Читать книгу "Шесть имен кота-демона - Чжан Юнь"

оделся и в сопровождении своих слуг покинул храм. Торжественной процессией мы медленно направились на север. Но через пару кварталов раздался встревоженный крик слуг.

Как только Авата-но Махито сказал это, Ди Цяньли охнул и хлопнул в ладоши:

– Неужели в ту ночь в повозке были вы?!

Авата-но Махито настороженно уставился на Ди Цяньли и спросил:

– Неужели…

– И я тогда был у Восточных ворот храма Цзяньфу! – воскликнул Ди Цяньли.

– Раз так, то вы видели, что произошло? – спросил Чжан Чжо, опустив голову и исподлобья уставившись на Ди Цяньли и японского посла, а те одновременно ахнули.

– Сначала до моего слуха донеслись удары барабанов и звуки музыки. Я подумал, что где-то был самый разгар пиршества, и не обратил на это внимания. Позже, услышав крики слуг, я поспешно поднял занавес и издалека увидел ужасающую сцену. Никогда бы не подумал, что вживую столкнусь с ночным шествием сотен чудовищ! Но мои глаза мне никогда не врут.

– С ночным шествием сотен чудовищ? – удивленно округлил глаза Ди Цяньли, от волнения вытягиваясь в струну.

Авата-но Махито кивнул:

– Как говорят в моей стране: всякий раз, когда ночь опускается на землю, когда стихают все звуки, а люди погружаются в сладкие объятия сна, чудовища заполоняют городские улицы. Они поют, пляшут, веселятся и наслаждаются миром без людей. Именно это мы называем ночным шествием сотен чудовищ.

Чжан Чжо скептически хмыкнул:

– Пф! С чего бы так говорили в Японии? Уважаемый посол, так называемое ночное шествие сотен чудовищ берет свои истоки в Древнем Китае.

Авата-но Махито удивленно поднял брови в ответ.

Чжан Чжо объяснил:

– В древности император Хуан-ди наказал своей жене Мому отвечать за проведение ритуальных жертвоприношений. Ей надлежало стать заклинателем духов, и потому на ее плечи легла ответственность за изгнание нечистых сил из Поднебесной и предотвращение бедствий. Позже должность заклинателя духов была закреплена на государственном уровне. В трактате «Чжоу ли» в разделе «Ся гуань» говорится, что «заклинатель духов облачается в шкуру медведя, из-под которой виднеется черно-красная церемониальная одежда, и, сверкая четырьмя златыми глазами, что украшают маску, поднимает вверх копье и щит, чтобы изгнать нечистую силу и привнести покой в палаты». Это значит, что каждый раз, когда в Китае отмечался важный праздник, заклинатель духов облачался в ритуальные одежды, надевал маску с четырьмя глазами и, гордо подняв вверх копье и щит, выводил за собой за пределы города бесчисленных демонов и призраков, дабы они перестали терзать землю. Думаю, этот обычай распространен и в вашей стране, но поскольку люди не знают его истинного значения, то считают, что речь идет всего лишь о ночном шествии сотен чудовищ.

Авата-но Махито завороженно кивнул:

– Видимо, все так и есть.

– Ладно, не буду больше разглагольствовать. Уважаемый посол, продолжайте свой рассказ! – равнодушным тоном сказал Чжан Чжо.

Авата-но Махито вздрогнул, и длинный меч, заткнутый за пояс, с грохотом упал на землю.

– Я был поражен до глубины души, увидев котов в человеческих одеяниях, поющих, танцующих и толкающих вперед повозку, которая, казалось, была полна серебряных монет. Я попросил кучера подогнать мою повозку поближе, чтобы внимательно ее рассмотреть. Но не успели мы нагнать их, как коты и наполненная серебром повозка испарились в воздухе! – прошептал Авата-но Махито. Лицо его от страха стало пепельным.

– Думаю, это никак не связано с тем, что могло произойти во дворце, – резко ответил Чжан Чжо.

– И мне тогда казалось, что эти события никак не связаны, но… то, что случилось дальше… – нервно пробормотал Авата-но Махито. – Когда это произошло, я растерялся и приказал слугам поспешить. После того как мы миновали квартал Кайхуафан и достигли улицы, что тянется с востока на запад прямо перед Императорским городом, завернув за угол, вдалеке мы увидели человека. В обычное время я бы не обратил на него внимания: днем улицы заполнены толпами людей, беспорядочно снующих туда-сюда. Однако тот человек находился на улице вопреки комендантскому часу… и… у него не было тени… Я не мог отвести от него взгляд и потому приказал остановить повозку.

