Читать книгу "Выпускница Бартонского пансиона - Дина Елизарьева"

на снегу и выжить.

— Что вы, милая лери, боевых ульсов в доме не держат, — улыбнулся правый.

Очевидно, что характер у него помягче, чем у левого, и так же очевидно, что ему понравилась Нара. Значит, из кандидатов можно вычеркивать.

Только я настроилась расспросить подробнее ностальгирующего по манке усатика, как директор встал и объявил завтрак оконченным. К девушкам поспешили офицеры. Мне достался в пару невысокий степняк. Видимо, он уже определился с выбором, поскольку не считал нужным поддерживать разговор. Мне же легче. Но всё же интересно…

— Знаете, как староста класса, могу подсказать, — закинула удочку я.

Гордый сын степей смерил меня задумчивым взглядом и обронил:

— Это ничего не изменит.

Я попробовала ещё разок:

— Хотелось бы, чтобы у всех создались взаимно заинтересованные пары.

— Этого не случится в любом случае, — сурово приземлил он мой романтизм.

Ну, как хотите! Я вошла в дортуар, не желая падать духом. Пока в моём списке оставались только лошадник и усатик. Но сама церемония выбора состоится только вечером после бала. Наверняка нас постараются познакомить со всеми кандидатами.

В комнату впорхнула куратор:

— Девочки, быстренько переодевайтесь в спортивную форму. Выходим на полосу препятствий.

— Но лери куратор! — воскликнула я. — Разве пристукнутые мешками с песком и измазанные в грязи мы повысим свои шансы?

— Вам-то, Варьяна, и вовсе незачем жаловаться, — упрекнула преподавательница, — девочки, не беспокойтесь, полоса будет максимально облегчена. Ваша задача — пройти её изящно и грациозно. Потом стрельба, а потом господа офицеры покажут нам поединки с боевым оружием!

Девчонки завизжали от восторга, наверное, по поводу того, что нашим мучителям не пришло в голову заставить сражаться боевым оружием нас. А ведь могли бы!

История пансиона гласила, что первоначально заведение задумывалось как школа телохранителей. Но, как показала практика, убийства совершались и великие тайны выбалтывались отнюдь не в присутствии охраны. Кроме того, будучи наёмником, телохранитель слишком часто получал распоряжения типа «пшёл в жо!» или «делай, как я сказал».

Пансион срочно переквалифицировали в рассадник офицерских жен. Брали сюда только круглых сирот, у которых не осталось родственников ближе троюродных. Изначально девочка должна была быть красивой, хорошо сложенной, здоровой, грамотной, выносливой. Таких оказывалось не так много. Но и из них отбор был высок. У нас с первого курса почти пятьдесят человек было переведено в обычные интернаты.

Обучали нас многому. Три иностранных языка, литература, счетоводство. И готовить в походных условиях, и скакать по пять часов без отдыха, и штопать, и лечить. Мы умели ставить силки на птиц и отличали съедобные грибы от ядовитых. Изучали историю войн и чертили тактические схемы. И среди всего прочего могли подхватить боевое оружие из слабеющей руки раненого мужа и пронзить сердце врага. По крайней мере, этому нас тоже учили. Теоретически.

Более того, выпускницы Бартонского пансиона приносили присягу и считались после выпуска младшими офицерами. Куратор советовала не обольщаться, а лучше совсем об этом забыть, ибо наше исключительное положение вступало в действие только в военной обстановке и при отсутствии настоящих офицеров.

Так называемую полосу препятствий окружали молодые люди. Нам оставили канат (а как же, когда под ним так много любопытных глаз), спуск по кольцам на бревно, лестницу, обруч и батут. В этот раз я шла замыкающей и с удовольствием полюбовалась, как девушки действительно изящно и грациозно проходят полосу.

В стрельбе, как всегда, лучшими себя показали степнячки, у остальных тоже был неплохой результат, но в целом — не то, чем можно похвастаться.

А вот мужские соревнования! Они двигались быстрее, чем наша преподавательница. Их позиции были рискованнее, выпады — глубже, атака — стремительнее. И всё вместе — на порядок энергичнее, чем проходило у нас. Оглянулась на девчонок. Округлившиеся глаза подруг подтверждали полных крах. Где уж там пронзать сердце врага!

Парни все намного превосходят нас умениями. Так что отбор по этому принципу тоже получился.

На обед меня провожал земляк Томы. Такие же тёмно-каштановые волосы, веснушки и, боюсь, такой же педантизм. Мы чинно беседовали о погоде, снова о погоде и только о ней. Я мысленно выбранила себя переборчивой курицей. Но впереди было ещё полдня, и я надеялась на то, что хоть кто-то мне понравится настолько, чтобы мне самой захотелось с ним связать жизнь.

За обедом в окружении новых лиц мне неожиданно вернули мои слова:

— Лери, вы как староста, наверное, хорошо знаете своих подруг? — заинтересованно спросил черноглазый южанин.

— Спрашивайте, — улыбнулась ему.

— Лери в розовом платье с пуговицами в виде божьей коровки.

Ого, какие они внимательные!

— Очень верная девушка, офицер. Она не любит быть впереди, но всегда прикроет спину. Лучше всех работает с документами, очень аккуратная, старается избегать конфликтов.

— А та лери в платье с голубым бантом? — дождался своей очереди сосед слева. — У неё номер семнадцать.

— Это творческая натура. Видели в холле картину «Весенний дождь»? Это она нарисовала. Очень добрая и спокойная девушка.

— А лери номер три в жёлтом?

Я отвечала, стараясь подчеркнуть достоинства подруг, но сердечко в груди сжималось. Минус четыре. Такие красивые, высокие, стройные, но никого из них я не заинтересовала. Почему, Ярт-Проказник? Вот будет позор, если меня никто не выберет!

С обеда меня провожал парень-говорун. Я расслабилась и вовсю болтала, мы успели обсудить нашу полосу препятствий, сравнить содержимое обедов в двух образовательных учреждениях, но, уже вступив в коридор, новый знакомый поинтересовался:

— Лери, а девушка номер четырнадцать в светло-зелёном?

— Это наша отличница, — отрекомендовала я Тому, — умная, скромная, очень предусмотрительная. Из неё получится замечательный учётчик.

Девушки чинно заходили в дортуар на послеобеденный отдых, и, едва за последней затворилась дверь, заговорили все разом:

— Нара, а меня о тебе спрашивали!

— И что ты сказала?

— Что ты у меня булавки заняла и до сих пор не отдаёшь!

— Не переживай, дорогая, я тоже о тебе сказала, что ты во сне разговариваешь.

— Девочки, как так можно! — в шоке воскликнула Тома.

Лери в нарядных платьях, пошитых специально для этого дня, расхохотались как девчонки.

— Томка, да не верь ты всему, что говорят, — утешила Нара, — меня вот о тебе спрашивал Номер десятый, я сказала, что ты отличница, много читаешь, но вышивальщицы, например, из тебя не выйдет. Так он не за этим и приехал.

— Спасибо, — смутилась Тома.

— А что за номер? — полюбопытствовала я.

— Ты где была, староста? — спросила Данка. — Такой же, как у нас. В порядке прибытия. Как ты собралась выбирать? Собираешься запомнить сходу сорок имён?

— Но у нас-то он для удобства обслуживающего персонала, — слабо запротестовала я.

— Нам ещё два дня назад куратор сказала