Читать книгу "Отбор. Элита. Единственная - Кира Касс"

это в такую рань.

– Мама, честное слово, я…

При воспоминании о данном ночью Аспену обещании хотя бы попытаться я тяжело вздохнула. Теперь, при свете дня, я не была уверена, что смогу заставить себя это сделать.

– Знаю, ты против, но подумала, может, ты изменишь отношение, если я заключу с тобой сделку.

Я навострила уши. Что она хочет предложить?

– Мы с папой вчера вечером поговорили и решили, что ты уже достаточно взрослая, чтобы работать самостоятельно. На пианино ты играешь ничуть не хуже меня, а если приложишь еще чуточку усилий, и на скрипке тоже будешь играть почти безупречно. А уж лучшего голоса, чем у тебя, во всей провинции не найти, можешь мне поверить.

Я сонно улыбнулась:

– Мама, спасибо. Большое спасибо.

Впрочем, работать в одиночку мне не особенно нравилось. Я не очень понимала, каким образом это предложение способно меня мотивировать.

– Это еще не все. Ты можешь принимать заказы по своему усмотрению, работать самостоятельно и… оставлять себе половину доходов.

Она поморщилась.

Глаза у меня мгновенно распахнулись.

– Но только при условии, что ты оформишь документы на участие в Отборе. – Ее губы неудержимо расплывались в улыбке.

Она уже понимала, что победа на ее стороне, хотя, наверное, и ожидала от меня большего сопротивления. Но какой в этом смысл? Я все равно собиралась подать заявку, а теперь оказывается, что еще и смогу зарабатывать собственные деньги!

– Ты ведь понимаешь, что я могу согласиться только отправить анкету? Заставить их выбрать меня не в моих силах.

– Понимаю. Но все же попытка не пытка.

– Да-а-а, мама. – Я покачала головой, все еще под впечатлением. – Ладно, сегодня заполню анкету. Ты серьезно насчет денег?

– Разумеется. Все равно рано или поздно ты стала бы выступать в одиночку. К тому же тебе будет полезно научиться обращаться с финансами. Только прошу, не забывай о семье. Мы все еще в тебе нуждаемся.

– Я не забуду про вас. Так ты мне и позволила, как же! – подмигнула я.

Мама рассмеялась, и сделка была заключена.

Принимая душ, я размышляла обо всем, что успело произойти за последние сутки. Просто заполнив заявку, я заслужу одобрение семьи, сделаю приятное Аспену и смогу заработать деньги, которые помогут нам пожениться!

Меня деньги не слишком волновали, но Аспен настаивал на том, что нам необходимо отложить хотя бы немного, прежде чем заключать брак. За все формальности нужно платить. Кроме того, после венчания мы хотели устроить скромную вечеринку для родных. Я считала, мы быстро накопим достаточную сумму, главное, решить, что мы к этому готовы, но Аспену хотелось большего. Может, если я начну всерьез трудиться и хорошо зарабатывать, он наконец поверит, что наши трудности не навсегда.

Приняв душ, я заколола волосы и в честь такого повода подкрасилась, потом подошла к шкафу и задумалась. Выбор невелик. Почти весь мой гардероб выдержан в бежевых, коричневых или зеленых тонах. Для работы у меня есть несколько платьев более веселых расцветок, но все они безнадежно вышли из моды. Впрочем, дело в том, что Шестерки и Семерки почти всегда ходят в джинсах или чем-нибудь столь же практичном. Пятерки в большинстве своем одевались неброско, поскольку художники все равно натягивали поверх одежды рабочие халаты, а танцорам и музыкантам нарядные вещи нужны только для представлений. Высшие касты время от времени ради разнообразия носили джинсы или хаки, но на них эти вещи каким-то образом всегда выглядели недостижимо шикарно. Мало того что они могли иметь практически все, что хотели, они еще и превращали то, что для нас являлось вынужденной мерой, в роскошь.

Я натянула шорты и зеленую тунику – самый нарядный свой дневной комплект – и, прежде чем выйти, бросила взгляд в зеркало. Я чувствовала себя почти хорошенькой. Должно быть, благодаря огню в глазах.

Мама с папой сидели за кухонным столом и о чем-то вполголоса переговаривались. Периодически они вскидывали на меня глаза, но сегодня даже их пристальное внимание не могло испортить мне настроение.

Взяв в руки письмо, я слегка удивилась. Какая качественная бумага! Я никогда не держала в руках ничего подобного. На ощупь она была плотная и чуточку шершавая. На мгновение бумага вдруг обрела ощутимый вес, напомнив о серьезности моего шага. «А вдруг?» – мелькнула в голове сумасшедшая мысль. Но я отогнала ее и взялась за ручку.

Заполнение анкеты много времени не отняло. Я вписала имя, возраст, касту и контактную информацию. От меня требовалось указать рост, вес, цвет волос, глаз и кожи. Я с гордостью отметила, что знаю три языка. На двух говорили многие, но мама настояла на том, чтобы мы выучили французский и испанский, поскольку в некоторых частях страны они до сих пор были в ходу. Кроме того, это пошло на пользу моей певческой карьере. На французском много красивых песен. Также претенденткам необходимо было указать, сколько классов они закончили. Тут возможны самые разные варианты, поскольку лишь Шестерки и Семерки ходили в государственные школы и могли с полным правом говорить о нумерации классов. Мое образование практически завершилось. В графе «Особые навыки» я указала пение и игру на музыкальных инструментах.

– Как думаешь, способность спать в любой обстановке можно считать особым навыком? – поинтересовалась я у отца притворно озабоченным тоном.

– Да, непременно упомяни это. И не забудь написать, что ты способна расправиться с любой едой за пять минут, – отозвался он.

Я рассмеялась. Это правда; я действительно имела привычку глотать не жуя.

– Вы оба просто невыносимы! Почему бы тебе не написать, что ты настоящая дикарка! – взвилась мама.

Не понимаю, чего она пребывает в таком раздражении? В конце концов, я же пошла ей навстречу.

Я вопросительно покосилась на отца.

– Просто она хочет для тебя самого лучшего, вот и все.

Он откинулся на спинку кресла, еще немного оттягивая момент, когда нужно будет браться за заказ, сдать который предстояло к концу месяца.

– Ты тоже, – заметила я, – но при этом никогда не злишься.

– Да. Но у нас с мамой разные взгляды на то, что для тебя хорошо. – Он едва заметно улыбнулся.

Губы я унаследовала от него – как их абрис, так и склонность произносить невинные вроде бы вещи, которые не приносили пользы. Зато характер достался мамин, только она научилась прикусывать язычок там, где это было по-настоящему необходимо. Мне это было не под силу. Как вот сейчас.

– Пап, если бы я по-настоящему полюбила Шестерку или Семерку и захотела выйти за него замуж, ты бы мне позволил?

Отец поставил кружку и внимательно посмотрел на меня. Я