этой земле, считаются рентой; точно так же любые дополнительные доходы, полученные за счет рыночной власти, считаются рентой. Когда фирмы стремятся увеличить свою рыночную власть или эксплуатируют ее другими способами, мы называем это поиском ренты.)

Эксплуатация обогащает эксплуататора за счет эксплуатируемого. Ограничения на эту эксплуатацию могут расширить набор возможностей (свободу) большинства, но при этом ограничить набор возможностей того, кто эксплуатирует. Существует компромисс, и общество должно определить победителей и проигравших. В большинстве случаев ясно, что нужно делать: эксплуататора следует ограничить. В данном случае акцент делается не на доходах или богатстве эксплуататора и эксплуатируемого, а на том, как повышается благосостояние одного из них за счет другого. Широкую поддержку, например, получили нормативные акты, требующие раскрытия информации о некоторых продуктах - сахаре в зерновых, рисках, связанных с курением сигарет, истинной процентной ставке по ипотеке или скрытых рисках инвестиционных продуктов. Такое раскрытие информации уменьшает асимметрию информации, тем самым сокращая возможности для эксплуатации, и помогает рынкам работать более эффективно. В самых разных ситуациях мы можем показать, что "принуждение", сдерживающее эксплуатацию, повышает экономическую эффективность даже в том узком смысле, в котором экономисты обычно используют этот термин, расширяя большинство, если не все, наборы возможностей.

Это подчеркивает еще одну тему, возможно, даже более загадочную, чем "свобода одного человека - это несвобода другого": Принуждение может увеличить свободу каждого. Светофоры - это простое и легко выполнимое правило, которое позволяет водителям поворачивать на перекрестке. Их отсутствие привело бы к пробкам или авариям. Всем было бы хуже. Очевидно, что небольшое принуждение в виде