Читать книгу "Лирелии – цветы заката - Екатерина Евгеньевна Алешина"

и народ тут же закатился смехом, который быстро умолк, поскольку всем было любопытно узнать, что же будет происходить дальше.

Бармен смерил Джерана презрительным взглядом:

– А какого демона вы, уважаемый лорд, тоже не ведаю, как вас там зовут, оказались в пределах хозяйственного двора? Там вообще-то табличка висит, на которой крупными буквами написано, что вход на территорию скотного двора только для работников трактира!

– Я перелез через забор, убегая от буйного барана! – сжав руки в кулаки, драматично воскликнул Джеран.

– Слушай, Гер, у Джерана какой-то пунктик на животных, – наклонившись ко мне, тихо промолвила Эмилия. – Вечно на него кто-то нападает из братьев наших меньших.

– Может быть, в нем видят конкурента? – предположила Марьяна, и, переглянувшись, мы втроем прыснули от смеха.

А между тем драма у барной стойки стремительно развивалась.

– Какой еще буйный баран? В каком он месте буйный? Что вы несете? Вы в своем уме? – кипятился бармен, метая глазами молнии. – Да этот баран за свою жизнь мухи не обидел!

– Не надо мне тут ля-ля! – заорал на него Джеран, раздраженно смахивая перо с красной фетровой шляпы, съехавшей набок. – Вся ваша скотина опасна для общества! Хотя что я говорю, о милостивая Ар-Лиинн! Какие животные невежи, такой и хозяин.

По рядам зрителей прокатилось улюлюканье.

– Я, конечно, дико извиняюсь, неизвестный охамевший в край залетный господин, но мое терпение заканчивается, – угрожающе произнес бармен, уперев руки в бока и выйдя из-за стойки. – Убирайтесь-ка отсюда подобру-поздорову!

Вопреки ожиданиям, его тон магистра Мирайла нисколечко не впечатлил, а еще больше подлил масла в огонь.

– Это что еще за тон? Что ты себе позволяешь, обалдуй неотесанный? Хамло!

Лицо бармена покраснело, а глаза налились кровью. Сейчас он походил на быка, перед которым неистово машут красной тряпкой. По иронии судьбы на Джеране был ярко-алый брючный костюм в духе земной эпохи Ренессанса.

– Он в этом костюме похож на бешеную чурчхелу, – прошептала Эмилия, сдерживая смех.

– Так он и есть бешеная чурчхела, – так же тихо ответила я. – Во всяком случае, сегодня.

– Пошел вон из моего трактира сейчас же, пока я тебе глаз на задницу не натянул, обормот! – заорал бармен, медленно наступая на Джерана.

Куда там! У нашего Джерана в момент запала напрочь пропадал инстинкт самосохранения.

– Глаз на задницу? – изумленно прошептала Марьяна. – Это как вообще?

– Ты что, действительно хочешь это знать? – спросила я подругу.

Хихикнув в кулачок, Марьяна продолжила смотреть на комедию с Джераном в главной роли.

– Да кто ты такой, чтобы так со мной разговаривать? Простофиля и болван! Не можешь держать в узде свою скотину – стой и молча рюмки протирай! – рявкнул он бармену.

– А ты кто такой, а? Клоун ряженый! – не остался в долгу бармен.

– Кто я такой? – оскорбленно взвился Джеран. – Кто я? Да я!.. Я магистр! Я несу знания! Повелитель формул! Укротитель цифр! Я – штрафной чек на стекле твоего экипажа! Я – ужас, летящий на крыльях ночи! Я – главный персонаж твоих будущих ночных кошмаров! Я…

Но договорить ему не дали. Кто-то из гостей громко спросил адрес лечебницы для душевнобольных, предположив, что Джеран оттуда сбежал.

– Что-о? – вновь оскорбился наш чокнутый магистр. – Ты назвал меня психом? Меня? Магистра? Да я тебе сейчас…

И подбежав к остряку, Джеран схватил его за грудки. Завязалась потасовка, которая стала стремительно перерастать в массовый мордобой с валянием мебели, битьем посуды и беспорядочным метанием заклинаний. Слишком поздно осознав, что дело запахло жареным, мы с подругами стали пробираться потихоньку к выходу, что было весьма проблематично, учитывая происходящее вокруг.

– Тихо посидели в трактире, – ворчала я себе под нос, двигаясь по стеночке в сторону двери. – Представляю себе мордаху Бастет, когда я все это ей расскажу.

