Читать книгу "Персефона для Аида - Марина Михайлова"

были большие красные перчатки для бокса. Я знаю такие, он для смешанных единоборств. Кто — то тут спортсмен. На других полках в стене я заметила несколько кубков и наград. Они небрежно были задвинуты почти что в самый угол, уступая место книгам. Игрушечная модель Мерседеса и настольные часы и всё.

В одном из ящиков обнаружила встроенный мини — холодильник. Неплохо. На полках стояло несколько баночек пива. Значит сюда всё же кто — то заходит.

В углу у окна стояло большое, да нет, просто огромное кресло. В комнате ещё был шкаф — купе с зеркалом в полный рост. На полу палас серого цвета. Три окна и постель, в которой я очевидно провела несколько дней. Ах, да, на стене ещё висел знак «Стоп». Не знаю, что за человек здесь жил, но по некоторым вещам я поняла, что это читающий футболист или мастер единоборств, который любит машины и хорошую музыку. Не густо.

Но зачем мне строить какие — то предположения? Я здесь не в гостях, а по воле обстоятельств. Но желание хоть мельком увидеть хозяина комнаты ненадолго затмило все мои мысли.

На полке нашла книгу Рэя Брэдбери, надеюсь хозяин будет не против. За чтением меня сморило в сон, надо думать я ещё не так хорошо восстанавливаюсь. Я отключилась.

3

Ранним утром меня разбудил шум открывающихся ворот, который доносился до меня из приоткрытого окна. Открыв глаза, я увидела, что стрелка на часах показывала всего лишь пять утра, но, несмотря на это, было достаточно светло. Летнее утро. Ещё я обнаружила, что рядом нет мобильного телефона, возможно хозяин дома не скоро решит мне его вернуть. Не думаю, что они оставили бы его валяться на дороге, как улику. Что он думает я буду делать со своим мобильным телефоном? Слать сообщения о просьбе помощи или фотографировать эту комнату? Зачем? Очевидно Картер Хелст не доверят мне. Но я его понимаю, это взаимно.

Новые звуки окончательно пробудили меня. Ворота с легким скрипом закрывались. Смажьте их, ребята.

Обычно по утрам я люблю сладко потянуться, но видимо не в этот раз, да и в ближайшую неделю мне это точно не грозит, потому что мышцы до сих пор ныли. Скорее всего, мне кололи обезболивающее, чтобы я могла спать, но сейчас я ощущала, что начинаю восстанавливаться.

Почувствовав себя намного лучше, чем вчера, я осторожно поднялась в постели. Да, мне действительно было лучше, голова не кружилась, не было ощущения, что по ней колотят молотком, только боль с левой стороны тела напоминала о происшествии. Осторожно сев на пятую точку, я свесила ноги с высокой кровати, опустившись ниже, я почувствовала, как мои стопы коснулись теплого деревянного пола, согретого солнечным светом, пробивающимся в комнату через окно. Я, стараясь не шуметь и доставлять себе минимум дискомфорта при ходьбе, на цыпочках подошла к окну. Огромная, черная машина плавно пересекала огромную территорию дома. Чуть меньше минуты и мотор машины заглох. Я увидела, как открылись двери шикарного джипа и из него вышли двое мужчин. Одного я уже знала, ну как знала, видела вчера. Это был Картер Хелст, а другой, я наклонилась чуть ближе к окну, чтобы лучше разглядеть его. Это был совершенно незнакомый мне молодой мужчина, не больше тридцати лет. Скорее всего, это и есть Ортон, сын Картера, но я могла ошибаться. У них четверо сыновей, тут легко ошибиться. В отличие от Картера Хелста, парень был на порядок выше своего отца, коротко стриженные черные волосы, более мощное тело и крепкие широкие плечи, все это великолепие было обтянуто белой футболкой. Черные джинсы идеально смотрелись на нём, на запястье левой руки блестел серебряный браслет, а всю правую руку покрывали татуировки. Однако в лице, была схожесть, что — то хищное, как и у отца, если они родственники конечно, а это наверняка.

Я засмотрелась на него, никогда в жизни я еще не видела таких шикарных мужчин. Грациозный, как пантера, сейчас он опирался рукой на капот машины и о чем — то говорил с Картером. Но тут произошло то, чего я абсолютно не ожидала, совершенно забылась, когда стояла, прилипнув к окну, удовлетворяя свое женское любопытство. И черт меня дернул так откровенно рассматривать их и так бездумно вываливаться из окна.

Неожиданно молодой мужчина повернулся и посмотрел прямо на меня. Даже за ту сотую долю секунды, что наши глаза встретились, я заметила на его лице искреннее удивление. Я резко отпрянула от окна, ногу тут же пронзила тянущая боль, но было уже поздно, он заметил меня. Точно заметил.

Я, стараясь больше ничем себя не выдавать, спряталась за легкой шторкой окна.

Незнакомец всё ещё смотрел на окна моей комнаты, не сводя взгляда. Как будто видел меня даже через легкую ткань, прожигая своим хищным взглядом.

— Черт! — тихо выругалась.

Я не слышала, что говорили мужчины, но судя по жестикуляции, скорее всего про меня, потому что парень махнул своей искусно расписанной татуировками рукой в сторону моего окна. Отец ненадолго задержал на нём взгляд, но просто отрицательно покачал головой в стороны. Надеюсь, что парень сейчас уедет, но не тут — то было. Они оба двинулись по направлению к дому.

— Линда ведь предупреждала меня… дурная голова… — пробубнила я.

И тут в голове пронеслось то, о чем я быстро подумала — «моё окно». Моё? Реально? С чего это вдруг эта комната стала моей только из — за того, что я пробыла здесь пару дней и ночей.

Тихонько ругаясь про себя, я шмыгнула в кровать под уже остывшее одеяло и плотно прикрыла веки. Навострив слух, я поняла, что к двери моей комнаты, с какой стати она конечно моя? Но пока я нахожусь здесь, наверное, можно так говорить. Я слышала, приближение негромких шагов. Неожиданно все затихло.

— Кто там, отец? — хрипловатый голос.

Они даже не пытаются говорить тихо. Ну конечно, они же у себя дома в отличие от некоторых. Пора мне убираться отсюда и как можно быстрее. Может рискнуть и попросить Линду, могу уйти и сегодня.

— Я уже сказал тебе, чтобы ты не лез, Ортон. Это не твоя забота! — рыкнул Картер.

И, судя по удаляющимся шагам, двинулся дальше. Я всё ещё не могла пошевелиться. Каждой клеточкой внутри себя чувствовала, что этот молодой мужчина стоит возле двери и вдруг ручка начала поворачиваться. Я замерла и кажется перестал дышать, пытаясь стать совершенно незаметной…

— Ортон! — глухой голос — Я сказал