Читать книгу "Не тихий Тихий океан - Сергей Альбертович Протасов"

относилось к большой политике, куда его пока не пускали. Джентльмены всегда дорожили честью своего флага, а в данном случае было слишком много неопределенностей.

Столь серьезные перипетии правительственного уровня остались не известны никому во Владивостоке, да и в Петербурге тоже, ни тогда, ни после. Иначе витавшее в верхах мнение, что в случае резкого обострения отношений с Англией все, что уже создано на берегах Тихого океана, удержать не удастся, не получило бы стольких сторонников. Хотя… Кто знает, какими мотивами они руководствовались?

* * *

Другой «диковиной забавой» великого князя Михаила на столь высоком посту стал срочный запрос, отправленный нашим торговым представителям, консулам и коммерческим партнерам в Сан-Франциско и Датч-Харборе. Получив его, серьезные люди за океаном не могли взять в толк, зачем ему понадобилось тратиться на телеграфные и почтовые расходы, чтобы как можно быстрее и конфиденциальнее получить списки судов, регулярно совершающих рейсы от побережья САСШ в западном направлении. Причем совсем не обязательно в Японию. Запрашивались также их принадлежность и характеристики: тоннаж, вместимость, скорость хода, численность экипажа и прочее. Среди множества этих пунктов совершенно терялся один, малозаметный, но, пожалуй, самый важный – наличие беспроводного телеграфа.

Но это был только первый, самый заметный этап плана, задуманного Михаилом совместно с немецким полномочным посланником во Владивостоке Паулем фон Гинце. К реализации второго, самого важного, масштабного и невероятно секретного, привлекались уже специально нанятые надежные люди.

Часть из них среди прочих попутных пассажиров доставил на американский берег бывший эскадренный госпиталь «Орел» в одном из своих рейсов. Прочие уже были на местах, давно получая дополнительное жалованье из немецкой казны. Одновременно особые тайные инструкции Адмираль-штаба получили германские рейсовые пароходы, ходившие из Европы через Тихий океан в порты Южной Америки.

Третьим этапом занимались исключительно доверенные финансисты в Берлине и Петербурге. Их круг был достаточно узок, а имена не особо известны, однако репутации безупречны. Они заранее получали почти неограниченные краткосрочные кредиты и особо секретную информацию о тайных планах, а потому имели возможность просчитать, когда и чьи акции нужно будет скупать или продавать через подставные фирмы.

* * *

А на самом восточном краю русских земель все так же занимались своими делами, не особо оглядываясь по сторонам. И дел тех было!.. Главным силам флота теперь требовался внеочередной ремонт в заводе, а значит, сроки начала решающей операции могли вновь отодвинуться бог знает на сколько.

Хоть за время стояния в Озаки на наименее пострадавших «Орле» и «Бородино» все, что было возможно выполнить силами порта Такесики, «Камчатки» и самих экипажей броненосцев, сделали, уложившись до встречи конвоев и обратного перехода, еще находилось куда приложить руки.

В базе, заметно развившейся с приходом беспокойного флота, это было не в пример удобнее и легче. К тому же вполне приличный и уже поднаторевший в этом штат подчиненных контр-адмирала Греве еще и знал, как нужно сделать быстро и хорошо. Исключительно благодаря этому уже сейчас они оба могли бы выйти в море сразу после пополнения запасов.

Однако план экстренного введения в строй еще и «Александра III», все же продавленный упертым Иессеном, оставил в составе действующей эскадры только один боеспособный новейший броненосец. А обоих его собратьев переводил в разряд ремонтируемых-догоняющих.

Этот план, предусматривавший попутную замену половины расстрелянных двенадцатидюймовок на «Бородино» «обездомевшими» пушками с «Александра», уже вынутыми из его наглухо «контуженной» носовой башни, продвигался довольно быстро. Тем не менее выходил за границы приемлемого по срокам, хотя работы не прекращались даже ночью.

Для гвардейского броненосца, обосновавшегося в новом доке, как для самого «заезженного», дата намеченного ввода в строй вообще неминуемо отодвигалась на четыре, а скорее всего, на все шесть недель. Пришлось привлекать и иностранных специалистов, тоже загружая их сверх меры, но принципиально это ситуацию не изменило.

Педантичные немцы, глядя на сосновые брусья, подгоняемые по месту топором поверх кое-как залатанной вмятины оголившейся обшивки, ворчали, обзывая это все эрзац-ремонтом. Заменять перекошенные и ослабшие броневые плиты деревом вместо восстановления набора и правки поврежденных листов казалось им немыслимым. Однако дело они делали, даже внося рациональные предложения, повышающие общую прочность собираемой конструкции. Одновременно нещадно гоняли мальчишек-подсобников, постоянно убиравших щепу и прочий пожароопасный строительный мусор, порою обильно осыпаемый искрами сварки.

Ситуация с «Бородино» выглядела несколько более обнадеживающе, хоть по внешнему виду сказать подобного никто и не мог. Мастера завода «Дюфлон и Константинович» спешно монтировали новую проводку во всех башнях, попутно дорабатывая системы Гейслера. Им помогали инженеры «Сименса», после очередной отладки вверенных им в попечение станций беспроволочного телеграфа остававшиеся временно безработными. Очень пригодился их богатый задел по всевозможным электротехническим изделиям.

В итоге, основываясь на хотелках и, самое главное, конкретных проработанных предложениях артиллерийских офицеров броненосцев, обобщенных Цывинским, вся заумная путаница проводов, контактов, реле, предохранителей и переключателей приобретала совершенно иной, более лаконичный вид, весьма далекий от исходного.

Но очередные доработки тщательно скрывали от посторонних, так что заметно это было лишь на баке, где после снятия броневой крыши и орудийных стволов главного калибра осталась только сама «кастрюля» из толстых плит со станками на поворотном столе. Сменные пушки уже доставили из мастерских, сгрузив на стенку под бортом, и готовили к установке.

Завершения этих работ, как и планировалось, флот дожидаться не стал. И так все разумные пределы отсрочек выбрали с запасом. Дальнейшая задержка могла предоставить японцам возможность беспрепятственного подхода их последних «оптовых» покупок из Латинской Америки. К тому же так вполне можно было дождаться начала сезона штормов в Тихом океане, а затем и неизбежного замерзания гавани Владивостокского порта.

Вдобавок пришли очень тревожные вести из Англии. Стало известно, что король Эдуард VII неожиданно одобрил решение адмиралтейства о создании Восточного флота, что предусматривалось только на случай войны. Похоже, тревога Министерства иностранных дел имела под собой основания.

Однако в штабе наместника вероятность вступления «альбионцев» в войну на стороне Японии признавалась крайне невысокой. Откровенно пророссийская позиция Германии являлась существенным сдерживающим фактором. Последние рапорты разведки это подтверждали.

По донесениям нашего военного атташе в Лондоне, в броненосных эскадрах Владычицы морей никаких подвижек не последовало. Только в соответствии с тут же отданным по такому случаю приказом Джеки Фишера на Дальний Восток срочно отправлены еще восемь броненосных крейсеров и два десятка самых новых мореходных миноносцев, схожих по типу с последними русскими минными крейсерами. Предполагается также передать адмиралу Ноэлу часть кораблей с Гибралтара и мыса Доброй Надежды.

Пусть броненосные, но все же крейсера. То есть «главный довод короля» они не использовали, ограничившись демонстрацией своей мощи и готовности ее