Ди Цяньли не удержался и спросил:

– Уважаемый посол, вы знали того человека?

Авата-но Махито лишь покачал головой в ответ.

– Тогда почему… – начал свой вопрос Ди Цяньли.

– Все очень просто, – сказал Авата-но Махито, глубоко вздохнув. – На руках у него был черный кот, которого я как раз потерял!

– Это невозможно! – нервно хихикнув, ответил Ди Цяньли. – Как вы могли издалека разглядеть, что он нес именно вашего кота? В мире же столько черных кошек – не сосчитать!..

– Я уверен! Мои глаза мне не врут! – со всей серьезностью заявил Авата-но Махито. – Тот кот был моим верным другом многие, многие годы. Я узнаю его из тысячи. Ошибки быть не может.

– И что же было потом? – спросил Ди Цяньли.

– Я приказал остановить повозку. Человек тот был полностью облачен в черные одежды, скрывающие его худощавую фигуру. За поясом висел длинный меч. Со стороны человек выглядел как благородный воин, и внешность его была красива – как говорится, кровь с молоком. Я спросил путника, откуда у него мой кот. Он оказался достаточно вежливым. Сказал, что раз у этого черного кота есть хозяин, значит, его следует вернуть законному владельцу. Сперва я было решил, что он вор, но когда увидел, насколько элегантны его манеры, когда почувствовал, как благоухает его одежда, то не стал больше задавать вопросов. Я был так рад вернуть себе кота, мое потерянное сокровище, что наградил мужчину, отсыпав из своего кармана серебра. – С этими словами Авата-но Махито почтительно поклонился и продолжил свой рассказ: – Затем я направился во дворец вместе с котом.

– Я не ослышался? Вы действительно решили взять кота во дворец? – на лице Чжан Чжо наконец-то появился намек на удивление.

– Что в этом запретного? – ответил вопросом на вопрос посол.

Чжан Чжо ничего не сказал, лишь стрельнул взглядом на Шангуань Ваньэр. На их лицах застыло смешанное выражение.

Заметив, что Чжан Чжо и Шангуань Ваньэр странно переглядываются, Авата-но Махито поспешно проговорил:

– Кажется… не стоило мне приносить кота во дворец. Однако после воссоединения с моим пушистым спутником я пребывал в прекрасном расположении духа и совершенно не подумал об этом. Более того, когда я жил в храме Дасиньшань у квартала Цзиншаньфан, слышал, что Ее Императорское Величество любит кошек, и подумал, что можно взять кота с собой к императорскому двору.

Чжан Чжо холодно усмехнулся:

– Вы, судя по всему, не умеете отличать правду от брехни и, вместо того чтобы прислушаться к тому, к чему нужно прислушаться, уловили лишь какой-то вздор!

– Почему? – Авата-но Махито не понял, на что намекал Чжан Чжо. Тот же лишь махнул рукой, приказывая послу продолжить свой рассказ.

Авата-но Махито опустился на деревянные доски пола и задрожал:

– Торжественный прием проходил в зале Линдэдянь. Хоть я и частый гость в императорских дворцах, но никогда до этого не видел столь грандиозных пиршеств. По сравнению с императорским двором Китая наша страна подобна… лягушке на дне колодца, что вперила взгляд в высокое небо… Особенно меня восхищает Ее Императорское Величество. Я преклоняюсь пред ее мудростью и гениальностью. Китай – великая страна, достойная восхищения!

– Что произошло дальше? – Чжан Чжо, несмотря на трескучий мороз, достал складной веер и раскрыл его, спрятав лицо за рисунком красивой птицы алого цвета. Авата-но Махито это удивило, а Ди Цяньли, казалось, ничего не замечал.

– Сначала все было хорошо, – покачал головой посол. – По всем правилам этикета, которому меня научил посол со стороны императорского двора, я действовал осмотрительно и аккуратно, особенно после вручения подарка и официального послания от императора Японии. Ее Императорское Величество была настолько довольна, что даже милостиво согласилась отныне именовать мою страну Японией. Однако… когда торжественный прием уже подходил к триумфальному завершению, случилась беда.

Лоб японского посла покрылся ледяной испариной. Дрожь пробила его тело.

– Во дворе внезапно появился… кот!.. – заикаясь, воскликнул он.

Чжан Чжо застыл, словно громом пораженный. Веер в его руках перестал двигаться.

– Я не стал брать кота с собой в зал Линдэдянь и поручил одному из слуг