Не успели мы добраться до выхода, как резко отворилась входная дверь, и на пороге нарисовались три здоровенных жандарма.

– Святые помидоры, ну какого тролля! Мы ведь домой уже собирались! – в сердцах прошипела я сквозь зубы.

Офицер, улыбнувшись мне, развел руками:

– Сожалею, леди, но по закону мы обязаны доставить в участок абсолютно всех присутствующих.

Все. Пути к выходам отрезаны. Значит, кто-то из присутствующих успел вызвать сотрудников жандармерии, которые прибыли так быстро, скорее всего, через портал. Теперь нас загребут в жандармерию вместе со всеми.

Грандиозное завершение вечера! Но, как выяснилось позже, на этом сюрпризы еще не кончились.

Эрик. Два месяца назад

Угрюмое серое небо нависло над городом, предвещая дождливый вечер и, возможно, даже ночь. Погруженный в свои мысли, не торопясь, не замечая ничего и никого вокруг, я шел к себе домой, направляясь в сторону Поцелуева моста.

Многие мои бессмертные приятели считают глупостью привязываться к смертным. К чему такая дружба, которая не продлится и ста лет? Ни к чему. Только я с ними не согласен. Категорически. В конце концов, многие из нас когда-то были смертными. Смертные, несмотря на свою короткую жизнь, порой бывают мудрее нас и тоже могут преподать уроки.

После обращения мне пришлось покинуть родные места, и решение уйти морем на Русь – родину нашей матери – мы с Вальгардом приняли без долгих раздумий. «Видимо, русская кровь в вас взяла верх! Зов крови Рюриковичей это вам не шутки!» – пошутил наш создатель Олег, который сам был оттуда родом. Какое-то время мы прожили в Ростове Великом, а потом, после того как Вальгард женился на коренной эсфирянке и ушел жить на Эсфир, я пожелал перебраться в Великий Новгород. Жил я там до тех пор, пока однажды не посетил Санкт-Петербург, когда Российской империей правила императрица Елизавета Петровна. Этот город очаровал меня до глубины души своей неповторимой атмосферой и величием, и я принял решение поселиться здесь.

Шли годы. Лишь иногда мне приходилось надолго покидать Северную столицу по долгу военной службы во флоте. Петербург стал мне очень дорог. А я не люблю, когда кто-то посягает на то, что ценно для меня. Двадцать второго июня тысяча девятьсот сорок первого года репродукторы известили, что пришла беда. В то время я служил в Балтийском флоте, и наш учебный поход стал боевым. Сослуживцы знали меня под выдуманным именем Эрлен Северов, которым меня якобы нарекли родители-коммунисты, что означало сокращение фразы «эра Ленина». Вальгард не раз отпускал безобидные шуточки по поводу моих легенд для жизни в мире людей.

В который раз за все годы в мою жизнь ворвалась война. И что-то мне подсказывало, что эта война будет во сто крат страшней всех предыдущих, что мне довелось пройти. Тогда я даже не представлял, что обрету друзей среди самых обычных смертных. Я вообще об этом не думал. Не до того было. Но как можно не привязаться к тем, с кем каждый день и каждый миг ты проходил сквозь кровь, смерть и огонь земного Ада, через потери, которым, казалось, не будет конца?

Пули не представляли для меня серьезной опасности, но вот взрыв от боевых снарядов мог оставить серьезные увечья или даже убить. И если первое было еще поправимо, потому что на Эсфире уже давно научились с помощью магии в лабораторных условиях создавать новые конечности, органы или другие части тел из клеток пациента, то смерть, как и всегда, оставалась необратимой. Бессмертие – еще не гарант абсолютной неуязвимости и всесилия.

Из всего нашего экипажа до Победы дошли только шестеро – я, Гриша, Валера, Яша, Юра и Миша. В тот самый памятный день, расписываясь на стенах разрушенного Рейхстага, мы договорились, что никогда не забудем нашей дружбы и по возможности будем стараться видеться хотя бы раз в год. Мы сдержали свое обещание, и каждый День Победы встречали в Москве или Петербурге всей нашей дружной компанией. Спустя годы боевые друзья узнали мою тайну. К тому времени я уже находился в отставке. Чтобы не нарушить закон бессмертных, я не мог рассказать им все, но свой вечно молодой вид как-то нужно было объяснить. Так мои товарищи узнали, что я – человек другой расы, пришелец из иного мира, коих