Читать книгу "Земли полуночи - Андрей Стоев"

На рынке? — предположил тот.

— Я так и думал, что ты это скажешь, — захохотал Фальк. — Нет, друг — те, кто может купить платье из паутинного шёлка, на рынок не пойдут. А те, кто ходит на рынок, покупают совсем другие платья. Такие вещи продаются в модных салонах, но модные дома вряд ли захотят продавать ваши вещи. Они захотят брать у вас ткань и шить сами — с вами-то им зачем связываться?

— И что ты посоветуешь? — помрачнел Росомаха.

— Попробуйте заинтересовать госпожу баронессу, — серьёзно посмотрел на него Леннарт. — Если сумеете, то все проблемы разом решатся. Семье Арди вполне по силам создать свой модный дом, и в клиентах у них недостатка не будет. Они будут разрабатывать модели и продавать, а ваши женщины будут шить. В таком варианте будете столько зарабатывать, сколько сами в жизни не заработаете. Но только если тебе удастся уговорить баронессу. Главное, Ворона от неё подальше держи, и тогда у тебя будет шанс. С тобой её милость, может, и согласится дело иметь, а вот Ворона она не любит.

* * *

Начищенная до блеска бронзовая табличка гордо гласила: «Унитарное некоммерческое предприятие „Сундук изобилия“», а большую часть таблички занимал наш герб. Я окинул ещё раз взглядом довольно миленький особнячок — неплохо, совсем неплохо. В таких особнячках как раз и любили селиться разные мутные компании — у нас в Масляном их раньше много сидело.

— А почему в Масляном не сидите? — полюбопытствовал я у встречающего меня Степана Жовкина, управляющего компанией.

— Госпожа Кира приказала, чтобы все службы, связанные с рифами, сидели отдельно, и как можно дальше. Чтобы этих козлов ноги в Масляном не было — это она про рифов так изволила выразиться после того, как с их представителями повстречалась.

Вообще-то, у Зайки с нервами всё в порядке, и вывести её из себя не так уж просто. У рифов, очевидно, получилось.

— Определённые резоны в таком решении имеются, — признал я. — Рифы при первом знакомстве производят довольно сильное впечатление.

— Ещё какое сильное, — вздохнул Жовкин.

Я сочувственно покивал. И в самом деле — чтобы иметь дело с рифами, нужен характер поистине железный. Слабонервный вряд ли сумеет их долго выдержать. Кальцит всё-таки довольно нетипичен — видимо, сказывается долгая жизнь в Рязани, да он наверняка ещё и сдерживается при общении с важным партнёром, от которого многое зависит.

— Пойдёмте же внутрь, почтенный, — предложил я. — Показывайте своё хозяйство.

В общем-то, большой необходимости в инспекции не было, но я всегда предпочитаю увидеть всё своими глазами. Тем более, сейчас предстояла первая серьёзная отправка товаров, и мне хотелось убедиться, что никаких накладок не будет.

Внутри особняка работа кипела — сотрудники бегали взад-вперёд с бумагами, стучали пишущие машинки, — словом, все трудились, как пчёлки.

— У нас сейчас горячее время, — пояснил управляющий. — Послезавтра приходят вагоны из Раппина. Нам надо будет присоединить к ним вагоны с товарами, которые покупались здесь, ну и отправить всё в Рифейск.

— А как оттуда в Доломитный повезёте?

— Придётся постепенно перебрасывать дирижаблем, — развёл руками Жовкин. — Очень дорого, конечно, но другого варианта нет. Дорога ещё не готова — просеку будут рубить и зимой, но отсыпку получится сделать только летом. Если просеку за зиму сделают, то к весне можно было бы пустить вездеходы, но ими ещё дороже выйдет, чем дирижаблем.

— Это понятно, — согласился я. — Пока дорога полностью не готова, других вариантов, кроме дирижабля, нет. Но нас это не должно особенно беспокоить, почтенный — это не наша забота. Дорогу пробивают инженерные части князя, и дирижабль, кстати, тоже княжеский.

Мы неторопливо шли по коридору, и я с любопытством заглядывал во все двери. Никто без дела не сидел, и в целом всё смотрелось вполне на уровне.

— А что вы берёте в Раппине, почтенный? — спросил я.

— Да всё, что только можно, — ответил управляющий. — Берём всё, что готов нам дать почтенный Леннарт. В основном, конечно, продукты длительного хранения — овощи, консервы, копчёную рыбу, а также сухое и сгущённое молоко. Подумываем о доставке свежих продуктов рефрижераторными секциями, но это пока только в планах. Вот, господин, извольте взглянуть — в этой комнате у нас выставка образцов.

Я рассеянно кивал, с изумлением разглядывая консервную банку. На этикетке красовался скалящийся карла в шахтёрской каске, его кирка была прислонена к стене забоя. Ногой он наступал на кучу самоцветов, а в руке держал грубо вскрытую консервную банку. Надпись по кругу гласила: «Шахтёрская доля».

— Какао со сгущённым молоком и сахаром, — пояснил Жовкин.

— Оригинально, — озадаченно прокомментировал я, а затем перевёл взгляд на следующую банку и онемел.

На этикетке была изображена дама впечатляющих габаритов, по-доброму улыбающаяся зрителю. Улыбка пугала. Могучие руки бугрились мускулами, арбузного размера груди рвались из платья, а вся фигура в целом дышала первобытной мощью. Продукт назывался «Мамина титька».

— Сливки сгущённые с сахаром, — доложил управляющий, проследив направление моего взгляда. — Высший сорт.

— Гм, — сказал я в полном ошеломлении. Никаких слов в голову не приходило.

— Требование заказчика, — виновато пояснил Жовкин, правильно поняв мои эмоции.

— Требование? — в замешательстве переспросил я.

— Мы им нарисовали сначала стандартные этикетки — весёлые коровки на цветущем лугу, всё такое. Рифы заявили, что с таких страхуидлов у них детишки пугаться будут — это они наших коровок так обозвали. В конце концов, наш художник прямо вместе с ними по их запросам вот эти этикетки и нарисовал. Они очень довольны остались. Сильно хвалили — сказали, душевно получилось.

— Однако немного пошловато вышло, как мне кажется, — деликатно выразился я, разглядывая богатырский образ.

— Это вы ещё мягко сказали, господин, — полностью согласился Жовкин.

— Наверное, культурная парадигма[2] у них такая, — с сомнением предположил я.

[ 1 — Культурная парадигма в данном случае — общая модель культуры и обычаев общества.]

— Осмелюсь возразить, господин, — вежливо, но твёрдо заявил управляющий, — некультурная у них парадигма. Художника избили непонятно за что. Хорошо хоть, уже после того, как он всё нарисовал. Еле-еле уговорил его не увольняться.

— Ах вот как! — В этот момент на меня снизошло озарение. Все мои наблюдения за рифами как-то сразу состыковались вместе и образовали стройную картину. — В общем, будущее