Читать книгу "Двойная ловушка - Яир Лапид"

налево, на Хайфское шоссе, на перекрестке развернулся и двинулся в сторону Рамат-Гана. Серебристый «Мерседес», который попытался повторить мой маневр, плавно въехал в «Фиат-124».

У меня еще оставалось немного времени, и я решил узнать, что успел накопать Кравиц. Припарковался на расстоянии двух улиц от мастерских и дальше пошел пешком. Кравиц орал благим матом на криминалистов, снимавших отпечатки пальцев; рядом с ним стоял Шай Таль. Он нервно переминался с ноги на ногу и прикладывал огромные усилия, чтобы выглядеть взволнованным и потрясенным. Я отвел в сторону полицейского, который помнил меня в дни моей славы. Это был старый служака, старшина, выходец из Марокко ростом выше меня на голову. Он называл себя Чик, а когда его спрашивали почему, всегда с серьезной миной отвечал, что это сокращение от Мизинчика. Я попросил его на секундочку привести Кравица. Чик сказал: «Не вопрос» – и так хлопнул меня по плечу, что я чуть не провалился под землю. Спустя пару минут подошел Кравиц. Он выглядел очень озабоченным.

– Мне нужны твои источники, Джош.

– Что случилось?

– Сегодня утром большая партия бриллиантов должна была отправиться в Антверпен. Ограбили как раз те две мастерские, в которых хранились эти камни. Речь идет о четырех с половиной миллионах долларов в ограненных алмазах. Но они не были помечены. Страховые компании съедят нас живьем, если мы быстренько не вернем все на место.

– Дай мне сорок восемь часов.

– Двадцать четыре. И ни минутой больше. Ты уверен, что пока не можешь мне ничего подкинуть?

– Установи слежку за Талем.

– Хозяином мастерской?

– Да.

Мы одновременно оглянулись. Таль стоял рядом с Чиком. Они были приблизительно одного роста, но, что удивительнее, приблизительно одинаковой толщины.

– Не арестовывать его?

– Не спеши с этим.

Кравиц слегка оттаял.

– Может, заодно и тебя арестовать?

– Делай что хочешь, только не бей.

– Да? А я как раз собрался.

– Ты особенно головой-то не верти, недомерок, не то заедешь мне по яйцам.

– С каких это пор ты отрастил себе яйца?

Мы коротко распрощались, но не успел я сделать и трех шагов, как он снова меня окликнул.

– Я порасспрашивал в Бней-Браке.

– И?

Ходят слухи, что пропала дочь главы Литской ешивы[2].

– Да.

– Что «да»?

– Я тоже об этом слыхал.

– Он очень серьезный человек, Джош.

– Я знаю.

– Нет, не знаешь. Он входит в самый ближний круг министра по делам религий. Почти все бюджетные средства, выделяемые религиозным учреждениям города, проходят через него. Ты понимаешь, что это значит?

– Деньги.

– Не просто деньги, а куча денег. Его дочь – та самая, что пропала, – вскоре должна была выйти замуж. Если они найдут ее у тебя, мало тебе не покажется.

– А кто сказал, что она у меня?

– Джош, ты должен хоть кому-нибудь доверять.

Он был прав. Нельзя просить о доверии и не доверять самому. Я взглянул на него, и откуда-то из глубин памяти в голове всплыла картинка: нам лет по десять, может, меньше, мы играем в царя горы в садике возле дома моих родителей на улице Фруг. Он был моим лучшим другом. Если не единственным. С тех пор в этом смысле ничего не изменилось.

– Ее изнасиловали. Несколько человек. Я следил кое за кем и случайно увидел, как грабили алмазные мастерские. Здесь я ее и нашел. Прямо на дороге.

– Ты думаешь, эти события как-то связаны?

– Не знаю.

– Тебе известно, кто ее изнасиловал?

– Она не рассмотрела, но я догадываюсь.

– Ну?

– Думаю, что это сделали люди из ее окружения.

Я приехал в «Капульски» с опозданием на четверть часа. Рина Таль уже ждала меня. Извиняться я не стал.

– Вы знаете, что у вас все лицо в машинном масле?

– У меня были проблемы с машиной.

Она протянула мне салфетку. Пока я вытирал лицо, у меня была возможность за ней понаблюдать. Она не выглядела напряженной. Скорее, ее что-то забавляло.

– Так что же вчера произошло?

– Ваш муж ограбил собственную алмазную мастерскую.

– Что?

Я повторил. Она откинулась на спинку стула и задумалась. Я ее не торопил.

– Вы пойдете с этим в полицию?

– Пошел бы, да не могу.

– Почему?

– Вы заплатили мне до конца недели. Значит, до конца недели вы – моя клиентка и я не имею права разглашать подробности своей работы на вас, за исключением дачи свидетельских показаний в суде. Если только вы не разрешите мне это сделать.

– Вы не спрашиваете, разрешаю я или нет?

– А должен?

– Честно говоря, нет.

Она на мгновение соизволила посмотреть мне прямо в глаза.

– А что будет, когда неделя истечет?

– Я пойду в полицию и сообщу о совершенном преступлении.

– Так положено по закону?

– Не совсем. Не существует специального закона о частных детективах. Мы действуем согласно уставу об этике коллегии адвокатов.

– То есть любой частный детектив поступил бы так же?

– Более или менее.

– За неделю многое может случиться.

– Готов поверить.

Она не спеша собрала свои вещи и встала из-за стола.

– Будем на связи?

– Это зависит от вас.

Она снова улыбнулась и не торопясь направилась к выходу. Я отметил для себя два факта. Во-первых, ее почему-то перестало интересовать, изменяет ли ей муж. Во-вторых, оплатить счет она предоставила мне.

Я поехал в Бней-Брак разыскать отца Рели. Перед тем как отправиться в ешиву, я немножко покрутился по городу. На улице Рабби Акива припарковал машину и заглянул к старине Элимелеху заморить червячка. Он протянул мне тарелочку селедки с луком, которую я выложил на толстые ломти свежеиспеченного тминного хлеба и употребил с рюмкой ледяной водки и стаканом пива. Вокруг меня сидело с десяток учеников ешивы, которые угощались такими же бутербродами и громко, с воодушевлением делились сплетнями. Элимелех стоял и внимательно слушал. Это был огромный небритый детина в черной кипе, которую носил исключительно из коммерческих соображений. Он все замечал и все помнил. Когда я направлялся к выходу, он крикнул мне вслед: «Ширман, что слышно в полиции?» Я ответил, что вышел на пенсию. Он ухмыльнулся и напоследок угостил меня огурцом собственного засола.

Я долго ездил туда-сюда, вдоль бесконечных облезлых многоквартирных домов, наблюдая за промокшей толпой, снующей по улицам самого перенаселенного в стране города. Диковинное, пестрое скопище народу. Женщины, грузные, в нарядных платьях и тяжелых париках, похожих на шлемы. Мужчины в лапсердаках – коротких, длинных, в три четверти, однотонных, в полоску, из шелка, из сатина, гладких и с рельефом. Мальчишки в меховых шапках, надвинутых на бледные лица. Чернобородые раввины за рулем роскошных американских машин. Грузчики, у которых из-под рубашек, покрытых угольной пылью и пятнами пота, выглядывали кисточки малого талита[3]. Девочки